Сыграть Шагала

Ирина Кордонская 6 июня 2014
Поделиться

Игровой фильм о Марке Шагале вышел наконец на экран. Но едва ли работы художника полюбят после этого в России больше.

Забавно, что в отношении выбранных героев Александр Митта оказался провидцем. Фильм уже был смонтирован, когда мир увидел церемонию открытия последней Олимпиады. «Моя идея о том, что Россию знают в мире именно по работам Марка Шагала и Казимира Малевича, — признался режиссер, — подтвердилась: на открытии Малевич представлял целую эпоху, а Шагал — на закрытии».

И все же это фильм не о тандеме, а именно о Шагале, о котором Александр Наумович давно мечтал снять кино. В 1969-м вышел его фильм «Гори, гори, моя звезда», в котором один из героев, художник (его играл Олег Ефремов), имел своим прообразом как раз Марка Шагала. Тогда это не очень считывалось, о главном еврейском художнике в то время не то что не говорили публично — в музеях работы его хранились только в запасниках.

И вот новая попытка. Уже с привлечением Малевича. Инцидент, произошедший между двумя величайшими художниками в родном Шагалу Витебске, оказался той удобной, единственно возможной интригой, которая стала основой сценария, написанного самим Миттой. Юный Шагал, благостный, образца 1917 года, вернулся из Парижа и создает в Витебске школу революционного искусства. Казимир Малевич сидит в Петрограде без копейки, и тут, в 1919-м, Шагал приглашает его преподавать. А кончается все тем, что первый супрематист уводит учеников за собой, Шагал изгнан…

Распространенный, в общем, сюжет. Но не про то, что один хороший, другой плохой и была у зайчика избушка лубяная, а у лисы — ледяная. Присущая Шагалу бесконфликтность, многократно спасавшая его, счастливое свойство характера, позволившее прожить ему счастливо, успешно и безбедно до 98 лет, в те годы оказалась неуместна на родине. В то время как новатор и экспериментатор Малевич был востребован как никогда. Фильм — об этом и еще о том, что могло бы случиться с Шагалом, останься он здесь.

Но между идеей и воплощением — бездна. Хотя бы потому, что трудно и страшно «оживлять» Шагала и Малевича, каждый шаг которых, да что шаг — каждый чих известен, остался если не в их собственных воспоминаниях, то в свидетельствах современников. И тут те же источники: из книги «Моя жизнь» и чужих мемуаров взяты реплики Шагала, цитатами из своего манифеста глаголет Малевич. Исполнители главных ролей Леонид Бичевин (Шагал) и Анатолий Белый (Малевич) такими их и играют: один миролюбив и лучезарен, другой тверд и непримирим. Кто-то посчитал, что играют плохо и хуже красавчика Бичевина в картине только студентка ГИТИСа Кристина Шнайдерман, исполнительница роли Беллы Шагал. Но дело, боюсь, не в недостаточном актерском мастерстве, а в жесткой руке режиссера, для которого актеры здесь как кисти с красками, недаром Митта говорит, что живопись любит гораздо больше, чем кино. Он словно специально обезличивает актеров, ограничивая их свободу единственной функцией — стать безропотным инструментом в его руках. Ибо фильм — не просто байопик. Драматический сюжет дополнен фантазиями, рассказан с явными гротесковыми интонациями, разукрашен анимацией, оживляющей знакомые живописные образы и превращающей реальную жизнь в картины.

Во-первых, это красиво. Но красиво и только. Дело даже не в биографических неточностях, гротес­ковая составляющая как будто не докручена и оттого неубедительна. Как и лубочные сцены еврейской жизни. Как и вторая сюжетная линия — выдуманный друг детства Шагала, ушедший в комиссары Наум (Семен Шкаликов), безнадежно влюбленный в Беллу. И неожиданно естественный на общем фоне ребе, сыгранный Дмитрием Астраханом. Когда режиссерский ход не доведен до абсолюта, жертвы напрасны.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Апория Зенона

Мудрецы Талмуда вывернули библейский стих наизнанку. Безумные восстания против Рима стоили Израилю большой крови и долгого изгнания, так что взяли верх миротворцы и «присмирел наш род суровый». Столетиями евреи были унижены, но не унижали, оскорблены, но не отвечали на оскорбления, пока не возмутился дух... Когда же Израиль встал с колен и начал отвечать оскорблением на оскорбление и убийством на убийство, как бы вернувшись во времена пророчицы Деворы, он подвергся всеобщему порицанию и осуждению

Мечта

Мечта Джейка, мечта еврея диаспоры: после ужасов Холокоста, всех унижений диаспоры, погромов в России и выходок франкоязычных люмпенов в Канаде найти мстителя, который не будет жить тихо‑мирно и робко, а отплатит всем антисемитам от канадских хамов до Менгеле включительно