Заменить в повседневной жизни голусные языки (в том числе и идиш) ивритом оказалось проще, чем построить новую израильскую музыкальную культуру «с нуля», выведя ее из библейских кантилляций и средневековых молитв йеменских и иракских евреев.

Это модный жанр — джаз дружит с клезмером и всегда дружил, недаром и Рэй Чарльз как‑то признался, что «настоящий джаз могут играть только черные и евреи». Это, конечно, не так — исключений слишком много, чтобы верить в правило, но в истории джаза еврейская тема, правда, важна. Можно вспомнить, что чуть ли не единственным белым музыкантом, которого приглашал выступать с собой Майлз Дэвис, был кларнетист Бенни Гудмен, сын сбежавших из Российской империи евреев.

1973 год. Главные звезды израильской эстрады поют на разных языках «Пусть всегда будет солнце». Аркадий Островский, Лев Ошанин. Перевод на иврит Гиди Корен, на английский Том Ботинг, на немецкий Ханс Наумикат и Манфред Стрёбель. Константин Симонов говорил, что на иврите все — молитва. В этом случае буквально — «Пусть всегда будет» превратилось в «Боже, храни!»