Вскоре после основания Государства Израиль Шанит Кетер-Шварц родилась на земляном полу в хижине из алюминиевого сайдинга вблизи растущего города Тель-Авив, пишет журналистка «New York Jewish Week» Михаль Вайнер.

Она была второй из шести детей, дочерью йеменских евреев, недавно репатриировавших в новую страну. Они столкнулись с дискриминацией и насилием в стране своего происхождения, поэтому, когда в 1949 году появились еврейские эмиссары, чтобы доставить 50000 йеменских евреев в Израиль в рамках операции «Ковер – самолет», они все откликнулись. К сожалению, воспитание Кетер-Шварц в Израиле не было поездкой на ковре – самолете. «Йеменские евреи считались дикарями, примитивными, неполноценными в глазах евреев-ашкенази», — вспоминала Кетер-Шварц в интервью «New York Jewish Week». «Они не были утонченными или образованными. Это было культурное господство, коллективная травма Израиля. Они столкнулись с войной, голодом, нищетой и жили в очень суровых условиях».

Худшим, однако, был не почти голод из-за нормирования, или суровые условия трущоб, в которые были помещены эти новые репатрианты, или то, как дети европейских евреев морщили нос и называли ее вонючей. Нет, хуже всего было, когда правительство украло ее сестру Сару, которую Кетер-Шварц больше никогда не видела. В ходе так называемого «Дела йеменских детей» более 1000 детей йеменского, мизрахийского и балканского происхождения были разлучены со своими семьями в течение первого десятилетия существования Израиля. Семьи и их защитники долгое время настаивали, несмотря на опровержения чиновников, что детей забрало у их семей ашкеназское правительство в течение первого десятилетия существования Израиля. По данным Ассоциации «Амрам», одной из нескольких организаций, занимающихся документированием этих похищений и защитой семей жертв, чаще всего родителям говорили, что их дети умерли, хотя на самом деле их отдавали семьям европейского происхождения для усыновления.

Теперь Кетер-Шварц — писательница и исполнительница, живущая в Лос-Анджелесе, а также мать двух взрослых дочерей — воплотила в жизнь историю своей семьи и своих поисков пропавшей сестры в форме пьесы одной женщины. Премьера состоялась 20 апреля в центре Нью-Йорка. Показ продлится до 15 мая. «Дочь нечестивых» повествует о путешествии ее семьи из йеменских маабарот (лагерей беженцев) в шикуним (государственные жилищные комплексы), где они жили в крошечных двухкомнатных квартирах посреди «плавильного котла» евреев из разных стран, которые часто враждовали друг с другом. «Он был переполнен, и люди, которые жили здесь, приезжали из разных мест. В своих странах уважали их общины», — говорит она в пьесе, названной в честь одного из многих йеменских проклятий, с которыми ее мать обрушивалась на нее, когда она делала что-то не так. «Но здесь, в Израиле, их заставляли придерживаться стереотипов». «У Израиля не было другого выбора, кроме как привезти евреев из арабских стран, потому что еврейское население Европы значительно сократилось после Холокоста, но они не хотели нас», — заявила Кетер-Шварц «New York Jewish Week». «Они взяли в свои руки нашу жизнь, пытались нас ассимилировать, хотели, чтобы вся страна была светской и единой. Они принимали все решения за нас».

По ее словам, одним из таких «решений», принятых правительством, было удаление ее старшего брата Йосси из семейного дома, чтобы «перевоспитать» его в ашкеназском кибуце. Это сработало: Йосси вернулся гордым светским фермером, презирающим и стыдящимся своей религиозной семьи и их традиционных обычаев. В случае с сестрой Кетер-Шварц похищение произошло сразу после ее рождения. «Когда мой отец отправился в больницу, чтобы забрать близнецов, он вернулся только с Давидом. Ему сказали, что девочка, Сара, заболела, и что он должен вернуться на следующий день. Но когда он вернулся, ему сказали, что она умерла», — рассказала Кетер-Шварц. «Будучи наивным, он не сомневался в этом. Он не просил свидетельство о смерти. Он даже не знал, что оно существует. Он не требовал показать ее тело, не думал хоронить ее или устраивать погребальный обряд. Он ни на минуту не подозревал, что его могут обмануть».

Эта и другие истории переданы в «Дочери нечестивых» через серию монологов, каждый из которых связан с идеей каббалы, еврейской мистической традиции. Кетер-Шварц дает определение каждому понятию — например, «ахава» (любовь), «мецука» (трудности), «буша» (стыд) — а затем рассказывает личную историю, относящуюся к теме. Таким образом, Кетер-Шварц отдает дань уважения своему отцу, раввину-мистику, который целыми днями корпел над священными текстами и угадывал истинный смысл вселенной. Она читает его сочинения, которые были собраны и изданы в конце его жизни в виде книги «Нахаш ха-Нехошет», и в которых подробно описываются ее сложные отношения с человеком, который одновременно вдохновлял и временами был непостижим для всех вокруг него.

«Действие происходит в гостиничном номере, пока я жду появления своей сестры», — объясняет Кетер-Шварц. «Пока я жду, я рассказываю свою жизнь. Позади меня на трех экранах архивные кадры 1950-х годов, которые я достала из архива Стивена Спилберга. Эти кадры тоже рассказывают историю, как и музыка». Сопровождающая музыка, которая переводит аудиторию от сегмента к сегменту, была написана израильским композитором Лило Федида с использованием традиционных йеменских мелодий и инструментов. «Мы жили с этой трагедией все мое детство, и все эти годы я думала о моей пропавшей сестре», — заявила Кетер-Шварц. «Если я увижу ее на улице, узнаю ли я ее? Где она живет? Она счастлива? Я чувствовала себя виноватой, что никогда не пыталась найти ее, я была так занята своей собственной жизнью. Но теперь мне нужно знать».

В молодости Кетер-Шварц, по ее словам, пошла на многое, чтобы дистанцироваться от трагедий своей семьи. Она жила в Амстердаме, Лондоне и Нью-Йорке, наконец найдя опору в Лос-Анджелесе. Она сменила имя — с Шошана на Шанит — и объявила себя новым человеком на новой земле. Только когда она потеряла всех своих братьев и сестер, кроме одного, а также обоих родителей, она почувствовала желание вернуться в прошлое. Когда ее последний выживший брат так заболел, что чуть не умер, она поклялась искать Сару. Первоначально идея заключалась в том, чтобы просто нанять частного детектива, чтобы попытаться найти ее. Однако во время поисков она почувствовала желание поделиться своей историей. «Я никогда не писала пьес, поэтому мне потребовалось два года работы с тренерами по написанию», — говорит Кетер-Шварц. «Я всю жизнь была актрисой, редактировала чужие сценарии, продюсировала фильмы, но на самом деле писать — ха! У меня были потрясающие тренера. Я особенно благодарна израильскому драматургу Игалю Хацору. Он привнес израильскую остроту и юмор, что сейчас прекрасно, потому что теперь игра сбалансирована. Это душераздирающе и истерично. Это все, знаете ли».

Дело йеменских детей никогда официально не подтверждалось государством Израиль, которое придерживается позиции, согласно которой большинство младенцев умерло от малярии или недоедания, а не было, как некоторые предполагали, продано семьям ашкеназов в обмен на пожертвования молодой стране. Несколько правительственных комиссий заявили, что официальных правонарушений не было, но продолжают появляться свидетельства, говорящие об обратном.

Согласно статье 2016 года в «Yediot Ahronot», правительство закрыло официальные документы об этих исчезновениях до 2071 года, несмотря на продолжающиеся демонстрации и требования принять меры. В 2021 году правительство Израиля санкционировало выплату компенсации в размере десятков миллионов долларов семьям, чьи дети пропали без вести, находясь на попечении государства. Тем не менее официального признания вины или извинений не поступало, что заставило многие пострадавшие семьи отвергнуть этот план, назвав его «деньгами за молчание». Только небольшая часть пострадавших семей имеет право на эти выплаты, и, согласно недавним сообщениям, очень немногие претендовали на получение денег.

На данный момент распределено менее 1% выделенных средств. Для Кетер-Шварц никакие деньги не могли компенсировать потерю сестры. Она больше заинтересована в установлении связей с другими людьми, потерявшими членов семьи, и в привлечении внимания к этой главе в истории Израиля. «Возвращение к своим корням, возвращение к прошлому — это акт прощения», — заявила Кетер-Шварц. «Написав эту пьесу, я смогла простить и принять прошлое. Я надеюсь, что когда зрители видят мою пьесу, они приходят к соглашению со своей собственной историей и чувствуют, что значит быть свободными, и проблемы, с которыми мы сталкиваемся при сохранении этой свободы». Это главная сквозная линия «Дочери нечестивых»: Кетер-Шварц не покидает страну, которая дала ей ее личность и детство; скорее, она настаивает на том, чтобы любить его, требуя признания прошлых ошибок. Ближе к концу своей пьесы Кетер-Шварц воздевает обе руки к небу и кричит тем, кто ее обидел: «Моя страна! Я виню тебя, стыдно тебе за то, что ты бросила нас, стыдно тебе!». Но затем она опускает руки и говорит срывающимся от горя голосом: «Я люблю тебя, я виню тебя, я люблю тебя. Моя страна, я люблю тебя».