В преддверии 80-летия спасения болгарских евреев от гитлеровских концлагерей музей медицины при Медицинском университете Пловдива организовал онлайн – выставку о судьбе евреев-медиков в Болгарии во время Второй мировой войны, пишет журналистка «Deutsche Welle» (внесено в список СМИ-иноагентов) Веселина Божилова.

Отправной точкой в этом документальном рассказе является принятый 21 января 1941 года Закон «О защите нации» (ЗЗН), который сильно ограничивает политические и экономические права евреев, в том числе медицинских специалистов. Директор музея Георги Томов рассказал «Deutsche Welle», что в число высоко уважаемых свободных профессий еврейской общины в Болгарии между двумя мировыми войнами входили врач, стоматолог, аптекарь, фельдшер, акушерка. Это были люди, получившие по большей части свое медицинское образование за рубежом – большинство учились в Германии, Австрии, Франции, Италии, а некоторые и в Софии на открытом в 1917 году медицинском факультете Софийского университета. Это были медицинские специалисты, уважаемые как своими коллегами-болгарами, так и всем населением, людьми с хорошей профессиональной репутацией.

Что касается их количества и распределения в стране, то по данным письма протеста Болгарского союза медиков (БЛС), направленного председателю Народного собрания во время общественного обсуждения проекта Закона «О защите нации», из 3200 врачей в стране 140 были евреями. Из них 74 работали в столице, остальные были сосредоточены в основном в крупных городах страны, где проживало и еврейское население, насчитывавшее около 50000 человек. 18 врачей-евреев находились на государственной и муниципальной службе, как участковые врачи и др. Такую же позицию, как БЛС, заняли Союз адвокатов, Союз писателей, Союз художников, Болгарская Православная Церковь. Но несмотря на их позицию, а также на сотни писем от простых граждан, политиков, общественных деятелей и знаменитостей, закон был принят и вступил в силу 23 января 1941 года. Можно сказать, что преобладающее общественное мнение в Болгарии не было антисемитским. Но, к сожалению, это расходится с германофильскими чувствами правящей политической верхушки, и она навязала это как государственную политику, хотя и не без сопротивления. При этом в 1930-х годах в Болгарии, вполне в духе времени, появились ассоциации, пропагандирующие расовую теорию в своих печатных изданиях.

В Болгарии такой газетой с 1935 года была «Народ и потомство», представленная на выставке. Это газета о евгенике (расовой гигиене), которая повторяла идеи национал-социалистов в Германии. Сторонники расизма были и в Болгарии, но дело в том, что серьезные ученые, такие как Мефодий Попов, выступали полностью против этих псевдонаучных теорий. Случай Мефодия Попова особенно показателен, потому что он был антропологом, учился в Германии, и был членом Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина».

Он был послом Болгарии в Германии (1925-1931) – словом, и ученым, и дипломатом. Он очень резко высказался против расовой теории и в знак протеста вернул все свои дипломы, ордена и награды из Германии в немецкое посольство. Мефодий Попов выступал с публичными лекциями по всей стране, в которых объяснил, что расовая теория на самом деле является лженаукой, что с ее помощью нападают на евреев, но эта расовая теория не пощадит и славян, а также других, которые находятся вне чистой арийской расы. Попова атаковали «ратники» (члены профашистской организации «Ратник»), саботировавшие его публичные лекции, но он ответил изданием книги «Наследственность, раса, народ» (1938), которая дошла до болгарских читателей в эти смутные времена.

После принятия ЗЗН большинство евреев-медиков потеряли работу. Закон вводил строгие квоты – небольшая часть евреев-медиков имела право работать, но в количестве пропорциональном еврейскому населению в Болгарии. Согласно этому, право на практику сохранилось всего у 21 врача, из которых 13 могли работать в Софии, 3 — в Пловдиве, и по 1 — в Русе, Ямболе, Дупнице и Бургасе. Впоследствии, благодаря усилиям БЛС, это число было увеличено до 59. Квоты также введены для ветеринаров, стоматологов и акушерок. Были ликвидированы все предприятия, принадлежащие евреям – от клиник до аптек. Почти все софийские врачи, фармацевты и стоматологи были интернированы в провинции. Так, знаменитый столичный дантист д-р И. Кальми, один из самых деятельных членов Болгарского стоматологического союза между двумя мировыми войнами, после вступления в силу Закона «О защите нации», потерял право заниматься своей профессией, а позже подвергся выселению. Его пациент и друг Димо Казасов укрыл его в своем доме вместе с еще двумя лидерами еврейской общины. Но большинство из них было отправлено в небольшие города и деревни. Сами медики – евреи в основном подчинялись наложенным на них ограничениям. Но молодые, бедные и часто хорошо образованные люди часто участвовали в подпольном сопротивлении.

Среди них были и врачи, как в случае с доктором Саул Мезаном, который присоединился к партизанскому отряду и был убит в 1944 году в бою под Эльбасаном в Албании. Для Пловдива самым интересным случаем была дочь фельдшера Самуила Левиева – Жули Левиева, которая была партизанкой и выполняла должность санитара в своем отряде. Она получила от отца небольшой хирургический набор и была обучена у него оказанию первой помощи и элементарному лечению раненых и больных. Интересна ее судьба после 1944 года. Жюли Левиева стала журналисткой, и с ней в Пловдиве познакомился Димитр Димов, готовя свой роман «Табак». Они долго разговаривали о партизанской жизни, и позже Жули Левиева стала прототипом Варвары. Этот образ в «Табаке» присутствует в оригинале, прежде чем впоследствии роман был изменен при редактировании. Жули Левиева – сестра отца известных пловдивских художников Йоана и Милчо Левиевых. Г. Томов рассказал и о еврейской больнице в Софии.

В начале 1920-х годов в среде евреев-ветеранов, участвовавших в трех войнах – двух Балканских и Первой мировой, возникла идея построить госпиталь – памятник в честь павших в войнах болгарских евреев. Средства на нее собирались из пожертвований всей еврейской общины, а в 1934 году она открылась в Софии. Ее главным врачом стал хирург Исак Исраэль. Во дворе установлен памятник погибшим в войнах евреям известным украинским скульптором Михайло Парашчуком. Обследование и лечение малоимущих граждан было бесплатным, принимались пациенты независимо от их происхождения. В трудные времена после 1941 года больница каким-то образом выжила, и, хотя и в тяжелых условиях, продолжала принимать и лечить больных. В 1942 году памятник Парашчука был отправлен в Германию для переплавки. После 1944 года в течение десяти лет больница была правительственной, а затем стала клиникой эндокринологии медицинской академии.

Говоря о дальнейшей судьбе евреев – врачей Томов отметил, что 9 сентября 1944 года (день прокоммунистического переворота в Болгарии) положил конец страху физической гибели всех евреев в Болгарии, потому что были отменены антиеврейские законы. Но для большей части врачей проблемы не исчезли, потому что отнятые до того клиники, кабинеты и аптеки были национализированы новой коммунистической властью. По этой причине, когда в 1948 году было создано Государство Израиль и евреи получили право эмигрировать, большая часть из них уехала. Речь идет о врачах, стоматологах, аптекарях, которые заложили основы здравоохранения в новом государстве. И имена которых до сих пор упоминаются с уважением. Интересно, что первым дипломированным врачом вновь созданного в 1945 году медицинского факультета в Пловдиве была пловдивская еврейка Рашель Коэн. Она вышла замуж за своего однокурсника – албанца Зиса Цикули и уехала в Албанию. А позже их сын, Максим Цикули, стал там министром здравоохранения.