Новая выставка в вашингтонском Музее Библии — это не просто экспозиция древних текстов, а попытка перенести зрителя из столицы США в сердце Иудеи времен Второго храма, попытка дать ему увидеть и ощутить тот мир, в котором жили авторы и хранители Свитков Мертвого моря

В Иерусалиме в Яд ва‑Шем открылась выставка «Живая память». Среди сотен артефактов, документов и личных вещей, многие из которых демонстрируются впервые, шкаф, где пряталась польская еврейка, обломок дерева, ставшего убежищем для беглеца с марша смерти, менора из колючей проволоки, сделанная узником Маутхаузена, и оригинал знаменитого Списка Шиндлера

В эпоху больших экспериментов, время зарождения новых стилей, форм и направлений еврейские художники и архитекторы, как, впрочем, и режиссеры и поэты, оставили яркий след. Получив возможность свободного творчества после ликвидации черты оседлости, евреи смогли не только вписаться в модернизационные процессы, но и повлиять на них и стать истинными новаторами. Все это непосредственно относится к Чернихову, «непонятому гению»...

Одним из немногих фотографов, а возможно единственным, кому довелось снимать эпизоды битвы за Зееловские высоты — операции, предшествовавшей взятию Берлина, стал Георгий Петрусов. Фотографии корреспондента Совинформбюро из коллекции Алекса Лахмана составляют большинство экспонатов нынешней выставки. Уроженец Ростова‑на‑Дону, банковский бухгалтер, он удивительным образом переквалифицировался в фотографа. А дружба с Александром Родченко в значительной мере сформировала стиль Петрусова

Осенью 1941 года в эвакуации в Самарканде оказался и замечательный художник Роберт Рафаилович Фальк. Жизненные трудности в эвакуации приводили его в подавленное состояние, он писал: «Я учу голодных студентов. К чему? Разве живопись нужна сейчас?» С материалами дело тоже обстояло очень плохо. Под рукой была лишь акварель да бумага, порой оберточная или даже папиросная

Дочь Моисея Александровича и Иды Израилевны Лиозновых, она носила очень символическую еврейскую фамилию. И носить ее было непросто: в 1949 году после окончания мастерской С. Герасимова и Т. Макаровой во ВГИКе она распределилась на киностудию имени Горького, но вскоре была уволена, став одной из жертв кампании по борьбе с безродными космополитами. Восстановлена на киностудии имени Горького лишь в 1953 году

Отец художника имел традиционную еврейскую профессию дантиста, хотя впоследствии выступал как журналист... В то время семья жила уже в Смоленске — городе, находившемся за чертой оседлости. Кто знает, останься Лабасы в Витебске, Александр Аркадьевич вполне мог оказаться в школе Юделя Пэна, знаменитого учителя Марка Шагала

Одним из направлений деятельности московского Еврейского музея, открытого в здании Бахметьевского гаража, построенного в 1927 году по проекту архитектора Константина Мельникова и инженера Владимира Шухова, была заявлена популяризация искусства русского авангарда. Для этих целей в музее создан Центр авангарда.

«От ГОСЕТа до “Шалома”»: открытием выставки под таким названием театр «Шалом» начал свой новый сезон. Помимо выставки в репертуаре появилось немало новых спектаклей. Но главное в том, что еврейский театр расширяется, получив еще одну московскую площадку.

Все последующие места жительства окажутся для Бродского лишь условным домом. Во всех географических точках он будет подсознательно воссоздавать для себя тот же «модуль существования». Родители в аэропорт не поехали. Для них это было слишком больно и тяжело. Тогдашняя волна эмиграции уезжала в один конец, без обратного билета, с отказом от советского гражданства

Сегодня неоспоримым считается тот факт, что обладавшие художественным дарованием евреи, решившие расширить круг традиционных занятий, внесли ощутимый вклад в развитие фотографии, формирование ее эстетики, техническое усовершенствование. Все эти обстоятельства акцентировал запуск первого и в перспективе ежегодного фотофестиваля «Скрытая перспектива». Выставочный проект представил вниманию зрителя свыше двух сотен фотографий столетней давности

Шагал обожал акробатов, канатоходцев, клоунов. Они прочно обосновались в его мечтах — их размалеванные лица, пестрые костюмы. Художник, который до седых волос оставался ребенком, часто ходил в цирк. Он был близок ему своим колоритом и тем, как в цирке нарушались законы гравитации, как могло происходить то, что в обычной жизни невозможно