Рабби Шолом‑Довбер говорил: как дана в Торе заповедь о том, что каждый день еврей должен возлагать тфилин, точно так же долг каждого еврея — каждый день полчаса думать об образовании своих детей и делать все, что в его силах, и даже сверх того, чтобы они шли путем, начертанным Торой.Эта забота должна простираться и на чужих детей, чьи родители, по той или иной причине, не думают о должном образовании своих чад.

Сущность Торы в том, что она свята, а значит, связана не с интеллектом и пониманием. Вот почему люди вправе произносить благословение Торе: всякий еврей связан с Торой. Изначальное единство, существующее между Торой и душою еврея, пробуждается по мере того, как мы вникаем в послание Торы, — то есть, опять‑таки, изучаем ее, — хотя само это единство — выше интеллектуального понимания. Вот почему на Симхас Тойра мы совершаем танец с Торой в чехле, когда текст ее сокрыт от нашего взора и пребывает вне нашего постижения.

Церемония Симхас Бейс а‑шоейва — возлияние воды на алтарь Бейс а‑микдаш во время праздника Суккос — описана в Мишне и Талмуде. Молодые священники — пиркей кеуна — берут большие сосуды с маслом и по лестницам поднимаются вверх, к золотым менорам, стоящим в Бейс а‑микдаш. Когда меноры наполнены маслом и зажжены, их яркий свет озаряет все дома Иерусалима, до самой городской окраины.

Известен спор между мудрецами о том, как следует приносить в Йом Кипур покаяние: нужно ли детально исчислять все свои прегрешения или ограничиться общим упоминанием о том или ином грехе. От разрешения этого спора зависит представление о покаянии и его стадиях: толчком к покаянию служит страх и это чувство является определяющим в начале процесса, тогда как глубинное покаяние проистекает от любви.

Молиться во время службы на Рош а‑Шона предписано всем евреям, независимо от их духовного уровня и статуса. Среди них, конечно же, будут и те, чья просьба о ниспослании материального и духовного содействия мотивирована отнюдь не только желанием исполнить волю Б‑га, — в известной мере эти люди ревнуют о своих собственных нуждах, как они их понимают. В основе их молитв — надежда на то, что Б‑г исполнит их суетные нужды «рукой полной и щедрой».

На Рош а‑Шона любовь Израиля к Б‑гу достигает полноты: наши духовные усилия в течение месяца элул, предшествующего празднику, приводят к тому, что мы оставляем все наши грехи, препятствующие любви. И тогда Б‑г и Израиль вновь заключают союз. Евреи соединяются с Б‑гом узами, которые превыше понимания. Ничто в мире не может ослабить этих уз.

Если человек обладает чем-то столь редкостным, чему нет замены в целом мире, он должен быть готов отдать это, чтобы помочь ближнему, даже если этот ближний — грешник, даже если приносимый дар безымянен и тот, кому он отдан, ничего не ведает о дарителе. Более того, подобную возможность помочь ближнему следует принимать с глубочайшей радостью и видеть в ней счастливый шанс. Радость, которая в этом случае охватывает дарителя, должна быть столь велика, что в память об этом он устанавливает особый Йом Тов в своей семье.

Нет та­ко­го ев­рей­ско­го празд­ни­ка, ко­то­рый мог бы срав­нить­ся с пят­на­дца­тым днем ава и Йом Ки­пу­ром. Это ут­вер­жде­ние под­ра­зу­ме­ва­ет, что пят­на­дца­тый день ава на фо­не про­чих празд­ни­ков, вклю­чая Пей­сах и Шву­эс, об­ла­да­ет не­ким осо­бым ка­че­ст­вом, пре­вос­хо­дя их. Од­но из объ­яс­не­ний то­му, что пят­на­дца­тый день ава на­де­ля­ет­ся осо­бым зна­че­ни­ем, за­клю­ча­ет­ся в сле­дую­щем: этот празд­ник сле­ду­ет за горь­ким «нис­хо­ж­де­ни­ем», днем де­вя­то­го ава. На сме­ну ве­ли­ко­му гре­ху и су­ро­во­му воз­дая­нию при­хо­дит ве­ли­кое вос­хо­ж­де­ние к све­ту, «вос­хо­ж­де­ние по­сле нис­хо­ж­де­ния».

С помощью тшува евреи могут добиться немедленного и полного искупления, так что уже наши дни могут стать днями радости и счастья. С помощью бейн а-мейцарим — периода, когда особенно ощутимо, сколь мы ограничены и сколь узкие пределы нам положены, — мы обретем «нахала бели мейцарим» — не ограниченное ничем наследство и духовное откровение, которое будет нам дано через праведного Мошиаха.

Шавуот — день, когда мы вспоминаем о Даровании Торы на Синае. В Торе нет явного упоминания о связи двух событий. В двух беседах Ребе размышляет о значении события, происшедшего у горы Синай. Какой переворот в духовных возможностях человека совершила Тора? Что нового принес в мир тот первый Шавуот?

Тем не менее Пурим — это праздник чуда, то есть праздник раскрытия Б‑жественной воли. Беседа Ребе, разрешая кажущиеся противоречия, исследует саму идею чуда и вопрос о том, каким событием оно является — естественным или сверхъестественным. За всем этим на самом деле обнаруживается еще один вопрос, крайне актуальный для современного мышления: означает ли отсутствие сверхъестественных откровений, что время чудес уже прошло?

У этой недельной главы и следующей за ней «Микец» есть общая тема: сны. Из «Вайешев» мы узнаем о снах Йосефа, а из «Микец» — о снах фараона. Тот и другой видели по два сна, имеющих общий смысл, но переданный разными символами. Есть ли принципиальное различие между снами Йосефа и фараона, и если да, то в чем оно? Почему каждый сон повторялся? Каково значение символов? На все эти вопросы есть ответ.