Именно пятнадцатого ава выяснилось, что тех людей поколения пустыни, которые должны были умереть на протяжении сорок лет, больше не осталось, и никому не надо жить под страхом неотвратимой смерти. Месяц ав до пятнадцатого числа несет на себе отпечаток проклятия, а начиная с пятнадцатого числа становится благословенным

Известно, что силы человека следуют за его мыслями и вся его сущность тянется за тем, что он думает. Поэтому, когда человек помышляет о святости и скорбит по Иерусалиму, оказывается, что и мысли его, и суть его пребывают в мире святости. Если при этом учесть, что слово «удостаивается» (зохе) сродни понятию «очищение» (ѓиздакекут), то оказывается, что, скорбя по Иерусалиму, человек очищается настолько, что оказывается способен постичь малую толику той радости, которая ожидает Иерусалим в конце дней

И у горы Синай стояли евреи, созерцая безграничные чудеса, явленные Всевышним при даровании Торы, — так что, по сути, они уже полностью постигли величие Творца, и не осталось ничего, что бы им следовало постичь в Мире грядущем...

Самым великим чудом Пурима было то, что в дни Ахашвероша евреи вновь с любовью приняли Тору. Ведь чудеса Пурима, в отличие от чудес дарования Торы, были скрытыми, а не явными, и царство Всевышнего проявилось в дни Пурима в завуалированной форме. И поэтому то, что евреи вновь приняли Тору с любовью, было поистине великим чудом.

Вероятно, именно таков смысл того, что первосвященник падал ниц в Святая святых во время службы в Йом Кипур. В этот момент первосвященник сосредоточивался на мысли, что все имеющееся у него на самом деле принадлежит Творцу. Благодаря этому обновлялись его жизненные силы, как об этом сказал рабби Акива: «Счастлив Израиль! Перед Кем (ми) вы очищаетесь и Кто (ми) вас очищает»

В Талмуде приводится спор мудрецов: «Один говорит, что мир сотворен в нисане, а другой говорит, что мир сотворен в тишрее» (Рош ѓа‑Шана, 10б) Нисан — весенний месяц, в который евреи вышли из Египта. Тишрей — осенний месяц, на который выпадают праздники Рош ѓа‑Шана, Йом Кипур и Суккот.

В дни Песаха Израиль не в состоянии принять влияние Всевышнего, ибо он еще не очистился от скверны Египта. В Песах сыны Израиля должны взойти по духовным ступеням, ибо это время вознесения миров, обусловленное чудом обращения моря в сушу, нарушающим законы природы. И одновременно с превращением моря в сушу вопреки законам природы в нижнем, материальном мире произошел переворот понятий моря и суши во всех духовных мирах.

«Это и есть его сила» — вопреки обычной природе вещей Израиль продолжает существовать, как овца среди семидесяти волков. И об этом чуде сказано в Пасхальной агаде: «Из поколения в поколение враги восстают на нас, дабы нас уничтожить, однако Всевышний спасает нас от их рук».

«И послал Ты знамения и чудеса фараону и всем рабам его, и всему народу страны его, ибо знал Ты, что поступали они с ними зло» (Нехемья, 9:10). За что были наказаны притеснители евреев, такие как фараон, и прочие злодеи, несмотря на то что сами гонения и невзгоды были предначертаны Всевышним?

В самом деле, если бы евреи не пали с того высокого уровня, на котором находились во время дарования Торы, то они наверняка были бы способны соблюдать все законы Торы и все ее заповеди... Однако в дни Ахашвероша, когда евреи стояли на очень низкой ступени, они все же приняли Тору, тем самым показав, что они не против соблюдать ее. А раз так, то теперь они обязаны исполнять ее целиком.

Талмуд считает, что ханукальное чудо заключалось главным образом в возмездии народам. Потому Ѓалаха и постановляет, что ханукальные свечи должны находиться слева, а мезуза — справа. И хотя корнем этого возмездия была любовь Всевышнего к народу Израиля, все же чудо было явственнее всего в победе над нечестивым греческим царством, а понятие «победа» относится к качеству гвура.

Последователи школы Шамая говорят, что в первый день Хануки следует зажигать восемь свечей, а в каждый последующий день — на одну меньше. Ведь в первый день ханукального чуда у евреев было больше радости. Последователи же школы Ѓилеля, напротив, утверждают, что у евреев того поколения главной радостью была сама заповедь зажигания Меноры. А значит, с каждым днем у них становилось все больше и больше радости от исполнения еще одной заповеди.