Не все обитатели Краун‑Хайтс обрадовались известию, что рабби Йосеф‑Ицхак планирует поселиться в их нееврейском районе. Не всем хотелось видеть на здешних чистых, безопасных и элегантных улицах толпы хасидов, которые не преминут поселиться близ своего Ребе, прибывшего из Старого Света. Однако, после того как Ребе прибыл в Краун‑Хайтс, тамошние евреи признали, что он человек благочестивый и авторитетный, и больше не возражали против такого соседства. Через год, летом 1941‑го, в Краун‑Хайтс к шестому Ребе перебрались его дочь, ребецн Хая‑Мушка, и зять, будущий седьмой Ребе

За последние десятилетия хасидское искусство заявило о себе как творческое начинание, которое следует принимать всерьез. Ничего этого не случилось бы без благословения и поддержки рабби Менахема‑Мендла Шнеерсона. С тех самых пор, как Ребе возглавил Хабад, он начал формулировать новую роль искусства в еврейской жизни

Вопреки утверждению, что религиозному еврею запрещено создавать какие‑либо произведения искусства, Ребе учил, что Б‑г наделяет человека индивидуальными талантами и творческими способностями, и благодаря этому каждый из нас может положительно повлиять на свое окружение. И хотя в искусстве есть свои тонкости, если бы Б‑г не хотел, чтобы мы служили Ему в том числе и посредством искусства, Он запретил бы его

В ночь на среду 15 июня 1927 года в Ленинграде агенты ОГПУ ворвались в квартиру шестого Любавичского Ребе, рабби Йосефа-Ицхака Шнеерсона, и арестовали его. В последующие трудные месяцы многие люди, среди которых были и евреи, и неевреи, сыграли важную роль в борьбе за освобождение Ребе. Но один человек выделяется особо — Мордехай Дубин. То был влиятельный лидер еврейской общины в независимой тогда Латвии: Дубин был рош а-каалом Рижской еврейской общины и выборным представителем, участвовавшим во всех заседаниях сейма вплоть до его роспуска в 1934 году.

Насилие, объяснил Ребе, не так просто сдержать. Быстрые результаты, достигнутые насилием, могут показаться легкой победой в краткосрочной перспективе, но по своей природе они вредят долгосрочному прогрессу. И общество, поддавшееся насилию, не борется с несправедливостью, а, скорее, расчеловечивает людей, которым якобы помогает, лишая их возможности и способности вернуться к уготованной свыше миссии.

Коммунизм — беспримерно страшная глава еврейской истории. С первых дней и на протяжении семидесяти с лишним лет своего существования Советский Союз неустанно вел безжалостную борьбу с еврейской душой. Коммунизм отрезал три поколения советских евреев от их религиозной жизни и наследия, рассчитывая тем самым лишить их еврейства. Вот чем примечательны сталинские расстрельные полигоны. Они словно объявляют: евреи — как все.

Соблюдение шабата и посещение синагоги были самыми публичными, но не единственными аспектами его верности еврейской жизни и традициям. Либерман соблюдал кашрут, каждое утро в будни накладывал тфилин, каждый день молился три раза, регулярно изучал недельный раздел Торы. С Ребе Менахемом-Мендлом Шнеерсоном, благословенной памяти, он познакомился еще студентом и многие годы поддерживал тесные отношения с ним самим и c движением «Хабад Любавич».

Вначале МГБ и ухом не вело, когда в 1946 году любавичские хасиды покидали СССР, но ситуация стремительно изменилась. Во‑первых, к концу года во Львове собралось так много явно ненастоящих польских евреев, что МГБ больше не могло это игнорировать. Разумеется, более существенным фактором стало резко переменившееся отношение Сталина к еврейскому вопросу: те годы, вплоть до смерти Сталина в 1953 году, врезались в память как самые черные годы советского еврейства. Евреев вообще и хасидов в частности ожидали тяжелые времена.

Действительно, благодаря обещанной Наполеоном свободе материальная сторона жизни евреев улучшится, но их духовная жизнь придет в упадок. Кожницкий магид и рабби Мендл из Риманова считали, что стоит пойти на этот риск, Алтер Ребе так не считал. Противоcтояние Наполеону виделось Алтер Ребе экзистенциальной битвой за спасение еврейского народа.

После освобождения Ребе из советской тюрьмы летом 1927 года началась международная геополитическая игра... В конце напряженного лета русские наконец согласились выслать Ребе вместе с семьей и даже с библиотекой; в начале октября им выдали необходимые разрешения на выезд за границу. Ребе также понадобился советский паспорт, и при подготовке к выдаче паспорта Ребе сфотографировали. Как предполагается, именно эта фотокарточка на паспорт осталась в стране.

«До этого времени люди, приезжавшие молиться на могиле раввина Леви‑Ицхака из Бердичева, на самом деле стояли над могилой», — говорит Талер. И это правда, хотя рабби Леви‑Ицхак, который прилагал массу усилий, чтобы найти добро в каждом человеке — даже в воре или еретике, — вряд ли бы обиделся. Теперь Талер планирует восстановить первоначальный мавзолей.

«Я был свидетелем того, как он общался с каждым человеком... Он приветствовал их так, будто они были его лучшими друзьями, которых он не видел 10 лет... Я никогда не встречал такого раньше: молодой раввин, который смог найти общий язык со всеми. Это было поразительно. Но дело было не только в этом. Он действительно всех любил, Бенни не устраивал шоу. Каждый еврей в его городе действительно был его другом».