Есть ли в Германии антисемитизм и насколько широко он распространен, причем здесь миграционный кризис в Европе и насколько политизирована тема “импортированных антисемитов” в средствах массовой информации, какие методы используются в борьбе с этим позорным явлением, эти темы были подняты в Берлине во вторник экспертами и социологами в ходе организованного службой Mediendienst Integration пресс-тура для журналистов.

Официально программа для журналистов называлась “Антисемитизм в обществе мигрантов”. Хотя Германию, в отличие от Канады или США, сложно назвать “страной мигрантов”, однако с 2015 года сюда прибыли сотни тысяч людей в поисках убежища. Только в 2015 году ФРГ приняла почти 900 тысяч человек, в основном, граждан Сирии, Ирака и Афганистана, исповедующих ислам. Как сообщает Mediendienst Integration, проведенный Американским еврейским комитетом (AJC) в конце 2017 года в Берлине опрос на тему “Салафизм и антисемитизм в школах” показал, что учителя стараются избегать на уроках таких тем как, к примеру, конфликт на Ближнем Востоке, так как “опасаются вызвать эмоциональные антисемитские высказывания со стороны учеников-мусульман”.

Заявление президента США Дональда Трампа о признании Иерусалима столицей Израиля вызвало массовые протесты в Германии в конце 2017 года. В Берлине 8 и 10 декабря 2017 года прошли демонстрации протеста, участники которых жгли израильских флаги на фоне Бранденбургских ворот. Это вызвало острую реакцию у немецких парламентариев, которые даже заявили о необходимости принять закон о выдворении из ФРГ мигрантов-антисемитов.

В 2016 году в Германии были зарегистрированы 644 преступления в связи с антисемитизмом, 609 из них совершены “из праворадикальных убеждений”, следует из информации МВД ФРГ. Однако в 2017 году эта цифра составила 1453 преступления на почте антисемитизма, из них 1377 — по “праворадикальным мотивам”.

Неудивительно, что сотрудники СМИ продемонстрировали повышенный интерес к предложению Mediendienst Integration услышать экспертные мнения по данному вопросу, а также увидеть своими глазами, как молодые сирийские беженцы изучают такую сложную тему как антисемитизм, какие вопросы вызывает у них эта проблема. В результате организаторам пришлось ограничить количество мест в программе, а приглашения рассылались за два рабочих дня до мероприятия — ажиотаж был действительно большим.

Топография террора

Сначала сотрудники прессы были приглашены на круглый стол во всемирно известном информационно-выставочном центре “Топография террора”. Данный проект начался в 1987 году, когда в полуразрушенных подвалах комплекса зданий гестапо (Gestapo, сокращение от Geheime Staatspolizei, то есть “тайная государственная полиция — политическая полиция в нацистской Германии в 1933-1945 годах) в центре немецкой столицы открылась выставка о преступлениях нацистов. В 2010 году для центра было построено специальное здание, в котором на более чем 800 квадратных метрах размещена основная тематическая экспозиция. Центр финансируется на 50% из казны Берлина, остальную половину оплачивает бюджет ФРГ.

“На вопрос, имеет ли импортированный антисемитизм собственное влияние, сложно ответить, потому что статистика, если присмотреться, учитывает в основном действия местных правых радикалов. Из опыта небольших еврейских общин при синагогах, к одной из которых я принадлежу, я знаю, что импортированный антисемитизм более распространен, чем это указано в статистических данных. Это имеет разные причины”, — заявил журналистам участник обсуждения, директор центра “Топография террора” Андреас Нахама.

Он добавил, что центр давно занимается данным вопросом, привлекает специалистов-переводчиков для проведения экскурсий на арабском, фарси, турецком языках, способствует проведению межрелигиозного диалога в рамках проекта “Топография террора”. Нахама заявил, что не видит пользы в том, чтобы “хаотически плодить программы, речь идет о том, чтобы последовательно делать вещи, очень последовательно и постоянно, и затем через полтора года мы можем делать выводы, была ли та или иная идея продуктивна”.

Жертвы антисемитизма

“Многие считают, в том числе в сфере педагогики, что они знают, что такое антисемитизм, однако есть различия, диссонанс между тем, что понимать под антисемитизмом и с чем надо работать. Например, много лет здесь развивалась целое направление в педагогике в вопросе антисемитизма, которое не включало в себя рассмотрение эмоциональной части этого явления. Мы следовали традиции распространения информации об антисемитизме, о евреях и еврейском образе жизни в надежде, что благодаря этой информации в немецком послевоенном обществе будет побежден антисемитизм. Но мы все убедились в том, что так это не работает”, — заявила журналистам руководитель Центра по предотвращению и расширению прав и возможностей Центрального бюро по делам евреев в Германии (ZWST) Марина Чернивски.

Именно поэтому, по ее словам, создан “целый ряд организаций нового поколения, которые следуют принципиально другим путем”. Чернивски считает крайне важным рассматривать антисемитизм “как широкое общественное явление, которое имеет также и немецкую историю, а также особые формы выражения антисемитизма среди разных социальных групп”.

Чернивски привела примеры обращений в центр со стороны жертв антисемитизма, которые были зафиксированы в последние недели. К примеру, она рассказала о Нине, которая занимается танцами и с которой полностью разорвал отношения партнер по танго, узнав, что она родом из Израиля. Еще один случай — два с половиной года назад в берлинской школе подросток по имени Флориан подвергался травле со стороны одноклассников, причем, по словам Чернивски, “фразы вроде “Гитлер был хорошим человеком” он еще терпел, но когда ему стали поступать угрозы насилия, он (Флориан) не захотел больше молчать”.

“Я считаю, есть старый антисемитизм, который очень изменчив, это феномен структуры мышления. Это означает, что старые содержания используются, эти конспиративные теории о богатстве, влиянии и власти, но они актуализированы в соответствии с новыми условиями и представлены в контексте ненависти к Израилю или вины евреев за их собственное преследование (Холокост). Но я не говорила бы о новом антисемитизме, а исключительно о преемственности и новых формах выражения”, — заявила Чернивски корреспонденту РИА Новости, комментируя предложенную организаторами тему круглого стола в “Топографии террора”, которая звучала как “Есть ли новый антисемитизм?”.

Она добавила, что в эпоху цифровых средств информации антисемитские теории “становятся все более доступными, а источники множатся”. Чернивски назвала “проблемой” распространение антисемитской идеологии в Интернете, так как “ненависть транспортируются все более быстро и мощно”.

В основном стереотипы

Сотрудница Берлинского института эмпирических исследований миграции и интеграции Зина Арнольд рассказала собравшимся о результатах опроса, проведенного ею и ее коллегами в 2016 году среди 25 беженцев из Сирии, Ирака и Афганистана. Опрошенные были в возрасте от 16 до 53 лет, постоянно проживали в Берлине.

“Можно было убедиться, что большая часть опрошенных высказывала антисемитские замечания, однако в основном это носило фрагментарный характер и было противоречиво. Была только одна опрошенная, в случае которой можно было говорить об антисемитской картине мира. Помимо этого, был представлен набор стереотипов, классических антисемитских стереотипов, которые базируются на представлениях, что евреи чрезмерно богаты и влиятельны”, — рассказала она.

По словам Арнольд, почти все опрошенные критически высказались в адрес государства Израиль. Они также “очень мало знали о Холокосте, что-то слышали о Второй мировой войне и о Гитлере, но не могли точно сказать, кто это такой, а знакомство с темой антисемитизма произошла у них уже на территории Германии, в языковых школах, в ходе посещений мемориалов еврейским жертвам нацизма”, — добавила исследователь.

Практика борьбы

Во второй части пресс-тура журналистам было предложено встретиться с сотрудниками организации “Инициатива Кройцберга против антисемитизма” (KIGA). В этой НКО, расположенной в берлинском районе Кройберг, проходит обучение педсостава на тему противодействия антисемитизму в среде мигрантов, речь идет в основном о языковых школах и гимназиях. Целевая аудитория — молодые социализированные мусульмане. Работа проходит в группах, подростки и молодые люди обсуждают разные темы в контексте проблемы антисемитизма. Если языковой практики не хватает, кураторы предлагают другие формы обучения, например, визуализацию.

“Речь идет о поиске ответов о развитии стратегии в области образования, о том, какие общественные процессы протекают в связи с миграционной ситуацией в обществе. Это сложные комплексы тем, которые мы тематизировали для подростковой аудитории”, — рассказал собравшимся сооснователь и директор KIGA Айчан Демирел.

Во встрече также приняли участие двое молодых беженцев из Сирии, они проходят в данный момент обучение в KIGA. Журналисты забрасывали их вопросами, начиная с того, откуда они узнали о таком явлении как антисемитизм, заканчивая почти провокативными предложениями сравнить преступления нацистов во Второй мировой войне в отношении лиц еврейской национальности с деяниями президента Сирии Башара Асада, который обвиняется на Западе в преступлениях против гражданского населения своей страны.

“Я всегда интересовалась историей и политикой. Всегда можно получить информацию о политике, об истории. Но KIGA предложила нам работать в группе из 13 человек. У нас у всех очень разный опыт, мнения. Мы проводим семинары, где можно сесть всем вместе и дискутировать о разных вещах из истории и политики. Мы в будущем хотим стать кураторами и проводить собственные семинары”, — рассказала беженка Сэнди, которая прибыли в Германию из Сирии в 2014 году.

“Когда я прибыл в Германию, у меня в голове было много вопросов о том, как я могу интегрироваться в это общество. Должен ли я остаться беженцем или могу стать здесь нормальным гражданином. И я подумал, где у этого общества болезненные точки. И антисемитизм был такой точкой. Я решил, что я должен хорошо понять про это, чтобы быть в состоянии объяснить это моим сирийским друзьям в Берлине. Следующий вопрос был, почему немцы на протяжении трех поколений несут ответственность за преступления нацизма. И должны ли мы, сирийцы, в будущем, после окончания войны, нести ответственность за преступления Асада или (запрещенной в России террористической группировки) “Исламского государства”. Это были важные пункты, чтобы обсудить их с немцами”, — сказал бывший сотрудник университета в Дамаске Самер, который прибыл в ФРГ в 2016 году.