Днем Ицхак Мейер Тверски — ИТ-специалист в медицинской компании. Проживает он в районе Кью-Гарденс-Хиллз в Квинсе, пишет журналист New York Jewish Week Джон Калиш.

Но в свободное время 59-летний Тверски, известный как Иц, становится ведущим экспертом в области истории раввинской династии Тверских — одной из самых выдающихся семей хасидского иудаизма — и его собственной.

Родословная этой семьи берет начало на территории Украины в 18 веке. Семья может похвастаться десятками тысяч наследников по всему миру. И Тверски провел последние 37 лет, исследуя, документируя и сохраняя все, что мог узнать о своих родственниках.

Результат его работы — «Династия Тверских», 522-страничная монография, изданная ортодоксальным издательством из Бруклина Menucha Publishers. Книга вышла в начале 2024 года. 

Богатая иллюстрациями — члены семьи, исторические синагоги и ритуальные предметы, спасенные и привезенные с Украины, — книга подробно описывает историю этого клана, чьи потомки оставили след в хасидизме, а также в таких разных областях, как юриспруденция, лечение наркозависимости, журналистика и актерское мастерство.

По сей день семья сохраняет свое влияние, в том числе среди тех, кто отнюдь не носит фамилию Тверски. 

В 2017 году Иц провел исследование при участии генеалогов-любителей Джеффри Брискмана и Джеффри Марка Полла, которые изучили сотни тестов Y-ДНК, представленных мужчинами в 31 стране, с целью установить генетическую принадлежность основателя династии Тверских. 

Они обнаружили, что едва ли не каждое крупное хасидское течение сегодня — включая Белз, Бобов, Любавич, Сатмар, Столин и Вижниц — возглавляется биологическими потомками патриарха этой семьи.

«Династия Тверских сегодня по-прежнему важна, потому что под руководством раввинов Тверских и ныне находятся тысячи хасидов», — говорит 49-летний раввин Шмиль Грубер, исследующий историю хасидизма.

Генеалогическое древо начинается с Менахема-Нахума Тверского, который родился в 1730 году и стал учеником Бааль Шем Това, основателя хасидизма. 

Древо это включает более чем 300 членов семьи Тверских, которые прибыли в Нью-Йорк между 1885 и 1957 годами и основали то, что стало процветающими хасидскими общинами в городе и его северных пригородах. (Другие ветви семьи обосновались в Бостоне, Филадельфии, Чикаго и Канаде, где также создали хасидские общины.)

Ица Тверски в его работе мотивирует не только гордость за роль его предков в формировании хасидизма. Автор видит свою книгу способом почтить память отца, Яакова Тверски, который основал синагогу в Бронксе и управлял ею более 40 лет. 

Кстати, подзаголовок книги, написанной в соавторстве с Нетанелем-Йоэлем Сафраном: «От Чернобыля до Бронкса: иллюстрированная биография рава Яакова-Йосефа Тверски». Синагога Яакова Тверски — еврейский центр «Бронкс-Парк-Ист-Хотинер» — располагалась недалеко от зоопарка в Бронксе.

«В какой-то мере мой отец остается жив на протяжении всех тех лет, пока Тверски реализуют проекты в память о нем, — заявляет Иц, чье обрезание прошло именно в этой синагоге. — Семья пытается рассказать как можно большему числу людей о своем благородном наследии».

Основатель семьи, Менахем-Нахум Тверский, осиротел в раннем детстве, прежде чем стал учеником Бааль Шем Това. Согласно повествованию «Династии Тверских», Менахем-Нахум был исцелен от болезней и немощей во время чтения Торы Бааль Шем Товом. 

Он переехал в Чернобыль в начале 1770-х годов, стал магидом, или проповедником, и продолжал жить в бедности. Одна из его книг, «Меор Эйнаим», была в числе первых напечатанных хасидских произведений. Умер он в 1797 году.

У Менахема-Нахума было два сына, и один из них, Мордехай, стал основателем раввинской династии. Известный как Чернобылер Магид, он был первым, кто использовал фамилию Тверский: по указу русского царя 1804 года евреи обязаны были иметь фамилии. 

У Мордехая Тверского было восемь сыновей, после его смерти они служили раввинами по всей Украине.

Некоторые Тверские приехали в Соединенные Штаты в эпоху ранних волн иммиграции из Восточной Европы. 

«Тверские были одними из первых хасидских ребе в Америке, — рассказывает бывший профессор социологии в Куинс-колледже Сэмюэл Хейлман, изучавший ортодоксальное еврейство. — Вот почему они благополучно пережили большинство смертей, которые претерпели другие евреи, в Советском Союзе и в Европе».

Но многие все же стали жертвами Холокоста или едва избежали его. Книга Ица Тверски рассказывает о жизни его семьи в Чернобыле, а затем переходит к рассказу о распространении династии в Хотине, крупном украинском городе в 500 километрах юго-западнее. Там дед Ица Тверски по отцовской линии, Мордехай-Исраэль Тверский, служил раввином с 1923 года до самой своей смерти в 1941-м. 

Некоторое время он вел идиллическую жизнь: в его большом доме была синагога, где он принимал сотни посетителей — некоторые из них были и неевреями — из Украины, Румынии и Польши. Все они искали благословения и совета.

В книгу включен душераздирающий рассказ о пытках и смерти Мордехая-Исраэля от рук нацистов. Он и его сын оказались в числе 57 евреев, схваченных и расстрелянных в июле 1941 года вблизи Хотина. В книге цитируется Рахель Кац, одна из двух выживших в этой резне: «Я услышала команду разделиться на две линии, но прежде чем этот приказ был выполнен, раздался выстрел. Затем они начали стрелять из своих пулеметов <…> Мы бросились в канаву, как во время бомбежки».

Одним из открытий, которое весьма удивило Ица Тверски, было то, что его дед пытался эмигрировать с семьей в Соединенные Штаты еще до Второй мировой войны. 

В 1939 году Столинер ребе в Бруклине нанял адвоката из Нью-Йорка для обработки заявлений семьи на получение визы: Иц обнаружил эти документы в Национальном архиве в Колледж-парке (штат Мэриленд). Это оказалась злополучная попытка получить визы.

«Именно эти документы были самой эмоциональной находкой, — рассказывает Иц о ходе своего исследования. — Они поставили вопрос о том, что могло бы быть, если бы они иммигрировали в 1939 году. Насколько изменилась бы наша жизнь».

Затем Иц переходит к рассказу о своем отце, Яакове (Джейкобе) Тверски, которого он описывает как «непостижимо мужественного подростка», выжившего четыре года в плену и давшего показания в возрасте 18 лет перед румынским государственным трибуналом по военным преступлениям в июне 1945 года. 

Яаков-Йосеф, так звали его отца, путешествовал с сестрой в качестве безбилетных пассажиров на океанском лайнере, который отбыл из Франции ​​и причалил на острове Эллис в 1946 году. В течение десяти лет американское правительство безуспешно оспаривало их право оставаться там.

«В Америке у моего отца были бы все основания оправдать свой отказ от религиозного воспитания и вести исключительно эгоистичное существование, — пишет Тверски в предисловии к своей книге. — Но он поступил как раз наоборот. Он стал раввином, и в течение следующих 60 лет посвятил свою жизнь служению другим».

Яаков (Джейкоб) Тверски был духовным лидером так называемой «Хотинер Шул» в районе Пелхэм Парквэй в Бронксе. В 1960 году он основал синагогу, прихожанами которой стали хасиды из Хотина, пережившие Холокост и перебравшиеся в Нью-Йорк, и руководил ею до самой смерти в 2001 году. Вскоре после этого синагога закрылась.

Другие Тверские основали общины в районах с более устойчивым еврейским населением. Например, сквирские хасиды, которых сейчас насчитывается 10 тыс. человек, были среди тех, кто обосновался в округе Рокленд к северу от Нью-Йорка в 1950-х годах. Это произошло при тогдашнем их раввине Яакове-Йосефе Тверском. В итоге сквирские хасиды основали деревню Нью-Сквир в 1961 году. Нынешний Сквирский Ребе — Давид Тверски.

В последние десятилетия Тверские оставили свой след и в светских профессиях, а также в раввинате. Возьмите хотя бы 44-летнего Аарона Тверски, чей дед, Джейкоб И. Тверски, был известен в бруклинском Боро-парке как Чернобыльский ребе с конца 1930-х до своей смерти в 1983 году. Раввин Аарон, живущий в Норт-Вудмере на Лонг-Айленде, зарабатывает на жизнь как юрист, специализирующийся на защите по уголовным делам, связанным с должностными преступлениями, и сложных коммерческих судебных разбирательствах.

«Быть ​​Тверским — это ответственность, — заявляет он, добавляя, что его брат Цви — декан ешивы в Израиле. — Вы происходите из очень известной семьи с богатым наследием. Порой люди ожидают от вас большего, чем от кого-то другого, поэтому вы всегда должны принимать это и вдохновляться этим».

Чувство ответственности разделяет и Конни Тверски, 50-летняя консультант из Бруклина, специализирующаяся на уходе за инвалидами. Она выросла в Милуоки. 

«Было невероятно ясное осознание всего того, что было до нас», — рассказывает она.

У Тверски серьезный ихус, то есть еврейское происхождение, по обеим линиям ее семьи: ее мать Файге была Тверски до того, как вышла замуж, и при этом потомком Бобовского ребе, который погиб во времена Холокоста. Ее отец Михель — главный раввин горностайпольских хасидов в Милуоки и брат-близнец Аарона Тверски — адвоката, который был деканом юридической школы Хофстра, а затем юридической школы Бруклина. 

Другой брат Михеля, Авраам Тверски был раввином и психиатром из Питтсбурга, авторитетом в области наркологии. До своей смерти в возрасте 90 лет в 2021 году Авраам Тверски издал 80 книг, включая серию по самопомощи, написанную вместе с карикатуристом Чарльзом М. Шульцем.

«Когда я приехала в Нью-Йорк, анонимность Тверски была нулевой, — замечает Конни. — Имя ведь имеет свой контекст. Вы никогда не пройдете мимо, чтобы кто-нибудь не сказал: «О, вы же Тверски. Вы связаны с …?» Всегда есть какая-то связь, между Европой и Америкой семья связана буквально со всеми».

Покойный Дэвид Тверски, который умер в 2010 году в возрасте 60 лет, был сионистским активистом, журналистом и сторонником мира на Ближнем Востоке. Он работал в вашингтонском бюро Forward в течение семи лет, с середины 1980-х годов.

Иц Тверски рассказывает, что семья подумывала о проведении встречи родственников со всего мира, но «нужно было бы нанять для этого Медисон-сквер-гарден». 

Он продолжает встречать все новых Тверски, которые производят на него большое впечатление. 

На вопрос, встречался ли он когда-либо с актером Люзером Тверски, игравшим Бааль Шем Това в украинском фильме 2023 года под названием «Довбуш», Иц отвечает: «О, да. Мы приглашали его на шабат».

Летом Иц встретился с австралийским родственником по имени Джонатан Тверский. 

ДНК-тест, который сдал Иц, позволил ему найти еще тысячи родственников. Иц и Джонатан Тверский переписывались более 30 лет, прежде чем встретились лицом к лицу.

Иц не завершает поиски новых Тверских и написание книг о семье. Он планирует новую книгу — о традициях соблюдения и обычаях династии Тверских, а также еще одну, в которой будет рассмотрено освещение в прессе деятельности великих раввинов. 

«Вы думаете, нынешние папарацци очень плохие? В 19 веке о великих раввинах постоянно писали в газетах, — заявляет он. — И в те годы это была настоящая пища для папарацци».

«С тех пор как мы издали книгу, я нашел так много новых вещей, которые мог бы включить в нее, — добавляет Тверски. — Этому просто нет конца. Появляются все новые свидетельства и документы. Я понятия не имею, что будет дальше».