Книжные новинки

Трудные вопросы пана Юзека

Александр Иванов 23 мая 2021
Поделиться

 

УРИ ОРЛЕВ
Человек с той стороны
Перевод с иврита Р. Нудельмана, А. Фурман. М.: Книжники, 2021. — 208 с.

«И тут пан Юзек сказал странную вещь. Он спросил:

— Как ты думаешь, Мариан, что делал бы Иисус, если бы оказался сейчас в Варшаве? Решил бы вернуться и присоединиться сейчас к восставшим?

Я не знал, что ответить, а он продолжал спрашивать:

— Он пришел бы, если бы знал, что его распнут вторично, как ты думаешь? <…>

Я опять не знал, что ответить, и тогда он задал мне третий вопрос:

— По‑твоему, Иисус мог бы простить немцев?»

Но был еще один вопрос, который люди часто повторяли во время войны: «Где Б‑г и как он позволяет, чтобы происходило такое?»

Эти вопросы, ставящие проблему теодицеи, то есть оправдания Б‑га, который допускает существование зла на земле, задает бывший еврейский студент‑медик Юзек (или пан Юзек, как его называют окружающие) своему другу — 14‑летнему польскому школьнику Мариану. Их разговор происходит весной 1943 года в канализационном тоннеле «глубоко под землей, под домами и улицами, совсем рядом с преисподней» во время восстания в еврейском гетто Варшавы. Под ногами у них течет зловонная жижа, а над головами громыхают танки, въезжающие на территорию гетто, и чеканят шаг «слывшие непобедимыми» немецкие солдаты, которым суждено потерпеть, пусть временное, но все же поражение от восставших евреев. Юзек, как и многие другие еврейские парни, спешит присоединиться к восстанию, хотя у него есть вполне надежное убежище в городе. Мариан, не раз пробиравшийся в гетто по канализационным тоннелям вместе со своим отчимом, доставляя продукты голодавшим евреям, пытается провести Юзека к восставшим, считая это своим долгом.

Разговор «рядом с преисподней» еврейского интеллектуала и мечтателя Юзека с набожным подростком Марианом, пожалуй, один из самых пронзительных эпизодов повести израильского писателя Ури Орлева «Человек с той стороны», вышедшей в русском переводе в издательстве «Книжники». Повесть о Мариане и Юзеке, как и другие книги писателя — «Остров на Птичьей улице» и «Беги мальчик, беги…», изданные на русском языке и уже снискавшие любовь читателей, — относятся к жанру исторической прозы для подростков, восходящему к «роману воспитания», достаточно распространенному в мировой литературе.

Ури Орлев рассказывает о постепенном нравственном формировании главного героя — Мариана Реймонта в оккупированной нацистами Варшаве, где предательство, жестокость и смерть стали привычной частью повседневной жизни городских обывателей. Для их отношения к судьбам своих бывших сограждан — евреев характерна если не агрессивность, то полное равнодушие: когда в гетто гремят взрывы и свистят пули, от которых там гибнут старики, женщины и дети, на площади у его стен кружатся карусели по случаю наступающей Пасхи и люди развлекаются под громкую музыку.

Но Мариан совсем не такой. Пройдя через череду испытаний, он находит в себе силы отказаться от заблуждений и антисемитских стереотипов, насаждавшихся нацистской пропагандой, и в итоге через канализационный тоннель проникает вместе с Юзеком в гетто, где «слова об “уничтожении евреев”» внезапно обретают для него «конкретную и жуткую реальность». Друзья вступают в бой с немецкими солдатами, в котором Юзек погибает, а Мариану после подавления восстания удается выбраться из охваченного огнем гетто и через много лет рассказать Ури Орлеву историю своей жизни, послужившую фабулой для будущей книги писателя.

Несомненные достоинства повести «Человек с той стороны» заключаются не только в драматическом сюжете, способном увлечь молодого (да и не только молодого) читателя, или в убедительном описании мрачной атмосферы оккупированного города, переданной с помощью ярких бытовых подробностей, знакомых скорее очевидцу описываемых событий, чем историку. Здесь нельзя не вспомнить, что сам писатель, родившийся в Варшаве в 1931 году, был вместе с семьей депортирован в гетто и находился там с 1940 по 1943 год. Главное же ее достоинство — в тех простых и честных ответах на трудные вопросы, которые можно найти на страницах книги Ури Орлева. Чем обернулся пакт Молотова–Риббентропа для жителей Варшавы — поляков и евреев? В чем состояли разногласия между двумя главными силами польского сопротивления — Армией Крайовой и Армией Людовой? Как катынская трагедия была использована нацистской пропагандой против евреев? Почему, когда генерал Владислав Сикорский наградил посмертно орденом Воинской доблести героя восстания в Варшавском гетто Михала Клепфиша, многие представители польской элиты сочли это «осквернением» высшего польского ордена?

Обо всем этом можно узнать, прочитав повесть Ури Орлева.

Книгу Ури Орлева «Человек с той стороны» можно приобрести на сайте издательства «Книжники»

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Как используется искусственный интеллект для идентификации лиц на фотографиях времен Холокоста

Авраам Суцкевер, один из величайших идишских поэтов 20 века, был опознан на групповой фотографии вместе с другими виленскими интеллектуалами. Во время войны немцы направили Суцкевера в так называемую «Бумажную бригаду» гетто — группу молодых интеллектуалов, которым поручено было собирать оригинальные сочинения известных евреев. Они должны были быть выставлены в музее, посвященном вымершей еврейской расе… Фотография Суцкевера в окружении молодых интеллектуалов Вильны могла быть предана забвению, если бы не N2N.

The Washington Post: Массовое убийство в Москве свидетельствует об амбициях и смертоносной мощи наследников ИГИЛ

Во многих частях земного шара набирает силу созвездие региональных филиалов «Исламского государства» (запрещена в РФ), подпитываемое сочетанием традиционных и новых обид, включающих войну в секторе Газа. Ни «Исламское государство», ни ИГИЛ-Х не связали российские атаки с продолжающимися боевыми действиями в секторе Газа. Но гибель палестинских мусульман во время ответной кампании Израиля против ХАМАСа широко освещалась в социальных сетях как фактор для новых волн террористических атак, в том числе против западных стран.

The New York Times: Он выпустил 95 номеров журнала, скрываясь на чердаке от нацистов

В каждом выпуске были оригинальные иллюстрации, стихи, песни; мишенью его сатиры становились нацисты и нидерландские коллаборационисты. На немецком и голландском языках Блох высмеивал нацистскую пропаганду, откликался на новости с фронтов и высказывал личное мнение о тяготах военного времени.