Джоан Миклин Сильвер, из числа ведущих американских режиссеров, — это остроумная и мудрая еврейка, благодаря блестящей работе которой созданные ею истории оказались вневременными и очень личными, пишет The Times of Israel.

Миклин Сильвер, известная по громкому «Перекрестку Делэнси», скончалась в 2020 году, работая над реставрацией своего фильма 1975 года «Улица Эстер» с Cohen Film Collection. Сейчас эта версия транслируется в ряде кинотеатров и недавно была показана на кинофестивале в Нью‑Йорке.

Как и «Перекресток Делэнси», «Улица Эстер» — еврейская история любви, пропитанная духом Нижнего Ист‑Сайда. «Улица Эстер», озвученная на смеси английского и идиша, стала первым полнометражным фильмом Миклин Сильвер.

Режиссер следует за неудачливым плейбоем Яаковом (Стивен Китс, который изменил свою еврейскую фамилию Кейтц), известным своим друзьям и семье как Янкель, а своим американским соотечественникам — как Джейк. События развиваются в 1896 году в Нью‑Йорке. Холостяцкий образ жизни Янкеля рядом с богатой и красивой Мэми (Дорри Кавано) оказывается под угрозой, когда его жена Гитл (Кэрол Кейн) приезжает к нему из «старой страны» с их маленьким сыном (Пол Фридман).

Разделенные члены семьи должны заново адаптироваться друг к другу в квартире, которую они делят с мистером Бернстайном (Мел Ховард), прилежным, религиозным человеком: он уклоняется от всех предложений встретиться со свахой, тоскуя по Гитл.

«Улица Эстер» представляет ассимиляцию как неизбежность, хорошую и плохую одновременно. Так, красивую новую одежду, предназначенную для высших классов в Польше, в Нью‑Йорке может носить каждый, героев окружает дружелюбное пространство улиц Нижнего Ист‑Сайда… Здесь же, однако, есть и осознание того, что замкнутый, сегрегированный Нью‑Йорк рубежа веков может изолировать евреев так же, как любое местечко.

Это также и насильственная ассимиляция, наполненная скандалами: Джейк отталкивает Гитл, чтобы отрезать пейсы их сына, настаивая, чтобы его звали не Йоселе, а Джоуи. Фильм показывает тот мир, который был совершенно недоступен зрителям 1975 года: некоторые, впрочем, могли еще вспомнить золотой век театра и кино на идише, который к тому времени почти полностью канул в Лету…

Миклин Сильвер и ее муж — строительный инвестор, ставший режиссером, Рафаэль Сильвер — пытались получить особое финансирование для этого фильма из‑за использования идиша.

«Авторы пытались отнести это к “этнической” тематике, — рассказывает Тим Ланца, хранитель архива и вице‑президент Cohen Film Collection. — Но кончилось тем, что они финансировали ленту сами».

Кейн (Гитл), наиболее известная сегодня ролями в комедиях, специально учила идиш, в то время как Ховард (Бернстайн) говорил на нем с детства. (За эту роль актриса была номинирована на премию «Оскар».)

Дорис Робертс привнесла идишкайт, полученный от деда, в свое исполнение роли миссис Каварски, которая помогает Гитл эмансипироваться и парировать агрессивное поведение Джейка. По словам Ланцы, ее шутка в адрес Джейка — «ты не можешь пописать мне на спину и заставить думать, что это идет дождь» — была импровизацией.

Ланца, который называет «Улицу Эстер» жемчужиной фильмов Миклин Сильвер, отмечает, что эта история рассказывает об опыте иммигрантов вообще, необязательно евреев. Прежде чем Джоуи впервые выходит на улицы Нью‑Йорка со своим отцом, Гитл кладет соль в карманы его пальто, чтобы защитить от сглаза. «Это то, что сделала бы моя бабушка‑сицилийка», — говорит Ланца.

Малозаметные детали, которые являются неотъемлемой частью жизни иммигрантов ХХ века, возникают на протяжении всего фильма: их можно не заметить с первого взгляда. Гитл, например, единственный человек, который, входя в дверной проем, целует мезузу.

Несмотря на заверения миссис Каварски, что в Америке она сохранит чувство собственного достоинства после того, как выйдет из‑под контроля Джейка, и сама Гитл, и зритель к концу фильма признают: некоторые изменения в ней просто неизбежны…

Ланца надеется, что после реставрации большое число зрителей впервые увидят «Улицу Эстер» на большом экране.

Хотя Миклин Сильвер умерла раньше завершения монтажа реставрированной версии, Cohen Film Collection на завершающем этапе удалось проконсультироваться с другим режиссером, имеющим личное отношение к проекту: Марисой Сильвер, ее дочерью. «Думаю, нам нужно было получить какое‑то подтверждение от того, кто имел отношение к фильму», — говорит Ланца о сотрудничестве, приведшем к изменению цветовой гаммы реставрации.

В результате получился фильм, который сияет новой жизнью, напоминая о том, о чем мы уже знали, с той робкой красотой, которая одновременно успокаивает и вдохновляет нас.