Некоторые композиторы и хореографы чувствуют музыкальное родство, притягивающее их друг к другу как магнитом. Плоды этого взаимного притяжения, совместные творения гораздо значительнее, чем просто сумма двух частей. Сколько меломанов оценили бы сложный, едкий «Агон» Стравинского, если бы не пронзительный балет Джорджа Баланчина?

Хореограф Алексей Ратманский — уроженец Санкт‑Петербурга, выросший на Украине, а теперь живущий в Нью‑Йорке, поставил пять балетов на музыку уроженца Украины композитора Леонида Десятникова, живущего в Санкт‑Петербурге. «Песни Буковины» — серия танцев на музыку Десятникова, сочиненную по мотивам украинских народных песен, будет шестым таким балетом. (Премьера 18 октября в Американском театре балета.)

Ратманский второй раз за год обратился к музыке Десятникова. В первом случае это был балет «Одесса», премьера которого состоялась в «Нью‑Йорк‑Сити балет» в мае. Хореографию «Одессы» отличает стилизованное буйство, повторяющееся в фантастической музыке Десятникова. Это буйство на грани брутальности оскорбило некоторых зрителей, которые сочли это изображением сексуального насилия.

Ратманский не только часто обращается к дискографии Десятникова — ему единственному он заказывал написать музыку для своего балета (дважды). «Песни Буковины» — не совсем заказ, но близко к тому. Ратманский попросил разрешения использовать эту музыку еще до того, как услышал ее.

Несколько дней назад Десятников, только прилетев в Нью‑Йорк, встретился в Американском театре балета с Ратманским, чтобы в присутствии переводчика обсудить новый балет и причины родства их душ в музыке. Ратманский, склонный говорить тихо и мало, разговаривал на английском, Десятников — ироничный и смешливый — на русском.

МАРИНА ХАРС → Что вас восхищает в музыке Десятникова?

АЛЕКСЕЙ РАТМАНСКИЙ ← Когда я впервые услышал музыку, написанную Леонидом, я почувствовал, что это такая музыка, которую писал бы я, будь композитором. В ней есть гармония, ритм, музыкальные цитаты, энергия в духе Стравинского, клезмер и еврейская мелодика.

МХ → Что вас вдохновило на эти фортепьянные пьесы?

ЛЕОНИД ДЕСЯТНИКОВ ← В основе лежит толстая книга, изданная в Советском Союзе, с записями украинских народных песен начиная с XVIII века. Многие из них были из Буковины (область в Карпатах).

Буковина всегда была наполовину Украиной, наполовину Румынией, люди приезжали туда и уезжали оттуда, и буковинская культура очень смешанная, эклектичная. Буковинская музыка может напоминать украинскую музыку, или балканскую, или еврейскую.

МХ → У вас обоих корни на Украине. Считаете ли вы себя украинцами?

ЛД ← Я считаю себя русскоязычным евреем, рожденным на Украине. Единственная причина, по которой я умею говорить по‑украински, в том, что я обязан был учить этот язык в школе. Но спустя 40–50 лет я очень увлекся этим языком.

АР ← Я вырос в Киеве и, как и Леонид, считаю себя русскоязычным евреем‑полукровкой. [Отец Ратманского еврей.] Сейчас — дело другое; сейчас украинский язык и культура — это язык и культура молодой страны, которая старается сделать себя. Разумеется, нельзя забывать о конфликте Украины с Россией, о Крыме и российской поддержке сепаратистов в Донецке. Все это создает определенное напряжение, и я считаю правильным — для себя, по крайней мере, — как‑то обращаться к Украине, поддерживать ее. 

МХ → То есть у этого балета есть политическое измерение?

ЛД ← Эти чудесные народные песни — явление, которое существует вне истории и политики. Но тот контекст, в котором этот балет создается, может придать ему политический оттенок.

МХ → Некоторые из этих народных песен в оригинале имеют драматические, даже брутальные тексты. В одной описывается тело, порубленное на части. Влияли ли эти тексты песен на ваши музыкальные композиции?

ЛД ← Иногда влияли, иногда нет. Я помню, Шуберт писал песни, а потом писал на них музыкальные вариации, и под конец цикла смысл лирики менялся. Так что смысл текста не неизменен.

МХ → «Одесса» вдохновлена музыкой, написанной для фильма, снятого по «Одесским рассказам» Исаака Бабеля, описывающим мир еврейских налетчиков. Вы также поставили балет по «Диббуку». Вы питаете особый интерес к еврейским темам?

АР ← Мы никогда не говорили об этом в нашей семье. В Советском Союзе заявить, что ты еврей, означало обречь себя на изоляцию. И конечно, как реакция на это во мне проснулось желание искать и исследовать, как только ситуация начала меняться и эта тема стала более открытой.

МХ → Печально известный преступный мир в «Одессе» создан на основе рассказов Бабеля. Это мрачный, даже жестокий балет.

АР ← Это все заложено в музыке, и, вероятно, да, это напряжение идет от Бабеля. В балете есть «танец апашей» [в котором партнеры как будто дерутся], жанр, популярный в 1920‑х годах. Для меня отправной точкой была музыка.

ЛД ← Я видел здесь замечательную загадочность и не видел человеческих отношений, о которых написали в «Таймс»: что было изнасилование и так далее. Разумеется, человек может это увидеть в балете, но не может утверждать, что так же думал хореограф. В конце концов, хореограф не может просто выйти на сцену и высказывать свое мнение о том, что балет изображает.

МХ → Какой первый балет Ратманского вы видели?

ЛД ← «Светлый ручей» («The Bright Stream»). Я влюбился в него с первого взгляда. У него была очень советская эстетика, и это важно. Разумеется, мне глубоко противны советская культура, искусство и эстетика. Но довольно давно я начал с мазохистическим чувством работать с этой эстетикой, глядя на нее глазами археолога.

АР ← Я думаю, у нас с Леонидом общая история — не только наша личная история, но история места и культура, в которой мы выросли. Я закончил хореографическое училище, когда Советский Союз распался. Леонид — из предыдущего поколения, но все равно у нас общая ДНК.

МХ → Имеет ли значение разница в возрасте?

ЛД ← Алексей, будучи моложе, жил в Советском Союзе уже в более «вегетарианскую» эпоху. Но все равно: опыт советской жизни — это всегда травма. 

Оригинальная публикация: Alexei Ratmansky’s Elective Affinity, Musically Speaking