Когда Йооп ван Оойен перечисляет имена своих многочисленных внуков, это звучит как перекличка в израильской школе, пишет JTA.

Яир, Яэль, Лаэль, Оделиа, Нетания, Йоаз и Шилон — некоторые из его внуков носят современные имена, любимые израильским средним классом. Барух, Моше, Элишева и Йеуда — из числа классических имен, популярных у религиозных евреев во всем мире. Но ни семья Ван Оойен, ни 16 их детей — не евреи. Это протестантская христианская семья из небольшого городка в Нидерландах. В Европе встречаются еще такие места, где неевреи носят имена, воспринимаемые как очевидно еврейские. «Мы набожная семья, Библия постоянно присутствует в нашей жизни. А это означает, что иудаизм также всегда присутствует в нашей жизни. И мы называли своих детей так, чтобы продемонстрировать это», — заявляет Йооп ван Оойен, 69‑летний продавец химикатов.

В дополнение к популярным библейским именам — таким, как Симон, Давид, Руфь и Эстер, — отчетливо еврейские имена, кажется, особенно распространены в набожных христианских кругах в Нидерландах. Однако и многие нерелигиозные родители в Нидерландах дают своим детям имена, звучащие по‑еврейски: они воспринимают Библию как часть голландского наследия, и их очень привлекает короткое, решительное звучание еврейских имен.

Некоторые родители говорят, что эти имена напоминают голландские. «Мы не хотели чего‑то иностранного, английского, и мы искали при этом серьезное имя, которое имело бы определенный вес, когда ребенок вырастет», — говорит Янтин Вонк, 35‑летняя мать двоих детей, Арона и Тирцы, с юга Нидерландов. Вонк добавляет, что многие еврейские и нееврейские голландские родители по разнообразным причинам отдают предпочтение коротким, энергичным именам с отчетливым звучанием, таким как Боаз и Тирца, в отличие от более «мягких» имен, таких как Райан и Оливия.

Хагар Джобсе, 34‑летняя журналистка из Амстердама, выросшая в светской семье, получила свое имя, потому что ее родители «нашли его красивым», рассказывает она. В голландском языке ее имя произносится как «Хакар», с использованием нёбной согласной, которая существует как в иврите (но не в имени Хагар), так и в голландском языке. Джобсе говорит, что ее имя вызывает любопытствующие и позитивные отзывы, для Нидерландов оно экзотично. Арабы распознают его как «Хаджар» — арабский вариант имени библейского персонажа. «У испаноговорящих есть некоторые трудности с этим именем», — замечает девушка. По словам Джобсе, она никогда не сталкивалась с негативной реакцией на свое имя.

Но у семьи Ван Оойен такие примеры есть. «К сожалению, в нашей школьной системе много антисемитизма, — заявляет Йооп ван Оойен. — К нашим детям с еврейскими именами приставали, некоторые даже издевались над ними».

Особенно часто с этим сталкивался Моше ван Оойен, Ари, Вооз и Сифра тоже встречали негативное внимание.

Моше, которому около 30 лет, сначала согласился дать нам интервью, но в дальнейшем попытки связаться с ним не увенчались успехом. По словам отца Моше, его братья и сестры с типичными голландскими именами — Герда, Йохан, Корнелис и Андреас — не подвергались антисемитским издевательствам.

По данным Института общества и лингвистики Меертенс, популярность библейских имен значительно возросла с 1980‑х годов. Например, имя Тирца не давали детям в 1950‑х годах. А с 1990 года по крайней мере 20 младенцев в год стали называть именем Тирца, причем пик пришелся на 2000 год, когда было около 120 таких случаев. В 2014 году их было около 100.

В отношении мальчиков та же тенденция прослеживается с именем Леви, которое почти не давали в 1980 году. В 2014 году в Нидерландах насчитывалось уже не менее 8 тыс. Леви, сотни младенцев получали его каждый год (в 2016 году их было около 700 — в основном мальчики, но также и несколько девочек).

Один из них — Леви Вершуф, ныне 26‑летний мужчина из Нордвейка, прибрежного города, расположенного в 30 милях к юго‑западу от Амстердама. Вершуф, который работает как церковный служащий, говорит, что ему нравится его имя отчасти из‑за близости к иудаизму: «Когда я думаю об иудаизме и евреях, у меня возникает позитивное чувство, поэтому мне приятно, что с этим связано мое имя. Я горжусь, когда евреи слышат мое имя и одобрительно реагируют на него». Он вспоминает встречу с раввином в 2010 году в Гааге, тот обсуждал с ним библейское значение его имени. Вершуф и его жена назвали своего сына Эзрой — также имя, которое многие считают очевидно еврейским, при этом оно вполне распространено среди неевреев в Нидерландах.

В Бельгии, где проживает около 11 млн человек, лишь несколько десятков младенцев получают каждый год имя Леви — по сравнению с сотнями таковых в Нидерландах (население 17 млн человек). При этом почти все бельгийские Леви происходят из региона с фламандским населением, численность которого около 7 млн человек. В каждой из этих стран проживает около 30 тыс. евреев — цифра, которая в Нидерландах не объясняет тысяч еврейских имен у новорожденных. Согласно правительственным данным, имя Боаз, которое ежегодно получают сотни голландских младенцев, в Бельгии получают менее 20 новорожденных.

Такие имена, как Тирца, Сифра и Тамар, которые носят тысячи женщин в Нидерландах, для Бельгии настолько редки, что их невозможно даже учесть.

Редкое еврейское имя Браха известно далеко за пределами своего распространения благодаря известной киноактрисе Брахе ван Дусбург, которая не является еврейкой. Она одна из 44 женщин, носящих имя Браха, живших в Нидерландах в 2014 году. Ее детей зовут София, Кес и Борис.

По совпадению, попытки измерить распространенность антисемитских настроений показывают, что они гораздо чаще встречаются в Бельгии: согласно этим опросам, она сталкивается с более серьезным антисемитизмом, чем Нидерланды, где число проявлений ненависти к евреям является одним из самых низких в Европе.

Геррит Блутоофт, социолог Утрехтского университета, который специализируется на изучении имен и работает с Институтом Меертенс, говорит, что у него нет данных, почему именно еврейские имена популярны в Нидерландах, но он считает, что христианские религиозные чувства объясняют это явление лишь отчасти: «Я подозреваю, что родители не слишком задумываются о еврейском происхождении имен (или о возможных последствиях). Давид, Сара или Юдит… Люди просто думают, что это красивые имена».

Крис Вонк, отец Арона и Тирцы, говорит, что эти имена действительно кажутся ему очень милыми. Но он и его жена Янтин все‑таки думали и о последствиях: «Честно говоря, мы думали об этом, да. Мы рассматривали возможность того, что наших детей могут дразнить или донимать из‑за того, что их имена звучат по‑еврейски. Но мы все равно решили дать им эти имена. А дети всегда найдут чем дразнить…»