Недельная глава «Ки тиса». Может ли существовать милосердие без суда
На пике драматической истории о золотом тельце разыгрывается яркая и загадочная сцена.
Моше добился прощения для народа. Но теперь, снова поднявшись на гору Синай, он делает нечто большее. Он просит Б‑га пребывать с народом. Он просит Его: «Открой же мне Твои пути» и «Покажи мне Твою Славу» (Шмот, 33:13, 18). Б‑г отвечает: «Я проведу перед тобой все Мое благо и провозглашу перед тобой Имя “Г‑сподь”… Я оказываю милость тому, кого [хочу] помиловать, и проявляю милосердие к тому, к кому хочу проявить милосердие» . Но, сказал Он, «ты не сможешь увидеть Мой лик. Человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Шмот, 33:20).
Затем Б‑г помещает Моше в расщелину скалы и говорит: «Ты сможешь увидеть Меня сзади, но лик Мой не будет видим», и Моше слышит, как Б‑г произносит такие слова: «Г‑сподь, Г‑сподь, Б‑г милосердный и милостивый, не скор на гнев, щедр на любовь и верность, хранит любовь к тысячам и прощает нечестие, мятеж и грех. Но Он не оставляет виновных без наказания…» (Шмот, 34:6–7).
Этот фрагмент известен под названием «Тринадцать атрибутов Б‑жия милосердия» .
В понимании мудрецов эпизод этот был моментом, когда Б‑г научил Моше, а через него и грядущие поколения, как молиться для искупления греха (Рош а‑Шана, 17б).
Во время следующего кризиса — истории с разведчиками — Моше сам употребил эти слова с небольшими изменениями. В конце концов эти слова стали основой «слихот» — покаянных молитв. Характеризуя так Сам Себя, Б‑г словно бы брал на Себя обязательство прощать кающихся в каждом поколении . Б‑г милосерден и живет в любви и прощении. Это один из неотъемлемых элементов еврейской веры.
Однако звучит предостережение. Б‑г добавляет: «Но Он не оставляет виновных без наказания». Следует оговорка о взыскании с детей за вину отцов; она нуждается в отдельном рассмотрении, здесь мы этого делать не будем. Предостережение указывает нам, что есть прощение, а есть наказание. Есть милосердие, а есть суд.
Почему так? Почему наряду с милосердием должен существовать суд, а наряду с прощением — наказание? Мудрецы говорили: «Когда Б‑г создал вселенную, Он сделал это в духе такого свойства, как суд, но затем увидел, что она не может уцелеть. Что Он сделал? Он добавил к суду милосердие и создал мир» . Это утверждение подталкивает к тому же вопросу. Почему Б‑г вообще не обошелся без суда? Почему одного лишь прощения оказалось недостаточно?
Поразительный и неожиданный ответ дают некоторые недавние исследования в таких разных областях, как нравственная философия и эволюционная психология, теория игр и экологическая этика.
Лучше всего начать со знаменитой работы Гарретта Хардина 1968 года о «трагедии общих ресурсов» . Он предлагает вообразить некий актив, у которого нет конкретного собственника: например, пастбище, принадлежащее всем (общинный выгон), или море и рыбу, которая в нем водится. Этот актив дает пропитание множеству людей — местным фермерам или рыбакам. Но рано или поздно он оказывается притягательным для слишком большого числа людей. На выгоне пасут слишком много скота, рыбу ловят слишком активно, ресурсы истощаются. Пастбище рискует превратиться в пустошь. Рыбам угрожает вымирание .
Что происходит вслед за этим? Общее благо требует, чтобы отныне все знали меру. Все люди должны уменьшить стада, которые пасут на этой территории, или ловить меньше рыбы. Но у отдельных индивидов возникает соблазн не ограничивать свои аппетиты. Они продолжают пасти слишком большие стада и вылавливать слишком много рыбы.
Они извлекают большую выгоду, а другие теряют мало, поскольку эти потери делятся на огромное число. Своекорыстные интересы становятся первостепенными, а общее благо — чем‑то второстепенным, и если людей, которые действуют таким образом, станет достаточно много, это приведет к катастрофе.
Такова трагедия общих ресурсов, объясняющая, как случаются экологические катастрофы и другие бедствия. Проблему создает халявщик — тот, кто преследует личные своекорыстные интересы, не погашая свою долю издержек на заботы об общем благе. Поскольку ситуации такого типа важны для многих современных проблем, их досконально изучали специалисты по математической биологии Анатоль Рапопорт и Мартин Новак, а также специалисты по поведенческой экономике Даниэль Канеман и Амос Тверски .
Ученые создавали в порядке эксперимента ситуации, воспроизводящие этот тип проблем. Приведу пример. Каждому из четырех игроков выдают 8 долларов. Говорят, что они могут по своему выбору вложить в общий фонд сколько захочется — большую сумму или небольшую. Экспериментатор принимает вклады, складывает, добавляет 50% от этой суммы (прибыль фермера или рыбака от эксплуатации общего актива) и делит всю сумму поровну между всеми четырьмя игроками. Итак, если каждый игрок вложит в фонд все, что имеет, — 8 долларов, то в конце эксперимента каждый получит 12 долларов. Но если один из игроков ничего не вложит, фонд составит 24 доллара; если добавить 50%, выйдет 36 долларов. Если разделить эту сумму поровну, каждый игрок получит 9 долларов. Таким образом, три игрока получили по 1 доллару прибыли, а четвертый, халявщик, — 9 долларов.
Однако это ситуация нестабильна. После нескольких раундов игры участники начинают догадываться, что среди них есть халявщик, даже если эксперимент выстроен так, что они не знают, кто это. Далее обычно возможны два сценария. Либо все перестают вкладывать деньги в фонд (то есть в общее благо), либо договариваются, если им дают такую возможность, наказать халявщика. Люди часто жаждут наказать кого‑то, даже если это означает, что они сами понесут убытки; это явление иногда называют «альтруистическое наказание».
Некоторые ученые подключали участников эксперимента к аппаратам магнитно‑резонансной томографии, чтобы увидеть, какие участки мозга активизируются при таких играх. Любопытно, что альтруистическое наказание связано с центрами удовольствия в головном мозге. Канеман формулирует это так: «Представляется, что такой способ сохранения социального порядка и отстаивания правил честной игры — сам себе вознаграждение. Вполне возможно, альтруистическое наказание представляет собой социальный клей, удерживающий общество от распада» . Однако эту ситуацию вряд ли назовешь приятной. Наказание неблагоприятно для всех. Нарушитель страдает, но страдают и те, кто его наказывает: им приходится тратить время или деньги, которые при иных обстоятельствах они могли бы вложить в повышение общей прибыли. А при кросскультурных исследованиях выясняется, что люди из стран, где получение чего‑то на дармовщину широко практикуется, наказывают нарушителей всего строже. В обществах, где самый большой разгул коррупции и слабее всего забота о благе общества, люди больше всего склонны карать. Иными словами, наказание — крайнее средство решения проблемы, когда другого выхода нет.
Это приводит нас к теме религии. Целая серия экспериментов пролила свет на роль, которую играют в таких обстоятельствах религиозные практики. Проводились опыты, при которых у участников есть возможность жульничать и извлекать из этого выгоду. Если участников, никоим образом не связывая это с экспериментом, настраивают на мысли о религии — например, дают прочесть слова, которые ассоциируются с Б‑гом, или напоминают о Десяти заповедях, — они жульничают значительно меньше . Самое любопытное, что результаты этих опытов не демонстрируют никакой корреляции с глубинными убеждениями участников. Переломное влияние оказывает не вера в Б‑га, а напоминание о Б‑ге перед опытом. Вполне возможно, именно поэтому так важны ежедневные молитвы и другие обряды. В миг искушения на нас воздействует не столько живущая в нас вера, сколько акт осознания этой веры.
Намного большее значение имели эксперименты, которые разработали, чтобы измерить воздействие разных представлений о Б‑ге на наш образ мысли. Мыслим ли мы преимущественно в категориях Б‑жественного прощения либо, напротив, в категориях Б‑жьего суда и Б‑жьей кары? Некоторые течения в составе основных мировых религий делают упор на первом, другие — на втором. Одни проповедники грозят адским пламенем, другие говорят тихим, негромким голосом любви . Что эффективнее?
Излишне уточнять, что, когда участники эксперимента — атеисты или агностики, никакой разницы нет. Ни первое, ни второе представление о Б‑ге на них не повлияет. А вот среди верующих различие значительное. Те, кто верует в карающего Б‑га, жульничают и воруют меньше, чем те, кто верует во всепрощающего Б‑га.
Затем, путем экспериментов, попытались установить, как в ситуациях эксплуатации общего актива, похожих на вышеописанные, будут обходиться с халявщиками верующие. Готовы ли верующие прощать халявщиков? Или они наказывают халявщиков даже ценой убытков для себя? Результаты экспериментов открыли глаза на многое. Те, кто верует в карающего Б‑га, наказывают людей меньше, чем те, кто верует во всепрощающего Б‑га . Те, кто верит, что Б‑г, как сказано в Торе, «не оставляет виновных без наказания», охотнее препоручают наказание Б‑гу. Те, кто сосредоточен на теме Б‑жественного прощения, чаще прибегают к воздаянию или мщению способами, доступными человеку.
То же самое применимо к обществам в целом. Здесь экспериментаторы употребляли термины, не вполне подходящие для иудаизма: они сравнили разные страны по признаку того, какой процент местного населения верит в рай, а какой — в ад.
«В странах, где процент верующих в ад самый высокий, а процент верующих в рай — самый низкий, был самый низкий уровень преступности. Напротив, страны, где предпочитали рай аду, в области преступности были чемпионами. Эти закономерности стойко наблюдались почти во всех крупных религиях, в том числе в различных христианских, индуистских и синкретических религиях, образованных путем слияния нескольких систем верований» .
Этот вывод был таким неожиданным, что напрашивался вопрос: почему же существуют религии, не делающие упора на Б‑жьих карах? Азим Шарифф предложил такое объяснение: «Дело в том, что, хотя ад, возможно, лучше поощряет хорошее поведение людей, рай намного эффективнее поощряет хорошее настроение».
Итак, если религия намерена увеличить число обращенных, «гораздо легче завлечь их такой религией, которая сулит рай небесный, а не такой религией, которая грозит верующим адскими муками в огне» .
Теперь ясно, почему Б‑г, возвещая о Своем милосердии, милости и прощении, в тот же миг заверяет, что не оставляет виновных без наказания. Мир без Б‑жьего суда был бы таким миром, где даже среди религиозных людей было бы больше озлобленности, наказаний и преступлений, и меньше были бы развиты забота об общественном благе и склонность прощать.
Чем истовее мы верим, что Б‑г наказывает виновных, тем больше мы склонны прощать других. Чем меньше мы верим, что Б‑г наказывает виновных, тем озлобленнее мы становимся и тем больше мы склонны наказывать. Эта истина противоречит нашим интуитивным представлениям, но наконец‑то открывает нам глаза на глубокую мудрость Торы, помогающую нам строить гуманное и милосердное общество.
Недельная глава «Ки тиса». Как лидеры терпят поражение
Ки Тиса. «Когда исчислишь»
