Малкуша, третья моя дочь, отправилась вместе со мной в свое персональное путешествие в Израиль. Я завел такой обычай: на 10‑летие каждого из моих детей ездить с ним в путешествие. Только мы вдвоем. Точнее, так я «расплачиваюсь» за свое главное впечатление детства: на мое 10‑летие отец повез меня в Москву и Ленинград. Это был такой кайф! Ничего лучше нам не дать своим детям, чем поделиться той любовью, которую в детстве сами мы получили от своих родителей. Все остальное — воспитывать и учить — лишь производное от этой любви.

В Израиле я повел Малку в свои любимые, главные места. Итак, нечто вроде путевых заметок.

*  *  *

ООН‑ШМООН! Две тысячи лет назад у стен храмового подворья на горе Сион бегали еврейские дети. И вот сейчас здесь — Малка. Где тогда была ООН? Где она будет через тысячу лет? А еврейские дети тут будут — так и передайте. Малка так говорит.

*  *  *

«Каждое поколение, в дни которого не отстроен Храм, — считается, словно Храм разрушен в его дни». Утром в день поста 10 тевета, годовщину начала осады Иерусалима, я пошел в иерусалимскую синагогу. После чтения Торы читали поминальную молитву по жертвам Катастрофы. 10 тевета мои друзья хоронили своего любимого отца, Якова Каллера, другие — учителя и наставника, раввина Моше Шапиро. В этот же день обыденно и привычно погибли четверо молодых израильтян, почти дети…

Яков Александрович, Яков Александрович… Для меня он всегда останется тем, каким был 26 лет назад, провожая сына вместе со мной в Новосибирск. Энергичный, веселый…

«Каждое поколение, в дни которого не отстроен Храм, — считается, словно Храм разрушен в его дни».

*  *  *

В Музей Израиля мы шли пешком от иерусалимского района Бака. По дороге — Детская площадка им. 1952 года. Стела с именами расстрелянных членов Еврейского антифашистского комитета. Памятный знак на месте, где террорист убил выдающегося израильского историка Менахема Штерна. В Музей истории еврейского народа мы пришли подготовленными.

*  *  *

Малка в восторге от музея. «Что тебе больше всего понравилось?» — «Мумия и синагога».

*  *  *

На фоне макета Храмовой горы дочь попросила:

— Тати, сфоткай так, чтобы был виден Храм!

Да, Малкуша, конечно. Мы ведь примерно того же просим у нашего Небесного Татэ.

*  *  *

Стайка школьников младших классов слушает рассказ экскурсовода о Втором храме. Отменный рассказ, надо заметить. Очень израильские эти кактусята, и слушали очень по‑израильски — перебивая, задавая вопросы. Девушка реагировала мастерски — не давая экскурсии превратиться ни в балаган, ни в урок советской начальной школы. Получалась настолько занимательная беседа, что я решил дослушать до конца. Кульминация. Мальчишка недоумевает: « Скажи, так этот Ирод был хорошим или плохим?!» Она хохочет: « Ты бы не захотел жить в доме с таким соседом. Но ты бы хотел жить в доме, который он построил!»

*  *  *

Музей итальянского еврейства. Скромная, но очень добротно сделанная экспозиция, в которую входит действующая синагога с оригинальной итальянской утварью. Таких музеев немало по всей Европе, но там это вызывает смешанные чувства: восхищения и горечи. Будто унесенное ветром. А здесь ощущение совершенной уместности: евреи вернулись домой и взяли с собой свои святыни.

*  *  *

Вот что я подумал. Мысль наверняка не революционная, но мне в голову пришла впервые. Ведь разрушение Храма даровало вечность еврейскому народу. Храм Ирода с развращенными священниками эту вечность уже не гарантировал, а его разрушение заставило мудрецов придумать «мобильный иудаизм». Праздник, который всегда с тобой. Всегда и везде. Но дома лучше.