Как оказалось, события 1492–1498 годов не стали последней главой в иудео‑христианском сосуществовании в Испании и Португалии. Как мы увидим, в Испании и особенно в Португалии сложнейшая проблема уцелевших конверсов не была решена еще несколько поколений. Рассеяние евреев и марранов, которые несли с собой иберийское наследие, сильно повлияло на многие западноевропейские и ближневосточные общины.

Польские короли вмешивались и в судьбу польско‑еврейских торговцев за рубежом. Короли всегда старались заручиться разрешением на допуск еврейских купцов в Московское государство, которое не терпело их присутствия. Помимо заботы о еврейской торговле на международном уровне, здесь проявляется еще и особое отношение к мигрантам.

Люксембург в Средние века привлекал сравнительно немного евреев. Для Карла IV, однако, еврейское присутствие было достаточно значительным; 24 июля 1349 года он приказал сановникам главного города герцогства защищать жизнь и имущество евреев. Приказ не был выполнен, о чем свидетельствует включение этого города вместе с соседним Эхтернахом в длинный список пострадавших общин, которые впоследствии поминали евреи разных городов Германии.

По сравнению с единоверцами в других странах, швейцарские евреи в XIII — начале XIV века жили довольно спокойно. В городах, куда евреев допускали, к ним обычно старались относиться как к равным, об этом свидетельствуют «письма о защите», которые получали некоторые евреи. Но уже в XV веке рост враждебности стал для швейцарских евреев столь же катастрофическим, сколь и для их единоверцев в других немецкоязычных регионах.

В течение критических 500 лет, в промежутке с VIII по XII век, европейское еврейство становилось все более существенным фактором в исторической эволюции еврейского народа в целом. Подорванное варварскими нашествиями и волной нетерпимости, затронувшей большинство общин в VII веке, западное еврейство начало восстанавливать экономическую и культурную жизнь в более благоприятном климате Каролингского возрождения.

Во всем Хазарском каганате царила полная свобода совести. Путешественники из халифата и Византии с удивлением сообщают, что высший суд Хазарии состоит из семи судей, среди которых два еврея, два христианина, два мусульманина и один язычник — последний, по данным Масуди, отвечал за судебные тяжбы славян, русов и других язычников. Неудивительно, что один из мелких кавказских царьков, дабы угодить всем могущественным соседям, отмечал пятницу с мусульманами, субботу с евреями и воскресенье с христианами.

Современные критики караимского учения многократно комментировали кажущееся противоречие между решительным отказом от Устной Торы, которой придерживались раббаниты, и необходимостью для караимских учителей полагаться на раббанитскую модель интерпретации. В сущности, однако, никто из караимов никогда не утверждал, что следует ограничиваться буквальным смыслом библейских законов.

Антииудейская политика церкви имела целью унизить евреев и таким образом возвыситься и защититься от их влияния. Папы и соборы снова и снова повторяли сформулированный Отцами церкви постулат о том, что Синагога — служанка Церкви и нельзя позволять, чтобы она казалась богаче и могущественнее госпожи.

Отделение евреев от христиан в местах проживания помогало внимательно следить за контактами евреев с христианским миром. Идея гетто тесно сплелась с церковной программой сегрегации и была важным звеном в отношениях Церкви и Синагоги. В то же время папы и Вселенские соборы проявляли сдержанность, потому что понимали: евреи и сами предпочитают жить в отдельных кварталах, и не нужно слишком стараться, чтобы их отселить.

К середине XVI века число евреев в Западной Европе достигло минимума, их влияние резко упало. Одновременно немалые трудности переживало и папство: вскоре оно столкнулось с серьезным противником — разного рода реформаторскими движениями, которые в конце концов добились своей цели — полного отделения протестантских церквей. Это не простое совпадение. Одни и те же силы были гонителями еврейского народа и церкви.

Поэзию в халифате любили и арабы, и евреи, поэтому духовные вожди считали своим долгом восхвалять Г‑спода в стихах, даже если не были наделены поэтическим даром. Мы располагаем покаянными стихотворениями, сочиненными экзилархом Давидом, который, возможно, ставил подобные произведения в один ряд с проповедями. Даже Гай Гаон вступил в ряды литургических поэтов, хотя возглавлял ешиву в Пумбедите, которая долго противостояла распространению пиютов.

Книг было немного, поэтому общины и отдельные книголюбы прилагали немало усилий, чтобы сохранить даже крошечные фрагменты текстов. Почтение перед книгой, особенно такой, где могло содержаться Б‑жественное имя, было так велико, что в синагогах, как правило, ставили ящики, куда прихожане складывали порванные экземпляры или фрагменты, которые перестали быть нужными.