Dan Brown
The Secret of Secrets
[Тайна из тайн]
Doubleday. 2025 — 688 p.

Внимание читателей вновь приковывает к себе Роберт Лэнгдон — профессор в твидовом пиджаке, воплощение американской версии Индианы Джонса, — только не с хлыстом, а с «фотографической памятью» и любовью к фрескам. На этот раз он мчится по пражским мостовым, а не по ватиканским залам или парижским криптам. И на этот раз перед ним не Грааль, не инферно, а голем, самая знаменитая еврейская легенда Восточной Европы.

Как отмечает Мира Фокс в своей рецензии в The Forward, здесь начинается странное. Дэн Браун, писатель, который превратил христианские символы и тайные общества в мировые бестселлеры, впервые обращается к иудаизму — и словно скользит по поверхности.

Голем появляется, как и положено, с надписью «эмет» на лбу, которая превращается в «мет», когда раввин Лев стирает букву «алеф». Но за этой внешней конструкцией — пустота. Нет ни мидрашей, ни легенд о том, как голема каждую субботу «отключали», ни страшных историй о нацисте, погибшем при попытке проникновения на чердак, где якобы покоилось тело глиняного стража.

Все то, что делает пражский миф живым — кровь, страх, каббалистическая игра с буквами, историческая память гетто, — здесь отсутствует. Браун словно подменяет живую традицию декорацией: вот синагога, вот кладбище, вот слово на лбу чудовища. И дальше — снова бегство, снова тайный манускрипт, снова красивая женщина, которую надо спасать.

В этом и заключен парадокс: Дэн Браун, умеющий превращать христианские мифы в головоломки, от Грааля до Данте, здесь словно бы утрачивает интерес. Ему важнее придумать «научный трактат» о сознании и смерти, чем услышать голос легенды, которая веками жила в еврейском воображении.

А ведь голем не просто монстр. Это метафора защиты и угрозы, символ народной уязвимости, фигура, которая способна рассказать об антисемитских наветах, о стенах гетто, о страхе и силе молитвы. Это один из тех мифов, которые вбирают в себя и историю, и веру, и боль. Однако у Брауна голем превращается почти что в «восставшего Христа», странного монстра без каких‑либо корней, да еще помещенного в атмосферу американского триллера.

Можно сказать, что точности от Брауна никто и не ждал. Но, как подчеркивает Мира Фокс, проблема зарыта глубже. Если христианские мифы он перелицовывал с азартом и любовью, то к еврейской легенде относится как к экзотике. Она становится для него всего лишь еще одной загадкой, которую профессор Лэнгдон должен разгадать, пока мчится по коридорам и мостам.

В итоге The Secret of Secrets — это роман о големе без еврейской души. Книга, в которой миф, рожденный из отчаяния и надежды, из крови и букв, превращается в пустую оболочку. И в этом ощущается какая‑то потеря.