Летом 1923 года в Москву из подмандатной Палестины приехала делегация Объединенной еврейской трудовой федерации для участия во Всероссийской сельскохозяйственной кустарно-промышленной выставке.

В состав палестинской делегации входили: Давид Бен-Гурион, тогда — генеральный секретарь Гистадрута и главный секретарь Объединенной еврейской трудовой федерации Палестины; Иуда Копилевич (Альмог), один из организаторов всеобщего профсоюза Израиля; Меер Рутберг — директор Центрального потребительского кооператива «Гамашбир». Последний взял в поездку свою жену Хаю Рутберг.

Официальным представителям Палестины, помимо участия в выставке, поручалось вести переговоры с российским правительством и коммерческими фирмами о возобновлении торговых и коммерческих связей, прерванных первой мировой и гражданской войнами. В случае необходимости разрешалось создать российско-палестинскую торговую компанию.

К сожалению, ни в российских исследованиях, ни в израильских научных трудах не публиковалось конкретных сведений об экономической эффективности от участия палестинской делегации в работе выставки и заключенных ею торгово-экономических соглашений.

Как известно, созданию этой выставки придавал большое значение Ленин. Но судьба распорядилась таким образом, что когда она открылась (а это произошло 19 августа 1923 года, с опозданием почти на год), Ленин был уже тяжело болен.

Изолированный в подмосковных Горках, под неусыпным оком членов Политбюро во главе со Сталиным и не менее строгим присмотром врачебного персонала, Ленин в то же время был окружен вниманием и заботой со стороны Н. Крупской, М. Ульяновой, работавшей тогда секретарем редакции газеты «Правда», и остальных членов семьи Ульяновых.

С милостивейшего разрешения Политбюро и лично Сталина Ленину регулярно читали российскую прессу и показывали документальные и даже короткие художественные киноленты.

И вот в первых числах сентября 1923 года, просматривая прочитанные газеты, Ленин обратил внимание на материалы об открытии Всероссийской сельскохозяйственной выставки. Не исключено, впрочем, что направить его мысль в это русло могла и виденная им документальная кинолента, привезенная из Москвы М. Ульяновой.

И Ленин, которого Н. Крупская и М. Ульянова понимали по отрывочным словам, по мимике, по жестикуляции здоровой руки, изъявил твердое желание подробнее узнать об этом событии. Возможно, это был один из последних всплесков памяти тяжелобольного вождя.

Жена и сестра решили, что им самим уезжать в Москву и оставлять Ленина на целый день, чтобы выполнить его пожелание, нецелесообразно. Поэтому они попросили помощника заведующего совхозом «Горки» А. Панкова исполнить эту необычную просьбу.

В тот же день Панкова пригласили в усадьбу и объяснили цель поездки в Москву. Ему предстояло не просто посмотреть выставку, но и все запомнить, а по возвращении рассказать Ленину, Крупской и Ульяновой о своем впечатлении от увиденного.

Утром 9 сентября, когда ночные заморозки посеребрили летнюю листву деревьев, Панков выехал в Москву. Он провел на выставке всю первую половину дня.

Не успел он вернуться, как сразу получил записку о том, что его уже ждут.

В четыре часа дня Панков появился в главном флигеле усадьбы и рассказал, что ему довелось побывать на выставке, но осмотреть удалось только один павильон. И надо же такому случиться, что им оказался еврейский павильон подмандатной Палестины. Причем Панков посетил его не в обычный день работы, а, как оказалось, в день его официального открытия.

Бесхитростный рассказ Панкова попал в печать, и в 1929 году был опубликован в книге «Простое в великом. Сборник рассказов об Ильиче». В нем со слов Панкова записано: «Я начал делать доклад, рассказываю, что на свалке, на мусоре и выросло такое здание. Я был там на открытии еврейского павильона, часов пять истратил, посмотрел на их статистические данные, как они сеют рожь, пшеницу, какое у них тяготение к земле. У нас крестьяне говорят, что евреи могут быть только торгашами, а я был там и увидел, что они лучше наших землеробов в несколько раз. Он (Ленин — А.Г.) был очень доволен и чувствовал себя хорошо».

Как ни удивительно, Ленин все же успел побывать на сельскохозяйственной выставке, которая его очень интересовала до окончательной потери дееспособности. Произошло это при следующих обстоятельствах. 18 октября 1923 года Ленин в категорической форме настоял на поездке в Москву, в Кремль.

Опасаясь за его здоровье, с ним поехали Н. Крупская, М. Ульянова, профессора В. Осипов и В. Розанов, а также сотрудники охраны.

С трудом поднявшись в свою кремлевскую квартиру, он осмотрел вещи, книги, после чего лег отдыхать.

На следующий день (19 октября) он посетил свой кабинет, зашел в пустующий зал заседаний Совнаркома, а потом отобрал несколько книг в своей библиотеке.

После этого совершенно неожиданно изъявил желание совершить поездку по Москве. Все сопровождавшие вместе с Лениным поехали на Всероссийскую сельскохозяйственную кустарно-промышленную выставку. Было ли это личным пожеланием Ленина или кого-то из членов семьи? Неизвестно. Отметим, что это случилось ровно через два месяца после официального открытия выставки.

…Однако начался сильный дождь, который помешал осмотру. Поэтому Ленин из машины не выходил, хотя через лобовое стекло видел многие павильоны выставки.

Заехав в Кремль за книгами, сопровождавшие Ленина взяли курс в Горки. То была последняя поездка Ленина в Москву.

Когда в 1994 году мне впервые довелось затронуть эту тему в русскоязычной прессе Израиля, я даже не знал точного имени Панкова. Зато потом, побывав в Москве в сентябре 2001 года и работая как исследователь в Российском государственном архиве социально-политической истории, я разыскал в фонде материалов М. Ульяновой ее письмо Панкову, написанное 2 февраля 1924 года (то есть сразу после кончины Ленина), которое восполняет этот пробел. Вот что она писала:

«Дорогой Александр Германович!

Посылаю Вам на память сочинения В[ладимира] Илъ[ича]. Вл[адимиру] Иль[ичу] хотелось, чтобы этот уголок, который он так любил, развивался и совершенствовался. Давайте общими усилиями выполним это его желание. Очень и очень надеюсь, что Вы нас не покинете. Мы с Н[адеждой] К[онстантиновной] собираемся часто сюда приезжать.

М. Ульянова»

По-видимому, после смерти Ленина речь шла о частичном сокращении штата сотрудников, работавших в Горках. И М. Ульянова просила Панкова продолжить работу в той же должности.

В том же фонде есть еще одно письмо М. Ульяновой, которое дает целостную деловую характеристику А. Панкова. Ее письмо, напечатанное на бланке редакции газеты «Правда», датировано 24 декабря 1928 года. Публикуем его без изменений.

«Тов. Александра Германовича Панкова знаем по работе в Домодедовской волости Подольского уезда Московской губернии (подшефной коллективу сотрудников «Правды») на должностях: помощника заведующего совхозом «Горки», председателя правления Новлинской потребительской кооперации и председателя правления кредитной с.-хоз. Кооперации.

На этой работе тов. Панков проявил себя честным, активным работником и хорошим организатором, что доказывается образцовой постановкой работы потребительской кооперации (в результате 4-годичной работы т. Панкова на должности председателя правления Новлинская потребкооперация является лучшей по Подольскому уезду) и хорошей работой кредитной с.-хоз. Кооперации.

Правильная постановка совхоза «Горки» также относится целиком за счет организационных и хозяйственных способностей тов. Панкова.

Председатель Групшефбюро М. Ульянова

Секретарь А. Дробков».

Дальнейшая судьба А. Панкова нам, к сожалению, неизвестна.

Что касается павильона Еврейской объединенной трудовой федерации подмандатной Палестины, открытого на Всероссийской выставке, то российские архивы нам пока не помогли выяснить всех музееведческих тонкостей создания самого павильона. Неизвестно, какова была его экспозиция. Видимо, в российской прессе той поры можно уточнить какие-то недостающие детали, а, возможно, и разыскать в архивах путеводитель по выставке.

Словом, впереди серьезная и кропотливая работа о первом еврейском павильоне в большевистской Москве.

А вот израильская литература на иврите таит в себе множество неожиданных находок. Так, в книге «В борьбе за свободу. История русского сионизма с февраля 1917 г. до наших дней», подготовленной Арье Рафаэли (Цинципером) и изданной в Тель-Авиве в 1956 году, мы обнаружили на стр. 108 фото фрагмента экспозиции Палестинского павильона, созданного на Всероссийской выставке в 1923 году. И хотя она не совсем четкая, при внимательном рассмотрении дает некоторое представление обо всей экспозиции и ее экспонатах.

В другом издании — «Лексикон деятелей Эрец-Исраэль», — напечатанном в Тель-Авиве в 1983 году на иврите, есть фотография Меера Рутберга и Иуды Копилевича, представлявших вместе с Бен-Гурионом Объединенную еврейскую трудовую федерацию подмандатной Палестины.

Рассказ Панкова, впервые опубликованный около 75 лет тому назад, подтверждается всей историей современного Израиля. Оказывается, его труженики умели и умеют не только хорошо и грамотно сеять рожь и пшеницу, но и оказались способны быстро поднять из руин разрушенные войной и неумолимым временем истории городские и сельские поселения, смогли с успехом побороть малярию и засуху и превратить некогда пустынные и заболоченные земли Израиля в цветущие житницы.

Автор настоящей публикации выражает сердечную признательность Александру Цадикову, жителю Нетании, за помощь в уточнении персоналий и поиске фотоснимка Палестинского павильона.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», № 50)