Недельная глава «Тольдот». Отцовская любовь
«Юноши подросли. Эсав стал опытным ловцом, человеком полей, а Яаков — смирным человеком, обитателем шатров. Ицхак любил Эсава, потому что ему [нравилось] есть добытое [им], а Ривка любила Яакова» (Берешит, 25:27–28).
Нетрудно понять, почему Ривка любила Яакова. Б‑г ниспослал ей пророчество, сказав: «Два племени в утробе твоей, два народа отделятся друг от друга, [выйдя] из твоего лона. Один народ будет сильнее другого, старший будет служить младшему» (Берешит, 25:23).
Младшим был Яаков. По‑видимому, Ривка заключила — как оказалось, верно, — что именно он продолжит завет, сохранит верность наследию Авраама и повторит его повеления своим детям, передавая эту историю, как эстафету, дальше, в будущее.
А вот почему Ицхак любил Эсава? Это заковыристый вопрос. Разве Ицхак не видел, что Эсав — человек полей, охотник, а не человек Б‑жий, посвящающий жизнь созерцанию истины?.. Неужто Ицхак любил Эсава только за то, что ему нравилось есть добытую Эсавом дичь?.. Неужели аппетит Ицхака верховодил над его умом и сердцем? Разве Ицхак не знал, что Эсав продал свое первородство за тарелку похлебки, а впоследствии вовсе «пренебрег» первородством (Берешит, 25:29–34)? Разве такому человеку можно было вверить духовное наследие Авраама?
Ицхак наверняка знал, что у старшего сына характер неровный, что живет он, поддаваясь минутным настроениям. Даже если Ицхака не смущало это, то следующий эпизод жизни Эсава, очевидно, все же смутил отца: «Когда Эсаву исполнилось сорок лет, он взял в жены Йеудит, дочь хетта Беэри, и Басмат, дочь хетта Эйлона. Но для Ицхака и Ривки они были [постоянным] огорчением» (Берешит, 26:34–35). Среди хеттов Эсав чувствовал себя так же непринужденно, как в родном доме. Он взял в жены двух женщин из этого племени. Нет, такой человек не годился для того, чтобы нести в будущее авраамический завет, предполагавший в некоторой мере дистанцирование от хеттов и ханаанеев, а также от всего, что они собой олицетворяли в религии, культуре и морали.
И все же Ицхак любил Эсава. Так сказано не только в стихе, с которого мы начали. Так было, так и осталось. Берешит, 27 (непростая глава в том, что касается нравственного содержания: история о том, как Яаков переоделся Эсавом и получил благословение, предназначенное для брата) примечательна изображением искренней глубокой привязанности Ицхака и Эсава друг к другу. Мы чувствуем это в самом начале истории, когда Ицхак просит Эсава: «Приготовь мне яство, как я люблю. Принеси его мне, и я поем, чтобы я смог благословить тебя перед своей смертью». В Ицхаке говорит не физический аппетит, а желание насладиться ароматом и вкусом, которые ассоциируются у него со старшим сыном; Ицхаку это необходимо, чтобы благословить сына, настроившись на правильный лад — сосредоточившись на любви к нему.
Но всю глубину их взаимной привязанности раскрывает финал повествования. Входит Эсав с собственноручно приготовленным яством. Мало‑помалу Ицхак, а затем и Эсав осознают, в чем состоял обман, жертвами которого они стали. Ицхак «затрепетал». Эсав «закричал очень громко и горестно». Всю силу этих описаний трудно передать на ином языке.
Ведь в общем и целом Тора почти ничего не сообщает об эмоциях людей. Так, на протяжении всего испытания связыванием Ицхака ни разу — ни намеком, даже очень расплывчато, — не сказано о переживаниях Авраама и Ицхака во время одного из самых напряженных эпизодов Берешит. Как написал Эрих Ауэрбах, текст «нагружен предысторией» — то есть открыто в нем сказано меньше, чем то, что осталось недосказанным.
Поэтому накал переживаний, который описывает Тора, рассказывая о том миге в жизни Ицхака и Эсава, — нечто редкое и почти ошеломляющее. Отец и сын чувствуют, что их предали. Эсав горячо упрашивает отца дать ему хоть какое‑то благословение, и Ицхак, собравшись с силами, благословляет его. Узы их любви крепки. А значит, напрашивается настоятельный вопрос: почему Ицхак любил Эсава, невзирая на его неистовый нрав, переменчивость и женитьбу на иноплеменницах?
Одно из объяснений дали мудрецы. Они истолковали выражение «опытный ловец» как намек на то, что Эсав расставил Ицхаку ловушку и обманул его. Он, мол, притворялся более благочестивым, чем был на самом деле .
Но есть и совершенно иное объяснение, которое ближе к простому смыслу текста и выглядит весьма трогательным. Ицхак любил Эсава, потому что Эсав был его сыном: ведь это свойственно отцам. Отцы любят своих детей без каких‑либо условий. Это не значит, что Ицхак не замечал недостатков Эсава. Это не значит, что он считал Эсава подходящим человеком для продолжения завета. Это не значит, что он не огорчался, когда Эсав брал в жены хеттеянок. В тексте прямо сказано, что это стало огорчением для Ицхака. Но это значит, что Ицхак понимал: отец должен любить сына потому, что тот — его сын. Это не исключает критического взгляда на поступки сына. Но отец не отрекается от детей, даже когда они не оправдывают ожиданий. Ицхак преподал нам основополагающий урок отцовства.
Почему Ицхак повел себя так? Потому что он знал, что Авраам отослал от себя своего сына Ишмаэля. Возможно, он знал, как сильно огорчило это Авраама и уязвило Ишмаэля. Есть замечательная серия мидрашей с предположением, что Авраам навестил Ишмаэля после того, как отослал его от себя, а в других мидрашах говорится, что это Ицхак организовал примирение . И он твердо решил не допускать, чтобы Эсав повторил судьбу Ишмаэля.
Так же он знал всем сердцем, какова была психологическая цена, которую заплатили его отец и он сам за испытание связыванием.
В начале главы, где рассказано о Яакове, Эсаве и благословении, Тора сообщает, что Ицхак ослеп. В одном мидраше утверждается, что все дело в слезах, которые пролили ангелы, увидев, как Авраам связывает сына и заносит нож: их слезы пролились вниз и попали в глаза Ицхаку, оттого в старости он ослеп . Безусловно, испытание было необходимо — иначе Б‑г не повелел бы Аврааму это сделать. Но оно изранило их сердца. Потому Ицхак твердо решил, что не окажется в ситуации, когда ему придется принести в жертву свое дитя — Эсава. Следовательно, безусловная любовь Ицхака к Эсаву в каком‑то смысле была тикуном разрыва отношений между отцом и сыном, к которому привело связывание.
Таким образом, хотя путь Эсава не совпадал с путем завета, дар Ицхака — отцовская любовь — помог проложить путь для следующего поколения. Ведь все его представители, дети Яакова, остались в лоне отцовской традиции.
К этому имеет отношение интереснейший спор двух мишнаитских мудрецов. В одном из стихов Дварим (14:1) говорится о еврейском народе: «Вы дети Г‑спода, вашего Б‑га». Рабби Йеуда считал, что это относится лишь к тем случаям, когда евреи ведут себя достойно, как подобает детям Б‑га. А рабби Меир сказал, что это не зависит от каких‑либо условий: «Ведут ли себя евреи как дети Б‑жьи или нет, их все равно называют детьми Б‑жьими » (Кидушин, 36а).
Рабби Меир, веривший в безусловную безоговорочную любовь, поступал так, как думал. Его учитель Элиша бен Абуя в конце концов утратил веру и стал еретиком, однако рабби Меир продолжал учиться у него и уважать его, утверждая, что в последний миг жизни тот раскаялся и вернулся к Б‑гу .
Усвоить со всей серьезностью стержневое понятие иудаизма «Авину Малкейну» — идею того, что наш Царь прежде всего и главным образом наш родитель, — значит наполнить глубочайшими чувствами наши отношения с Б‑гом. Б‑г борется с нами, как родитель со своим ребенком. Мы боремся с Ним, как ребенок с родителями. Иногда отношения становятся напряженными, конфликтными, даже мучительными, но им придает глубину сознание того, что это неразрывные узы. Что бы ни случилось, родители не перестают быть родителями для своих детей, а дети — детьми для своих родителей. Привязанность может ослабнуть, но никогда не разрушится безвозвратно.
Возможно, именно на это указывает будущим поколениям Ицхак своей неиссякаемой любовью к Эсаву: сын был совершенно не похож на отца, сильно отличался от него и характером, и судьбой, но отец никогда не отвергал сына. Точно так же, согласно мидрашу, Авраам никогда не отвергал Ишмаэля и находил способы выразить ему свою любовь.
Безусловная любовь — вовсе не слепая некритичная любовь, но она нерушима. Именно такой любовью мы должны любить своих детей, поскольку именно так любит нас Б‑г.
Недельная глава «Тольдот». Правильно ли поступил Яаков, забрав себе благословение, предназначенное Эсаву?
Тольдот. «Вот родословие»
