Европейская цивилизация — единственная из мировых цивилизаций, которую «непрерывно сотрясала и преобразовывала энергия духовного брожения». Так происходило потому, что «ее религиозный идеал — это не поклонение вневременному и неизменному совершенству, а дух, который стремится объединиться с человечеством и изменить мир»

Евреи — нация сильных личностей, и эти личности, за редкими исключениями, никогда ни в чем не приходили к единому мнению. Поэтому ими невозможно управлять, и благодаря этому их невозможно сокрушить. Это их качество — палка о двух концах. Но если (а мы в это веруем) Б‑г полюбил наш народ и продолжает его любить, невзирая на все его недостатки, неужели мы будем относиться к нему хуже, чем Сам Б‑г?

Какая связь между внуками и миром? Она очевидна: те, кто думает о внуках, заботится о будущем, а те, кто думает о будущем, устанавливают мир. Те же, кто постоянно думает о прошлом, о своих обидах и унижениях, о мести, — ведут войну. Благословлять внуков и получать благословение от них, учить их и учиться у них — вот высшая милость, какая только может быть дарована еврею

В иудаизме «кадош» («святой, священный») означает отделенность. Освятить — значит отделить. Почему? Потому что, когда мы отделяем одно от другого, мы упорядочиваем мир. Преодолеваем хаос. Расставляем всех и вся по местам, выделяя всякой вещи и живому существу отдельное пространство. Я — это я, а не ты. Ты — это ты, а не я. Когда мы станем уважать наши различия и дистанцию между нами, мы сможем объединиться, не причиняя вреда друг другу.

Сегодня на планете 56 мусульманских государств. Но для соседей Израиля одно‑единственное еврейское государство величиной с Уэльс — это уже чересчур много. Среди 192 стран-членов ООН не найдется больше ни одного государства, само существование которого ставили бы под вопрос в такой форме. Истинная проблема такова: до тех пор, пока братья Йосефа не признают его право на существование, невозможно какое бы то ни было установление мира. Возможна лишь череда подготовительных этапов к войне, которая не закончится, пока какое бы то ни было еврейское государство не перестанет существовать.

Иудаизм — религия священных слов. Ибо слова — это узкий мост через пропасть, отделяющую сердце от сердца, человека от человека, человечество от Б‑га. Язык спасает от одиночества и восстанавливает разорванные отношения. Как бы ни было больно говорить о своей обиде, еще опаснее о ней молчать. Йосеф и его братья могли бы помириться намного раньше и тем самым уберечь себя, отца и своих потомков от многих горестей. Открыть другому свою душевную боль — первый шаг к исцелению от боли. Разговор — путь к примирению.

Возможно, Шимон и Леви были правы, сочтя мужчин из Шхема виновными, потому что горожане бездействовали, когда сын их правителя похитил Дину и надругался над ней. Но это не значит, что Шимон и Леви были вправе взять правосудие в свои руки, казнив всех мужчин в городе. Яаков был прав, расценив поступок сыновей как жестокое нападение... Одно дело коллективная ответственность, а совсем другое — коллективное наказание.

Без малого две тысячи лет на евреев смотрели свысока, считая их изгоями. Но они внутренне бунтовали против такого образа — совсем как Яаков отказался принять иерархии власти и отеческой любви, обрекавшие его вечно оставаться на вторых ролях. Евреи, как и Яаков, делали ставку не на физическую силу или материальное богатство, а на силу ума.

К рабби Аврааму‑Ицхаку Куку как-то пришел один человек и рассказал, что дал своему сыну хорошее еврейское образование, и тот всегда соблюдал заповеди в домашнем кругу. Но теперь сын отошел от иудаизма. Более того, он даже перестал считать себя евреем. Как следовало поступить отцу? «Когда ваш сын был благочестив, вы его любили?» — спросил рав Кук. «Конечно», — ответил отец. «Ну что ж, — ответил рав Кук, — теперь вы должны любить его еще сильнее».

Лот ассимилировался — но его облили презрением. Авраам — а он защищал своих соседей с оружием в руках и молился за них, однако сохранял дистанцию в общении и лелеял свои отличительные черты — завоевал уважение. Так обстояло дело тогда, так обстоит дело и ныне. Неевреи почтительны с теми евреями, которые почтительно относятся к иудаизму. И неевреи непочтительны с теми евреями, которые непочтительно относятся к иудаизму.

История первого еврейского ребенка устанавливает принцип, распространяющийся на всех еврейских детей. Б‑г учреждает в отношениях родителя с ребенком особое правовое пространство, потому что только такое пространство дает ребенку простор для развития в качестве самостоятельной личности. В конечном счете Тора стремится упразднить все отношения типа «господство–подчинение»... Быть родителем — значит сознавать, что ребенок — не твоя собственность.

Чтобы узнать, чего хочет Б‑г, нам необязательно знать теоретическую физику, достаточно знать, что значит быть родителями. Чудо рождения детей ближе всего подводит нас к постижению творческой мощи Б‑га — любви, приносящей в мир новую жизнь... Иудаизм берет нечто естественное, природное, и освящает его; берет нечто физическое и наполняет его духовностью; берет нечто, в других культурах считающееся обычным, и воспринимает как чудо.