31 марта 1940 года видные сионисты и корифеи чехословацкого правительства в изгнании собрались в Голдерс-Грин-Крематории. Они пришли прощаться с Мари Шмолкой, одной из ключевых фигур в организации эмиграции европейских евреев в 1930-х годах. Jewish Cronicle опубликовала некролог с ее фотографией. Сегодня мало кто знает ее имя.

Обращение Мари Шмолки о помощи в декабре 1938 года привело в Прагу молодого Николаса Уинтона. В течение следующих трех недель Уинтон помог организовать эмиграцию еврейских детей в Великобританию, откуда он вернулся в январе 1939 года для продолжения работы с беженцами.

Всем известно имя британского филантропа Николаса Уинтона, организовавшего “Чешский киндертранспорт”, но следует также помнить имена женщин-добровольцев, которые спасли тысячи евреев и политических беженцев от нацистов. Мария Шмолка была самой выдающейся среди этих забытых героинь.

Родившаяся в ассимилированной еврейской семье в Праге, Шмолка поздно вышла замуж и рано овдовела. Тихая, сердечная и с огромным организационным талантом она стала пламенной сионисткой после поездки в Палестину. Будучи всю жизнь социал-демократом, занимаясь социальной работой и политикой высокого уровня, она координировала оказание помощи беженцам,  спасавшимся от нацистского режима. Шмолка был единственным чешским представителем в Комиссии Лиги Наций по делам беженцев.

Первоначально еврейских беженцев из Германии принимали в Чехословакии, но постепенно их стали воспринимать как нацистских агентов. Другие страны отказались предоставлять им убежище: Шмолка знала это из первых рук как чешский делегат на конференции 1938 года в Эвиане. После Мюнхенского соглашения 1938 года и последующей аннексии чешских пограничных районов организации, помогавшие беженцам, не смогли справиться с притоком более 100 000 беженцев, как евреев, так и политических противников нацизма. Шмолка посещала районы, где сосредоточивались беженцы, собирала доказательства для мобилизации общественного мнения и писала призывы к иностранным послам в Праге и к еврейским организациям за рубежом. Но ни одна свободная страна не была готова помочь еврейским беженцам: в Британии согласились принимать только детей без сопровождения родителей.

Апелляции Шмолки были поддержаны гуманитарными добровольцами из Великобритании, прежде всего Дорин Уорринер, преподавателем Университетского колледжа Лондона и представителем Британского комитета по делам беженцев из Чехословакии. Уорринер поручила Уинтону организовать систему, которую она разработала: “киндертранспорт”. Несмотря на предупреждения друзей и предложения об убежище за границей, Шмолка настаивала на том, что она должна вернуться домой, чтобы сделать работу своими руками. Когда в марте 1939 года Германия заняла оставшуюся часть Чехословакии, Мария Шмолка и ее сотрудники из Комитета по делам беженцев были арестованы. Уорринер, которая пришла проведать ее, нашла только разбитое стекло в доме Шмолки. Шмолка провела два месяца в тюрьме Панкрака, где гестапо подвергло ее, диабетика, восьмичасовым допросам. В августе Адольф Эйхман отправил ее в Париж, чтобы требовать более эффективной еврейской эмиграции; задержавшись из-за начала войны, Шмолка перебралась в Лондон. Шесть месяцев спустя она умерла от инфаркта на работе в возрасте 46 лет.

Группа чешских эмигрантов Wizo изменила свое название на «Общество Мари Шмолка», а в 1944 году выпустила памятную брошюру. Эта тонкая книжка – все, что осталось от Шмолки, у которой даже нет могилы: в записях говорится, что ее прах был «увезен директором похоронного бюро».

Шмолка и ее коллеги-женщины занимают видное место в свидетельствах современников, и не могут просто так исчезнуть из общественной памяти. Трагичность ее судьбы заключалась в том, что она была женщиной и что она умерла в свободной стране. Поскольку еврейские беженцы стали британцами, женщина, которая сделала их новую жизнь возможной, была забыта.

Подготовительный комитет Мемориала Мари Шмолки собирает информацию и вскоре начнет сбор пожертвований для сооружения мемориала – мемориальной доски в ее доме в Госпел Оук, статуи в Праге и премии за исторические работы, касающиеся женщин-еврейских социальных работников периода Холокоста.

Jewish Chronicle