В культурном календаре столицы есть сразу два кинофестиваля, посвященных еврейской теме — Московский Еврейский кинофестиваль (МЕКФ), прошедший летом уже во второй раз, и сентябрьский XV Фестиваль израильских фильмов в Москве. На том и другом показывали картины на еврейскую тему, но это не было еврейское кино.
Еврейский кардинал…
«Мы собираем фильмы из разных стран, посвященные еврейской теме, — комментирует программу II МЕКФ его генеральный продюсер Егор Одинцов. — Но у нас не фестиваль еврейского кино — такого не существует. Мы позиционируем МЕКФ как кинематографическое событие, а не как мероприятие еврейской общины. И хотя большая часть зрителей евреи, приходят не только они. Приходят те, кому интересны еврейская культура и артхаус. Для них фестиваль — это шанс увидеть хорошие фильмы, многие из которых больше негде посмотреть».
Назовем картины‑победители. Ретродрама Кристиана Петцольда «Феникс» признана лучшей в секции «На память», в разделе «Конфликт» победил фильм Кшиштофа Копчински «Диббук: история странствующей души» (Дарья Борисова. Странствующие души и стертое лицо). В номинации «Контекст» награждена документальная лента Томаса Вормсера «Странствующая муза», исследующая еврейскую музыку. В секции «Кратко» отмечена 17‑минутная лента Дэвида и Дэнни Шейнман «Развод»: герои — супруги на грани расставания и раввин, предпринимающий оригинальную попытку спасти брак.
Где находят фильмы для МЕКФ? В основном в программах других фестивалей. «Год назад мы призывали поддержать МЕКФ как новый киносмотр, — комментирует ситуацию Одинцов. — Готовясь ко второму фестивалю, мы уже чувствовали отношение к нему как к серьезному международному событию. Нам отказали лишь однажды, когда у фильма еще не было премьеры ни на одном из крупнейших фестивалей. Это можно понять. Мы стараемся правильно строить работу — не стоит воровать фильмы, правообладатели сами заинтересованы в том, чтобы их картины показывали на кинофестивалях».
Егор Одинцов, который в течение нескольких лет вел киноклуб при посольстве Израиля, представляет себе привычную для еврейского мира кинотематику. «Если в России, — говорит он, — еврейская тема всплывает в основном в документалистике — обычно это фильмы о евреях, сыгравших значительную роль в жизни Российского государства, то во Франции все чаще появляются фильмы, отражающие проблемы взаимоотношений еврейской и арабской общин. Венгрия и Румыния осмысляют прошлое, Холокост — это глобальный процесс рефлексии. То же самое в Польше — почти каждый год там появляются фильмы, оценивающие роль, которую сыграли в Катастрофе поляки. Многое в кинематографе зависит от того, какие процессы сейчас переживает страна. Фильмы, собранные на нашем фестивале, демонстрируют жизнь еврейской диаспоры в разных странах. Причем МЕКФ дает возможность увидеть не только как живет еврейская диаспора, но и как живет сама страна».
В этом году фестиваль пополнился лекционной программой. В Еврейском музее, в частности, прошел круглый стол «Еврейские образы в российском кинематографе», а после показа «Еврейского кардинала» (об архиепископе Парижском, еврее по происхождению, кардинале Жане‑Мари Люстиже) прошла дискуссия «Иудаизм и католичество: борьба, союзы, прецеденты», в ней приняла участие Людмила Улицкая. Другое новшество МЕКФ — ретроспектива. В нее вошли «Колыбельная» и «Ноктюрн Шопена» Эфраима Севелы, «Любовь» Валерия Тодоровского и чешско‑германский «Протектор» Марека Найбрта. «Мы будем развивать этот раздел, — обещает Одинцов. — Ведь немало фильмов, которые забылись или не были в прокате. Мы хотим устроить вокруг них разговор. Рефлексия — еврейская традиция, на фестивале мне кажется важным обращаться к прошлому. Восстанавливать историю, анализировать ее с помощью кино».
…и израильский премьер
После прошлогоднего open‑air XV Фестиваль израильских фильмов вернулся в «Пионер» на Кутузовском. Его программа выглядела более целостной и ориентированной на широкий круг зрителей. Семейные драмы и фильмы для детей соседствовали с изысканными фестивальными лентами. Общечеловеческие вопросы, глобальные темы, бытовые коллизии — проза жизни выступала против душевных порывов.
Фестиваль стартовал «Спускающимся наверх» — дебютом Элада Кейдана в полном метре. Фильм был представлен в Каннах и получил награды на домашних фестивалях. Мелкие зарисовки, остроумные диалоги и эффектные кадры Кейдан словно нанизал на бесконечные хайфские лестницы, которые ведут героев — разочарованного писателя Ури и бывшего археолога, а ныне владельца лошадок‑автоматов Моше — то вверх, то вниз. Один хочет все бросить, другой пытается хоть что‑то спасти. Формальный сюжет, впрочем, не так важен, как ощущение от города, его вкуса и запаха, которые Кейдан пытается передать.
Сразу несколько картин в программе посвящено семейным кризисам и трудностям взросления. В пронзительной «Бумажной свадьбе» Ницана Гилади попытки молодых героев обрести самостоятельность обречены на провал. Кто здесь жертвы — измученные заботами родители или подавляемые при первом же проявлении самостоятельности дети, ответить трудно. В «Моем ребенке на 10%» Ури Бар‑Она главный герой Нико отчаянно пытается добиться взаимопонимания с дочерью подружки. Семейная драма несколько приторна на вкус, но подкупает синефильскими цитатами и легкостью повествования. Ее приятно смотреть. Надо понимать, что фестиваль не ставит перед собой единственную цель — показать весь срез современного кинематографа Израиля. Включая и детское кино. Сказочный «Абулеле» Йонатана Гевы — про чудище, жившее на Земле обетованной еще до того, как там были построены города. Он и ему подобные являлись мальчикам и девочкам испокон веков. Одни пугались, пронося страх через всю жизнь, другие этих чудищ приручали. В целом, не такая уж детская история про борьбу со страхами. Но снятая для детей.
Особняком стояли в программе документальные ленты — неторопливый, обстоятельный «Рабин — своими словами» Эреза Лауфера, об Ицхаке Рабине, с бесконечными интервью, дневниковыми записями, семейной хроникой, и «Встречайте принцессу Шоу» Идо Хаара. Последний посвящен популярной теме — рождению новой эстрадной звезды. Но очевидная постановочность сцен и зашкаливающая частота улыбок перечеркивает достоверность образа и обесценивает страдания, проступающие в тех фрагментах, которые выложены самой героиней на YouTube.
Фильмы этого года максимально дистанцированы от политических конфликтов, а если и затрагивают их, то по касательной, как в «Рабине» Лауфера или в «Воспитательнице» Надава Лапида. На последнем авторе сделан акцент. Московская публика познакомилась с двумя работами режиссера — уже нашумевшей «Воспитательницей» и «Из дневника свадебного фотографа», вошедшей в спецпрограмму последнего Каннского фестиваля.
Воспитательница Нира открывает в пятилетнем Йоаве поэтические способности. В строках юного дарования Нира находит любовь, страсть, смелость, которых ей так не хватает. Выдав стихи Йоава за свои, Нира попадает в параллельный мир возвышенных идей, профессионального признания и чувственных наслаждений. Когда публике предъявят настоящего автора, все закончится скандалом и закроет героине дорогу в волшебный мир. Как всегда, Лапид оставляет больше вопросов, чем ответов, давая простор для интерпретаций. Что же касается его второго фильма, то из рецензии в рецензию кочует мнение, что «Из дневника свадебного фотографа» однозначно критикует институт брака. Очевидно, что это не так. Лапид лишь выступает противником мифологизации, романтизации действительности. Свадебное видео для него — квинтэссенция лжи о семейной жизни. Правда — всегда за кадром, к тому же ее сложно запечатлеть.
