Материал любезно предоставлен Tablet

В сентябре 2019 года британской писательнице пакистанского происхождения Камиле Шамси в немецком городе Дортмунде вручили премию Нелли Закс. Эту премию, названную в честь еврейской поэтессы, автора провидческой лирики и драматурга Нелли Закс (та, в свою очередь, в 1966 году получила Нобелевскую премию по литературе), дают раз в два года авторам, чьи произведения «наводят мосты между людьми» и проповедуют «толерантность, уважение и мирное урегулирование конфликтов». Очевидно, что любое жюри, вынужденное определять, насколько творчество того или иного писателя отвечает этим требованиям, обречено столкнуться с трудностями. С одной стороны, все прозаики в некотором смысле выполняют такого рода задачу, поскольку приглашают читателя погрузиться в мир воображения, а воображение не признает барьеров. С другой — можно сказать, что художественная литература, скорее, мосты взрывает, а не наводит. Как бы то ни было, через две недели после вручения премии жюри «взорвало свой мост» и отобрало у Шамси награду.

Почему же оно передумало?

Шамси активно выступает за культурный бойкот Израиля, причем уже не первый год. Тут нужно отметить, что она и не скрывает свое участие в BDS BDS (Boycott, Divestment and Sanctions, «Бойкот, изоляция и санкции») — глобальная политическая кампания и общественное движение, призывающее к давлению на Израиль из‑за действий, которые члены движения считают нарушением международного права.
. Да и с чего бы? В Германии это движение признано незаконным и антисемитским, в Великобритании же в некоторых кругах деятели искусства считают почетным поддерживать BDS. Учитывая все это, логично было бы предположить, что жюри премии Нелли Закс могло бы знать — или дать себе труд выяснить — кого они награждают. Теперь же они выставили себя мстительными трусами и дураками. Мало того, что они вопреки либеральному духу премии приняли решение, исходя из политических соображений: их еще обвинили в том, что они, как заявила обозленная Шамси, «поддались давлению».

Стоит страстям улечься, и поневоле возникает вопрос: давлению со стороны кого? Пока что никто не обмолвился о «всемирном еврейском заговоре» (и вряд ли Шамси об этом скажет), но ведь не обязательно произносить именно эти слова, верно? И даже не обязательно осознавать, что думаешь именно так.

Через три дня после того, как у Шамси отобрали премию, в блоге журнала London Review of Books «Лондонское книжное обозрение». появилось открытое письмо, которое подписали 250 литераторов: LRB именно тот журнал, где привечают писателей, не согласных с политикой Израиля. Вслед за возмущенным заявлением Шамси, в котором она упоминает о планах Нетаньяху аннексировать Западный берег реки Иордан и об убийстве израильскими солдатами двух палестинских подростков (и то, и другое чудовищно, однако же оба эти факта можно считать явлениями израильской культуры не более, чем незаконный перерыв в работе парламента или обман королевы явлениями культуры Великобритании), письмо завершается риторическим вопросом. «Какой смысл в литературной награде, которая нарушает право защищать права человека, принципы свободы совести и самовыражения, свободу критиковать?» Риторический он потому, что не требует ответа. При этом право Шамси защищать все, что ей угодно, нарушено не было.

Опустим вопрос, насколько подписанты вникали в подробности дела — в защиту принципов «свободы совести и самовыражения» каждый из нас, не глядя, подмахнет что угодно, — однако же злость и досада Шамси вполне понятны. Мы, писатели, любим награды, мы считаем, что вполне всех их достойны, и нам неприятно, когда их выхватывают у нас из рук. По общему мнению, Шамси — хороший писатель. Признаться, я всегда с удовольствием беседовал с ней, если нам доводилось встречаться на приемах и вручениях премий, кому бы их ни присуждали, и надеюсь, впредь буду общаться с ней с неменьшим удовольствием, несмотря на то, что теперь я знаю, каковы ее взгляды на политику Израиля. Разумеется, я не завидую выпавшей ей чести. Однако же дерзну попросить ее хорошенько подумать и осознать, почему симпатии к BDS лишают ее права — и всегда будут лишать ее этого права — на премию, которая открыто ставит себе в заслугу пропаганду взаимопонимания между народами.

Каковы бы ни были цели BDS, нельзя сказать, что оно хорошо разбирается в том, кто прав, кто виноват, в причинах и следствиях конфликта Израиля с соседями. Нельзя сказать, что оно до тонкостей понимает, как обстоят дела для каждой из сторон. И нельзя сказать, что оно умеет взглянуть на дело беспристрастно там, где беспристрастность была бы весьма кстати. Да и дальновидным его — в том, что касается обеспечения политического благополучия конкретных палестинцев, — тоже не назовешь. Но это все соображения практические, даже, пожалуй, продиктованные отчаянием, а потому могут и ускользнуть от бдительного ока высокой нравственности и интеллектуального ригоризма.

Культурный же бойкот, который объявляют учителя учителям, мыслители мыслителям, писатели писателям, — чудовищная нелепость. И нелепость эта становится очевидна, когда Шамси объясняет, что не дает согласия на перевод своих произведений на иврит, поскольку не может найти в Израиле издателя, «никак не связанного с государством», — иными словами, такого, который действовал бы, руководствуясь не своей «свободой совести и самовыражения», а ее.

Злополучное дортмундское жюри обвиняли в маккартизме. Однако требование Шамси, чтобы «израильский издатель лояльно относился к движению BDS», настолько зловеще, что оставляет Маккарти далеко позади. Каким именно образом этот издатель должен доказывать лояльность к BDS? Отказываться печатать авторов, которых не одобряют сторонники движения? А кого именно? В какой академии выдают «сертификаты кошерности» с точки зрения BDS?

К привычной уверенности в собственной правоте, свойственной сторонникам бойкота, в случае с Шамси добавляется задетое писательское самолюбие. И действительно, нужно уж очень высоко себя ценить, чтобы считать, будто, лишив публику своих книг, ты тем самым применяешь к ней санкции. Если же я ошибаюсь и невозможность прочесть произведения Шамси действительно поставит правительство Израиля на колени и откроет путь для мира и процветания в Газе, я первым извинюсь перед Камилой. Но если книги способны оказать такое влияние даже своим отсутствием, только представьте, как воздействовали бы книги, если бы их все‑таки прочли.

Мысль, искусство и знания должны свободно передаваться от человека человеку и от государства государству, и это непреложный закон. Тот, кто вздумает помешать этому обмену, предаст саму идею культурного дискурса, какими бы благородными, по собственному мнению, мотивами он ни руководствовался. Если уж мы заговорили (цитируя LRB) о свободе, то свобода открыть книгу — самая драгоценная из всех, и тот, кто пытается эту книгу закрыть, не может притязать на лавры поборника свободы.

Тем пикантнее, что подписанты опубликованного в LRB письма словно и не замечают парадокса: они считают, что лишение Шамси премии — не более чем политизированное «наказание» за поддержку BDS, и это при том, что премия заявляет смыслом своего существования открытость коммуникации, тогда как смысл существования Шамси — бойкот, то есть закрытость. Пусть Шамси присудят множество других премий, а эта не для нее.

Авторы письма в LRB, не удержавшись, проводят правомерное различие между антиеврейским расизмом и вполне допустимой критикой израильской политики. Это меня привычно насторожило: ведь ни один еврей, независимо от того, одобряет он политику Израиля или нет, с этим спорить не станет — тогда кого они пытаются убедить?

Пока что мне не казалось необходимым касаться темы еврейства в споре Шамси с дортмундским жюри. У меня вызывают вопросы определенные мотивы движения BDS, которое она поддерживает, но не ее отношение к евреям. 250 же подписантам я хочу сказать следующее: многие из вас считают Израиль проклятием, причем с момента его основания. Однако не следует ли вам прежде чем под предлогом литературной премии в очередной раз заявить об этом, остановиться, задуматься о смысле этой премии, узнать о той, в честь кого она названа, прочесть ее стихи?

Одно из самых известных стихотворений Нелли Закс, «О печные трубы» (O die Schornsteine), начинается так:

О печные трубы

Над жилищами смерти, хитроумно изобретенными

Когда тело Израиля шло дымом

Сквозь воздух… Перевод Владимира Микушевича.

Израиль в этом стихотворении — не государство, политика которого — единственного из всех — побуждает одних литераторов затыкать рот другим. Здесь это хрупкая оболочка духа еврейского народа — как идея, как память, как трагедия и как устремление.

Я привел эти строки из стихотворения Нелли Закс вовсе не для того, чтобы ущемить кого‑то в праве выступать в защиту прав человека. Эти трубы не оправдывают жестокость. Они не выставляют зло добром. Однако это стихотворение должно бы напомнить всем, кому, смею предположить, дороги сострадание, совесть и мирное урегулирование конфликтов, сколь возвышенные узы соединяют народ и его историю, идею и место. Возможно, даже поняв все это, вы все равно продолжите свою кампанию, однако пусть вас не тревожит и не удивляет, что премия, названная в честь автора O die Schornsteine, решила не осквернять святость этих уз.

А Камиле Шамси скажу вот что: своим возмущением вы поставили себя в глупое положение, как бы вас ни поддерживало ваше движение. Тот, кто цензурирует других, не вправе жаловаться, когда, как ему кажется, цензурируют его, хотя в данном случае о цензуре речь не идет. «Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» Мф., 7:2.
.

Вы писатель, Камила, — вдумайтесь, какое величие и справедливость заключаются в этих словах. А если не сможете, то вот вам шутка. По определению Лео Ростена Лео Кэлвин Ростен (1908–1997) — американский писатель, юморист, сценарист, политолог, автор словаря The Joys of Yiddish. Первое определение из этого словаря.
, хуцпа Дерзость, наглость (ивр.). — это убить родителей и просить суд помиловать вас как сироту. А вот и другое определение: запереть дверь и жаловаться, что не можешь войти.

Оригинальная публикация: BDS Biter Kamila Shamsie Gets Bit, Loses Prize