В Еврейском музее и центре толерантности в Москве проходит выставка, посвященная 80‑летию Победы в Великой Отечественной войне. В ее название вынесены строки стихотворения поэта‑фронтовика Семена Гудзенко: «Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают». Экспозиция демонстрирует кадры последних дней войны и первых дней мира в объективе знаменитых советских фотографов Георгия Петрусова, Ивана Шагина и Аркадия Шайхета.
Выставка открыта до 27 сентября.
Цена победы
Хронологические рамки, которые охватывает экспозиция, кураторы выставки Мария Гадас и историк Олег Будницкий определили длиной примерно в месяц, с начала Берлинской наступательной операции 16 апреля 1945 года.
В военную историю это событие вошло как одно из самых крупных сражений по числу участвующих в нем людей и техники, а также как одна из самых кровопролитных битв.
Красная армия заняла Берлин, Германия капитулировала.
Глядя из сегодняшнего дня, кажется, что это победоносный финал войны, когда все уже предрешено и многих жертв вроде бы можно было избежать.
Но победоносное шествие оказалось очень драматичным.
Со стороны Красной армии в битве участвовали около 2,5 млн человек . Безвозвратные потери составили около 80 тыс. человек.
Немцы оказывали упорное сопротивление.
С обеих сторон усиленно работала пропаганда как для подъема боевого духа, так и для деморализации противника. Этому посвящен первый раздел выставки.
Красная армия распространяла листовки, призывая немецких солдат сдаваться в плен.
«Берлин останется немецким!» — гласили при этом плакаты, повсеместно развешанные в столице Третьего рейха в попытке создать иллюзию грядущей победы.
15 апреля Адольф Гитлер выпустил обращение к солдатам вермахта с призывом сражаться до конца: «В последний раз смертельный враг в лице большевиков и евреев переходит в наступление…»
Минует две недели, и накануне самоубийства в рейхсканцелярии он напишет свое политическое завещание, в котором станет посылать проклятия «международному еврейству»: «… будет привлечен к ответственности и тот народ, который является единственным виновником этой смертоубийственной войны: еврейство! Я также не оставлял никакой неясности насчет того, что на сей раз настоящий виновник пусть и гуманными средствами, но будет наказан и поплатится за то, что миллионы детей европейцев арийской расы умрут от голода, что свою смерть найдут миллионы взрослых мужчин, а сотни тысяч женщин и детей сгорят в наших городах или погибнут от бомбежек» .
90 километров к востоку от Берлина
Одним из немногих фотографов, а возможно единственным, кому довелось снимать эпизоды битвы за Зееловские высоты — операции, предшествовавшей взятию Берлина, стал Георгий Петрусов (1903–1971).
Фотографии корреспондента Совинформбюро из коллекции Алекса Лахмана составляют большинство экспонатов нынешней выставки.
Уроженец Ростова‑на‑Дону, банковский бухгалтер, он удивительным образом переквалифицировался в фотографа. А дружба с Александром Родченко в значительной мере сформировала стиль Петрусова.
Он нередко использовал остроугольные ракурсы, присущие эстетике авангарда.
Читаются они и на тех невероятных снимках, которые Петрусов сделал на холмистой гряде по берегам Одера вблизи города Зеелов. Фотограф шел непосредственно за штурмовыми отрядами.
Это был последний рубеж перед Берлином — в 90 километрах к востоку от столицы Третьего рейха. И оборона Зееловских высот была продумана немцами очень тщательно.
Генерал‑полковник Готхард Хейнрици, которого сослуживцы наградили прозвищем Наш ядовитый гном, считался одним из лучших тактиков вермахта по части выстраивания обороны. На Зееловских высотах он возвел многоярусный рубеж. Затопленная местность перед возвышенностью исключала эффективное использование советской техники. Танки и пехота были видны отсюда, как на ладони.
Маршал Г. К. Жуков вспоминал потом, что вначале не смог вполне оценить укрепленность рубежа: «Зееловские высоты ограничивали не только действия наших танков, но являлись и серьезным препятствием для артиллерии. Они закрывали глубину обороны противника, делали невозможным наблюдение ее с земли с нашей стороны. Артиллеристам приходилось преодолевать эти трудности усилением огня и зачастую стрелять по площадям» .
Чтобы дезориентировать оборонявшегося врага, с помощью 143 прожекторов было применено ослепляющее освещение. Но из‑за беспрерывно работающей артиллерии над полем стоял густой дым. Оттого замысел Жукова удался не вполне. Тогда в бой вступила авиация.
На фотографии Петрусова «Зееловские высоты. Атака» видно, как в те холодные апрельские дни на земле еще лежал снег, а воздух был прорезан косыми лучами света. Зловещую обстановку зееловской битвы в экспозиции создает озаряемый блуждающим светом макет знаменитых высот, выполненный художниками проекта Сергеем Рябовым, Тимуром Цаавой, Еленой Митрофановой.
Эмоции этого эпизода войны переданы в коллаже Георгия Петрусова «Атака», составленном из кадров с атакующими советскими солдатами на Зееловских высотах — и фотографии с конным памятником кайзеру Вильгельму I в Берлине.
«Я неопознанный солдат»
Выставки на военную тему, приуроченные ко Дню Победы, стали ежегодной традицией Еврейского музея. Эти экспозиции всегда делают акцент на человеческих судьбах.
Так, экспозиция 2024 года под названием «Здесь нет ни одной персональной судьбы, все судьбы в единую слиты. Люди на Великой Отечественной войне» была подготовлена той же кураторской командой, которая представила нынешнюю выставку. Архивным материалам и тогда «аккомпанировали» кадры легендарных военных фотографов.
На выставке 2024 года были озвучены цифры из архивных источников о составе Красной армии: «На 1 мая 1944 года количество евреев среди старших офицеров достигло 8%. Только генералов‑евреев насчитывалось уже 149. К концу войны их число превысило 200 человек».
И вот в нынешней экспозиции мы видим, как наступили в 1945 году последние дни войны. Уже близка мирная жизнь, которую все так ждали. Солдаты и офицеры уже планируют встречу с родными, пишут письма женам, матерям, детям.
В экспозиции выставки есть раздел, где собраны подлинные письма участников последних сражений — тех, кто погиб буквально на пороге Победы.
Центр экспозиции — инсталляция, собранная из писем‑треугольников, листочков, исписанных разными почерками. Здесь звучат голоса авторов этих писем и строки Юрия Левитанского: «…Я неопознанный солдат. Я рядовой. Я имярек».
«Враг был очень силен»
Стремление немцев сражаться до конца было фанатичным. Берлин превратили в мощную оборонительную крепость, где каждый подвал жилого дома стал укреплением. Буквально до последних дней обороны города здесь формировалось огромное количество батальонов фольксштурма.
Участники берлинского сражения вспоминают даже бои в метро.
Георгий Петрусов, дошедший до Берлина, оставил нам важнейшие фотографические свидетельства тех дней. Им вторит изрытый пулями каменный руст фасада, выполненный художниками проекта.
Знаменитыми кадрами Петрусова стала фиксация момента подписания акта о безоговорочной капитуляции Германии поздним вечером 8 мая 1945 года.
Фотографов в тот день в зале офицерского клуба в берлинском районе Карлсхорст было немало, но лишь Петрусову удалось залезть на стол и запечатлеть это событие с выигрышной точки, без использования штатива.
Он делает портрет очень сосредоточенного маршала Жукова, принимающего капитуляцию. Снимает напряженное лицо генерал‑фельдмаршала Кейтеля, уже бывшего начальника штаба верховного командования вооруженных сил нацистской Германии.
Через полтора года в Нюрнберге Кейтель будет казнен. Находясь в тюрьме, «солдат, выполнявший приказ», напишет свои воспоминания, в которых нет ни слова раскаяния.
Из кадров Петрусова гораздо понятнее становится атмосфера подписания акта о капитуляции: нервное высокомерие германского командования, с большим усилием принимающего неизбежное, и до последнего момента напряженное внимание Жукова.
«Представитель германского командования на вопрос, согласен ли он капитулировать, ответил: “Да”. Он ответил “да” 8 мая 1945 года… Несколько иначе он думал в 1941 или в 1942 году» — так 16 мая 1945 года в статье «Победа человека», опубликованной в газете «Известия», писал Илья Эренбург, ставший одним из важнейших голосов войны, формирующих общественное мнение и вдохновляющих сограждан.
И именно его строки в исполнении актера Ильи Барабанова звучат в заключительном разделе выставки: «Сквозь слезы счастья израненная земля улыбается весне. Улыбается человек. Он был на краю гибели. Не будем преуменьшать пережитую опасность: враг был очень силен, ожесточенно сражался и сдался он только тогда, когда не мог не сдаться. Если мы победили такого врага, если прошли от Волги до Эльбы, то не потому, что нам было легко идти. Нет, мы прошли потому, что правда сильнее лжи».
После Победы
Первые мирные дни Берлина Георгий Петрусов тоже сумел снять так, как не снял никто. Он показал вчерашнего противника без ощущения превосходства и без ненависти.
Работы Петрусова и называются соответствующе: «Мирные жители Берлина», «Немцы восстанавливают Берлин по кирпичику», «Немецкие беженцы».
Выставка не обошлась и без хрестоматийных кадров Петрусова с Лидией Руслановой, поющей для солдат‑победителей на ступеньках рейхстага, и со встречей победителей на Белорусском вокзале в июле 1945 года.
Лица и гримасы войны
От ожога к ожогу
