После войны писатель Юрий Олеша, артисты Леонид Утесов, Николай Смирнов-Скольский и Марк Бернес, а также ваш покорный слуга часто бывали вместе. Нас связывали творческие и деловые отношения, живой интерес к веселым, забавным, порой анекдотическим историям, которые случались в жизни. Мы очень любили розыгрыши, и самым большим специалистом по этой части считался Марк Бернес...

Когда я увидел Балабанову, идея умереть за революцию как-то померкла, и мне захотелось отдать свою жизнь за прекрасную Анжелику. Передо мной сидела молодая красивая женщина с гордо откинутой головой. Она спросила меня низким бархатным голосом: — Откуда вы узнали мой адрес? — Мне сообщил его Владимир Ильич.

В середине 20‑х годов в журнал «Огонек», редактором которого тогда был Михаил Кольцов, пришел с жалобой старый благообразный еврей. Он поведал сотрудникам редакции И. Ильфу и Е. Петрову, что недавно получил свой первый советский паспорт, который не может его устроить. Во время подготовки документа, отвечая на вопрос о национальности, он сказал: «иудей». А сотрудница паспортного отдела внесла в соответствующую графу запись «индей».

Многочисленные мифы о Соньке — Золотой ручке, друге неимущих, народной мстительнице и даже поклоннице национальной еврейской кухни, вышли в основном из бедняцко‑мещанской среды, из городских кварталов, местечек, где жили малообеспеченные ремесленники, разного рода люмпены, бродяги, люди дна. Именно они охотно распространяли всевозможные слухи, полуфантастические истории об одураченных Сонькой богачах и чиновниках, ограблениях ею магазинов или хитроумном «взятии» государственных касс. Философ и критик Ханна Арендт отмечает, что «богатство, не подкрепленное видимой функцией, вызывает резкое неприятие, потому что становится непонятно, с какой стати его нужно терпеть!»

Еще в конце 60‑х годов во Всесоюзном агентстве по охране авторских прав ему сказали: «Ну кто поверит, что автором популярнейшей народной песни «Родина» является Абрам Самойлович Полячек!» И все же музыканты‑эксперты Союза композиторов, фольклорная секция Союза признали А. С. Полячека автором «Родины». К сожалению, это было чисто формальным решением, не имевшим никакого общественного резонанса, и старый музыкант особой радости не испытал. В 1976 году он умер, никто не вспомнил о нем и 10 декабря 1989 года, когда исполнилось сто лет со дня его рождения.

В 1965 году на экраны страны вышла документальная картина М. Ромма «Обыкновенный фашизм», ставшая в его творчестве лебединой песней. С помощью продуманного монтажа, точных аналогий, великолепного, остроумного дикторского текста он сумел показать, что германский нацизм и сталинизм — это исторические явления одного порядка. Ромм дал точное определение фашизма: «Это величайший организованный обман людей». Он плакал в монтажной, увидев на экране трупы детей.

«Известно, что мальчиком он был живым экспонатом в Берлинском паноптикуме, а в оккупированной нацистами Польше не только вырвался из рук своих тюремщиков, но и запер их в своей камере. За его голову немецкие власти назначили награду в 200000 марок. Об этом он вряд ли будет рассказывать, но точно определит, что находится в твоих карманах» . В сентябре исполнилось 120 лет со дня рождения Вольфа Мессинга

Как не похож был живой, обаятельный, разносторонне талантливый Леонид Утесов на тот надуманный, неестественный образ артиста, который создавался слухами и домыслами, питавшими обывательское сознание и нередко распространявшимися с ведома влиятельных чиновников. О нем говорили как о заурядном эстрадном исполнителе, ему приписывали алчность, корыстолюбие, увлечение «хулиганско‑босяцкой романтикой», желание эмигрировать... Что касается последнего, то он как‑то сказал П. Кримерану: «За границей я никогда не буду иметь такой популярности, как в России».

Кино прорвалось сквозь массивные стены российской черты оседлости, где в конце XIX века проживало около 5 миллионов евреев, говорящих в основном на языке идиш. И закупоренный мир этнического средневековья обрел новые разнообразные связи с жизнью России и Запада – именно с помощью кино евреи узнали о быте своих соплеменников в других странах мира, благодаря кино они глубже задумались над проблемами своей исторической судьбы.

Рассматривая кино как «средство массовой агитации и пропаганды», Сталин стремился избавить кинематограф от непокорных, слишком самостоятельных художников. На киностудиях страны царили атмосфера страха перед репрессиями, шпиономания, а доносы, чаще всего лживые, считались проявлением «пролетарской бдительности». Репрессиям подвергались, как правило, кинематографисты, учившиеся или работавшие за границей, эмигранты, носители «сомнительных» фамилий, талантливые художники, которые не вписывались в идеологические рамки, установленные партией для творческой деятельности в кино. Среди них было большое число евреев.

Старого партийца, который знал слишком много и стал чересчур самостоятельным, вождь и не думал взять под свою защиту. Следовало убедить миллионы людей, что в бедах и недостатках советского кино повинны не жестокая партийная цензура или отсутствие необходимых средств, а вредительская деятельность начальника ГУКФа и его окружения... 81 год назад, 29 июля 1938 года, в московской тюрьме был расстрелян Борис Шумяцкий, руководитель советского кинематографа, дипломат, журналист.

Первым человеком, которому Даниил решил рассказать о своих близких, был его учитель Мейерхольд. Всеволод Эмильевич долго слушал исповедь артиста, глядя на него серыми задумчивыми глазами; «Да, история любопытная, — сказал он, — но ничего страшного не вижу, хотя есть еще много людей, способных извратить любые факты. Родные есть родные. Думаю, что когда‑нибудь все придет на круги своя. Работайте спокойно... но распространяться не советую».