Ефим Григорьевич был прирожденным «человеком мира», космополитом в собственном, свободном от антисемитских примесей, смысле. Оказавшись на Западе, он много разъезжал по свету с лекциями, поймать его по телефону было труднейшим делом, и только с помощью дочерей можно было хоть как‑то уследить за его маршрутами. «Летучий евреец», — посмеивался он над собой и над своим образом жизни. 22 ноября — 20 лет, как не стало Ефима Эткинда.

Первый раз Аркадия Акимовича Штейнберга арестовали, когда ему было тридцать. Они пришли в ночь с 1 на 2 ноября 1937 года, обыск продолжался до утра, но он пребывал в отличном настроении. Мать, когда его уводили, шепнула: «Кадя, я вижу, тебе интересно!» В сортире тюремного приемника, прочитав поразившую его надпись: «Мозес и Пантелей не боятся статей», он искренне ими восхитился и решил присоединиться к этим апостолам свободы.

Романтизируя свой род, Осип Мандельштам уповал на то, что его предки — потомки сефардов, в конце XV века бежавших в Голландию из Испании от преследований Изабеллы Кастильской. Правда, типично ашкеназскую фамилию Mandelstamm (по‑немецки «миндальный ствол») пращур, согласно легенде, взял себе только в Курляндии, заменив ею, в ознаменование vita nova, свою прежнюю, древнееврейскую. Но вот ашкеназскую внешность поменять не мог.