На черно-белых фотографиях Йонаса Куликаускаса мирные улицы Вильнюса, Литва, скрывают мрачную тайну, пишет журналистка «Hyperallergic» Рене Рейзман. На брусчатке сохранились следы Виленского гетто, где во время Холокоста проживало около 40 000 евреев.
На персональной выставке «Я часто забываю» Куликаускаса в Калифорнийском государственном университете в Лос-Анджелесе фотограф освещает историю, которая до недавнего времени была скрыта. В 1941 году около 265000 евреев были вынуждены жить в Виленском гетто, но к 1943 году около 95% из них были убиты или переведены в концлагеря. Когда община была уничтожена, еврейская история почти исчезла. После распада Советского Союза правительство Литвы вновь открыло свой еврейский музей и воздвигло мемориалы, но современная жизнь по-прежнему уделяла мало внимания еврейской культуре, которая когда-то процветала по соседству.
С объективом времен Второй мировой войны, установленным на современную камеру среднего формата 8 x 10, Куликаускас воссоздал архивную эстетику гетто с современностью, сияющей через его объекты: посетитель кафе, печатающий на своем ноутбуке, водитель доставки с его ковидной маской, натянутой на подбородок, и свадебная вечеринка, посвященная их союзу на территории с привидениями. Название выставки отсылает к фразе, часто произносимой пережившими Холокост, «никогда не забывать», но фотографии Куликаускаса не о забвении, а о том, что этому никогда не учат. В аннотации, помещенной перед галереей, Куликаускас пишет о недостатке образования, которое он получил в литовской католической школе, которую он и его братья и сестры посещали в Южной Калифорнии.
«Моя сестра Рима сказала мне, что, к своему смущению, она впервые узнала о Холокосте от своего друга – еврея, когда училась в колледже», — написал он. Пересматривая свой учебник для 12-го класса, он сделал открытие. «Вторая мировая война описана на семнадцати страницах. Слово «жидай», или евреи, нигде не встречается. Мой брат Андрюс указал, что на самом деле в третьем томе есть информация о литваках. Глава, озаглавленная просто «Евреи», содержит только одно предложение о Холокосте». По этой причине «Я часто забываю» использует различные выставочные техники, используемые в художественных учреждениях, музеях истории и военных мемориалах.
Наряду с фотографиями Куликаускаса представлены карты и хронология гетто, репродукции постановлений, определявших строгие правила, которым должны были следовать евреи, в металлической рамке, и большие пояснительные дидактические материалы, дающие историческую подоплеку Виленского гетто и поля смерти в Понарах. Эти образовательные методы вполне уместны в университетской галерее, учитывая, что две трети молодых людей не знакомы с Холокостом. Куликаускас представляет все свои фотографии в простых папках-досье из плотной бумаги, создавая ощущение тактильного архивирования.
Причудливые фотографии сочетаются со свидетельствами выживших в Виленском гетто, извлеченными из глубоких исследований книг, эссе и видео. Он заставляет зрителя внимательно всматриваться в фотографии и сопоставлять банальные городские сцены с ужасами, когда-то происходившими на их месте. В фильме «Улица Руднинку № 6, Вильнюс, Литва (бывший штаб юденрата, Виленское гетто, 1)» (2021) шикарная женщина в солнцезащитных очках и сандалиях с ремешками расхаживает по зданию со стеклянной дверью и романтическим обветшавшим фасадом. Рядом с фотографией находится блок текста идишского поэта Авраама Суцкевера, пережившего гетто и свидетеля на Нюрнбергском процессе, который описывает душераздирающую сцену, происходившую на той же улице: «На улице Рудницкой (Руднинку) 4, у подножия деревянных ворот полуголая женщина лежала на куче тряпья в агонии эпилептического припадка. Луна осветила ее растрепанные волосы и придала щекам неестественный зеленый оттенок». Две женщины — фоны, но только современный образ войдет в историю. Позади нашей модницы на подоконнике лежат рейки, закрывая кирпич, выглядывающий из потрескавшегося бетонного фасада. Это тонкая метафора женщины в тексте Суцкевера, фигура которой большей частью утеряна, грубый набросок в показаниях.
Помимо фотодосье есть две большие инсталляции. В «Мемориале Понар/Понары (Панеряй)» (2023) одна комната в галерее заполнена камнями, что напомнило гальку, которую евреи оставляют на надгробиях. На стене проецируется пасторальный вид деревьев — это вид, который увидела бы жертва, если бы ее бросили в Понары. Оказывается, количество камней было тщательно подсчитано. 75000 камней представляют евреев, похороненных на этом поле смерти. Другая инсталляция, «Просеиватели» (2023 г.), документирует группу археологов, проводивших раскопки на месте Большой синагоги в Вильно, которая была разрушена нацистами, а затем полностью разрушена советскими властями в 1950-х гг.
Куликаускас показывает свою документацию в трех деревянных ситах — тех же инструментах, которые используются для фильтрации артефактов из щебня. Каждая фотография, на которой археологи перебирают старые монеты и именные таблички, сама по себе выглядит как реликвия. Огромные лотки также напоминают лотки фотолаборатории, которые Куликаускас использует для проявления своих серебряно-желатиновых оттисков. Хотя «Я часто забываю» выглядит довольно спокойно, свидетельства и истории, которые она раскрывает, трудно переварить. Несмотря на это, это важный способ совместить современную жизнь с тревожной реальностью прошлого. Отсутствие у Куликаускаса образования о Холокосте отражает угрозу, которая все еще присутствует в Америке, например, попытку республиканцев Флориды запретить все формы критической расовой теории, включая иудаистику, в классе. Мы можем помнить историю только в том случае, если ее преподают нам. Без образования улицы замолкают, и прошлое обязательно повторится.
