Великобритания, Канада и Франция выпустили совместное заявление по поводу Израиля, войны, Газы и, по их версии, перспектив мирного процесса. Текст этот выглядит как эталон политической растерянности. Заявление вроде должно что‑то значить, но на деле не значит ничего. Или хуже того: значит все и сразу, а потому ничего всерьез.

Сет Мандел в журнале Сommentary разбирает это заявление по пунктам. И делает это не только как публицист, а как человек, которому не все равно, что на место логики встает симулякр, а на место солидарности — ритуальный жест.

Начнем с логики — потому что с нее начинается политика.

Мы призываем Израиль немедленно прекратить военные действия и обеспечить доставку гуманитарной помощи, включая взаимодействие с ООН, чтобы соблюсти гуманитарные принципы.

Хочется спросить: какие именно гуманитарные принципы вы имеете в виду? Те, по которым ООН поставляет помощь в сектор, контролируемый террористической организацией? Или те, по которым UNRWA (агентство ООН, якобы помогающее палестинским беженцам) дает укрытие боевикам ХАМАСа и хранит у себя оружие? Об этом в заявлении ни слова.

Мандел резонно замечает: если бы вы действительно хотели помочь мирному населению, вы бы добивались исключения ООН из гуманитарной цепочки. Но нет, вы призываете к ее усилению.

Следующий пассаж — из разряда «мы осуждаем, но мы за все хорошее»:

Мы всегда поддерживали право Израиля на самооборону. Но эскалация несоразмерна.

Как пишет Мандел, «только первое предложение здесь правда». Остальное — дань стилю. Это как сказать: «Мы всегда за свободу слова, но нельзя же так громко».

Что значит «несоразмерно»? Несоразмерно чему? 1200 убитым 7 октября? Или 250 заложникам? Или продолжающимся ракетным обстрелам? Или заявлению самого ХАМАСа, что война для них не закончена?

Вывод Мандела: если вы используете слово «несоразмерно», не понимая его смысла, вы не делаете политику, вы производите звуки.

Далее прямая угроза:

Если Израиль не прекратит наступление и не обеспечит доступ гуманитарной помощи, мы предпримем дальнейшие конкретные шаги.

Война еще идет. Заложники не возвращены. ХАМАС не сдался. Но Израиль, по мнению трех стран, должен… разоружиться? Прекратить военные действия в одностороннем порядке? Это не наивность, это политическая безответственность, замаскированная под морализаторство.

А вот и главный пассаж, вишенка на торте:

Прекращение огня, освобождение заложников, долгосрочное политическое решение, которое завершит власть ХАМАСа и откроет путь к двухгосударственному решению.

Так кто же и как завершит власть ХАМАСа? Может, он сам уйдет? Сдаст оружие и ключи от Газы? Или «международное сообщество» попросит — и он вежливо согласится?

Мандел отмечает с иронией: «Если кто‑то и положит конец власти ХАМАСа — это сделает Израиль. Что он, собственно, и делает сейчас. А вы этому возражаете».

Вся логика этого заявления ложная, а его риторику следует назвать тревожной.

Оно содержит в себе три противоречия:

1. Признает право Израиля на защиту и одновременно осуждает его за попытку защититься.

2. Призывает положить конец ХАМАСу, но требует немедленного прекращения огня.

3. Поддерживает гуманитарную помощь, но через структуры, связанные с террористами.

Это не «дипломатический баланс», это провал моральной и интеллектуальной честности.

Сет Мандел резюмирует:

Случайный набор слов имел бы больше смысла, чем это заявление. Это смесь неправды и противоречий. А ведь война — серьезное дело. И эти три страны должны найти в себе кого‑то, кто относится к ней всерьез.

Пора выбирать: либо принципы, либо ритуал.