Хотя они редко говорят по-немецки, а некоторые никогда не ступали на австрийскую землю, но спустя почти 76 лет после Холокоста потомки тех, кто был изгнан из Австрии нацистами, возвращают себе гражданство, украденное у их предков, сообщает AFP.

«Это было очень важно для меня», — говорит 17-летняя американская старшеклассница Майя Хофштеттер, которая хочет собрать воедино фрагменты болезненной истории своей прабабушки.

AFP собрало свидетельства новых австрийцев, таких как Хофштеттер, выигравших от изменения закона 2019 года, вступившего в силу в сентябре, что позволило потомкам жертв Холокоста получить австрийское гражданство. Мотивы заявителей, все родственники которых были евреями, хотя закон касается не только еврейских жертв, различаются. От сентиментальности до обязанности помнить, а для некоторых – чувства справедливости. Хофштеттер и ее соотечественник Ноа Рорлих, Гал Гершон в Израиле, Томас Диего Хаас в Аргентине и Роберт Андерсон в Великобритании объяснили в телефонных и видеоинтервью, почему они решили сделать этот шаг.

Принудительное изгнание

Их рассказы начинаются с отрывков из их семейной истории. Вынужденное изгнание прабабушки Майи Хофштеттер Стеллы Ринде Кобурн началось в августе 1939 года, через год после аннексии Австрии Третьим рейхом Адольфа Гитлера. Дед Гершона Эрик Отто тоже уехал. «Он не хотел уезжать из Австрии. Это было не его решение», — говорит 46-летний директор по продажам израильской авиакомпании «El Al». «Когда ему было 13 лет в 1938 году, родители отправили его на корабль в Палестину», — рассказал он. Только после Второй мировой войны Отто узнал, что его семья погибла в нацистских лагерях.

До того как нацисты аннексировали страну, в Австрии проживало около 200000 евреев. Более 65000 из них были убиты во время Холокоста, а подавляющему большинству остальных пришлось бежать, чтобы выжить, поселившись в таких отдаленных местах, как Шанхай и Буэнос-Айрес. В последнем оказался отец Томаса Диего Хааса после подкупа аргентинского дипломата. У Хааса, которому сейчас 63 года, самая «венская» профессия: он психоаналитик.

«Прошлое влияет на настоящее»

Дед Рорлиха сбежал до начала войны и поступил в Гарвард в 1946 году, через четыре года после того, как его родители погибли в концентрационном лагере. Рорлих, 25-летний житель Вашингтона, вспоминает, как пытался получить воспоминания о Вене от своего деда. «Каждый раз, когда мы спрашивали его об этом, мы обычно получали ответ из одного предложения», — говорит он. Отрезвляющим наследием, которое дошло до него, является написанный готическим шрифтом паспорт его прадедов Эгона и Силли с красной буквой «J», означающей, что они были евреями. Многие из тех, кому пришлось уехать, не хотели рассказывать об этом опыте. Приоритетом было скорее «отрезать» прошлое и начать жизнь заново где-нибудь в другом месте. Для их потомков получение гражданства Австрии часто является способом восстановления связей со своими предками.

«Теперь, будучи австрийским гражданином и инженером, я чувствую себя ближе к нему», — говорит Рорлих, имея в виду тот факт, что у него та же профессия, что и у деда. Гершон говорит об «очень эмоциональном путешествии». «Это было завершение истории в память о моем деде», — говорит он, а также попытка «исправить историю». Несмотря на свой нежный возраст, Хофштеттер прекрасно понимает, что прошлое действительно влияет на настоящее, и считает, что изучение жизненного опыта ее семьи может помочь ей стать «хорошим человеком». Ее мать Дженнифер Александер, социолог, работающий на правительство США, говорит, что последние политические события в Соединенных Штатах сильно повлияли на ее размышления. «Я рада, что бабушки и дедушки нет здесь, чтобы увидеть современную Америку. Они были бы очень расстроены», — говорит она.

Что касается Андерсона, который говорит о своем «восторге», когда он получил австрийский паспорт, то, по его словам, «очень важным» аспектом в его решении подать заявление на получение гражданства в стране Европейского Союза был «Брексит». «Я чувствую себя европейцем, а не только британцем, и я был очень расстроен, когда Великобритания решила выйти из ЕС», — говорит он, добавляя, что этот шаг был предпринят «по совершенно неправильным причинам».

«Смешанные чувства»

Следующим шагом для некоторых новых граждан Австрии является посещение альпийской страны с населением 8,9 миллиона человек. «Я никогда не был в Австрии, и это моя настоящая страсть – поехать туда, и, надеюсь, я поеду со своими детьми», — говорит Гершон. Хофштеттер говорит, что она даже «хотела бы жить в Австрии, учиться там». «Я определенно хочу больше узнать о языке и культуре», — говорит она. Рорлих мечтает найти старую квартиру своего деда. «Может быть, совершить экскурсию по парку Эстерхази, который, как он постоянно говорил, был напротив», — говорит он. «Еще был каток, который он очень любил. Я не знаю, есть ли он еще».

Хотя немногие из опрошенных AFP выразили желание жить в Австрии, большинство из них заявили, что действительно хотят участвовать в выборах и пытаются найти давно потерянные связи. Некоторые задаются вопросом, что бы их предки подумали об их решении. Рорлих говорит, что, по его мнению, его «дед был бы очень доволен». И что для него было самоочевидным, что он должен воспользоваться этой возможностью. Хаас, с другой стороны, признает, что его отец испытывал «смешанные чувства». «У него были прекрасные воспоминания о поездке в Винервальд (Венский лес)», и он ходил в оперу несколько раз в неделю, — говорит Хаас. «Но он не мог простить Австрию, потому что она забрала жизни его родных». Хофштеттер тоже считает, что ее прабабушка, возможно, была бы «не очень рада» перспективе, что ее потомки станут австрийцами. «Я думаю, она подумала бы, что мы предаем ее… Или, может быть, не предаем ее, но встаем на сторону людей, которые выгнали ее».

«Проси прощения»

По оценкам экспертов, право на австрийское гражданство могут иметь сотни тысяч потомков беженцев. На данный момент его получили более 1900 человек, в основном из США, Великобритании и Израиля. «До сих пор у них не было возможности подать заявление», — говорит Ханна Лессинг, генеральный секретарь Австрийского национального фонда помощи жертвам нацистской эпохи. Канцлер Себастьян Курц заявил AFP, что его страна обязана «со смирением откликнуться на желания (потомков)», чтобы исправить эту историческую ошибку. «Ничто не может унять боль. Единственное, что мы можем сделать, это попросить прощения. Я тронут тем, что этот жест примирения в целом был принят», — подчеркнул он.

Семьи, опрошенные AFP, были впечатлены теплотой, проявленной к ним нынешними политиками и представителями Австрии за рубежом. Германия последовала этому примеру в марте, объявив, что потомкам жертв Холокоста стало легче получить немецкое гражданство. Австрийский историк Оливер Ратколб называет разрешение на получение гражданства «важным сигналом», который показывает, что общество «серьезно относится к последствиям Холокоста» в долгосрочной перспективе. Несмотря на то, что сразу после войны было принято несколько законов, обязывающих вернуть похищенные товары и имущество жертвам, австрийское общество на протяжении десятилетий придерживалось нарратива о том, что страна была «первой жертвой нацистов». Лишь после бурной полемики по поводу вермахтовского прошлого кандидата в президенты Курта Вальдхайма в 1980-х годах появилась более критическая оценка роли австрийцев в нацистский период. Однако это не помешало крайне правой Партии свободы (FPOe), созданной в 1956 году и первоначально возглавляемой бывшим офицером Ваффен СС, войти в правительство сначала в 1983 году, затем снова в 2000-2005 и 2017-2019 годах.

После долгого периода, в течение которого FPOe отвергали идею соучастия Австрии в нацистских преступлениях, партия в последние годы стала более восприимчивой к попыткам реституции в рамках более широких усилий по очищению своего имиджа. В Буэнос-Айресе Хаас с некоторой горечью вспоминает «очень некрасивый» прием со стороны одного австрийского чиновника, когда он пытался подать заявление на получение гражданства несколько лет назад, еще до принятия нового закона. Он повторял: «Ты сын аргентинца», и он сказал мне это трижды», — отмечает он. Хаас чувствовал, что австрийская принадлежность его отца и деда отрицается.

Ханна Лессинг старается указать на то, что сегодня среди австрийцев «присутствует осознание того, что было потеряно», и что потомки могут «вернуться, когда захотят». «Если посмотреть, какой вклад евреи внесли в искусство, науку, медицину, культуру, интеллектуальную жизнь — это было невероятное богатство», — говорит она.

Фрейд, «Loden» и кнодель

Это богатство было особенно очевидно на рубеже 20-го века, когда еврейская община Австрии произвела на свет таких знаменитостей, как писатель Стефан Цвейг, отец психоанализа Зигмунд Фрейд и композитор Арнольд Шенберг. Намеки на «мир вчерашнего дня», описанные Цвейгом в его знаменитых мемуарах, можно найти в доме Андерсона в восточно английском городе Кингс-Линн. Не последнее место среди них занимает 100-летнее пианино «Boesendorfer».

77-летний Андерсон происходит из элиты Австро-Венгерской империи: его дед управлял большой нефтяной компанией, прежде чем сбежать с семьей в Лондон. Сам Андерсон в 1992 году стал директором Британского музея. Он вместе с другими отвечал за строительство впечатляющего Большого двора королевы Елизаветы II, спроектированного Норманом Фостером и открытого королевой в 2000 году. Остальные «новые австрийцы» тоже бережно хранят следы своего наследия.

У Хааса есть традиционная куртка «Loden», которую он купил во время своего первого визита в Вену. Гершон говорит, что, хотя его дед «никогда не рассказывал и не делился какими-либо воспоминаниями» о своем детстве, он все же передал свою любовь к сладким «Marillenknoedel», разновидности абрикосовых клецок, типичных для долины Вахау. Теперь он делает их для своих детей в рамках того, что он описывает как «небольшую дань уважения памяти моего деда». Хаас вспоминает, что его отец спросил его в конце учебы, читал ли он Фрейда по-испански. «Я сказал «да», а он ответил: «Что ж, тогда ты никогда не поймешь Фрейда!»» Тем не менее Хаас подчеркивает, что у него «австрийская культура и образование», и что он «чувствует себя в Австрии как дома». «Я уже был австрийцем, единственное изменение состоит в том, что теперь они это признают», — говорит он.