Commentary: Еврейский либреттист Моцарта
Поэт Лоренцо да Понте (1749–1838) — пожалуй, самый знаменитый из тех авторов опер, которые никогда в жизни не сочинили ни ноты. Да Понте написал либретто трех чуть ли не величайших произведений Моцарта — «Свадьбы Фигаро», «Дон Жуана» и «Так поступают все». Но об его жизни нынешние любители классической музыки знают, вероятно, только одно — тот факт, что да Понте родился евреем. Самым осведомленным известно, что да Понте обратился в католичество, получил духовное звание аббата, спустя годы, после необычайно бурных и колоритных похождений, перебрался в Америку, где скончался спустя еще несколько десятилетий, успев сделаться в том числе первым профессором итальянского языка и словесности в Колумбийском университете. До начала ХХ века об его еврейском происхождении почти никто не знал. Эволюция отношения к этому факту за несколько столетий — целая история об утаивании, распространении слухов, научном открытии, клевете, а также использовании информации в узких интересах.
Сам да Понте всю жизнь предпринимал титанические усилия, чтобы скрыть свое еврейское происхождение. Его «Воспоминания» (впервые изданные в 1823 году в Нью‑Йорке на итальянском языке) начинаются с честного предостережения прямо на первой странице. Он заявляет: «О своей семье, родных местах и ранних годах жизни я буду говорить немного, поскольку эти темы… едва ли важны для читателя… Я родился в десятый день марта 1749 года в Ченеде, маленьком, но не безвестном городе в Венецианской республике. Когда мне было пять лет, моя мать умерла. Отцы, как правило, мало заботятся о том, как протекают ранние годы их детей» . Ни здесь, ни на других страницах «Воспоминаний» да Понте не приводит имен своих родителей и не упоминает, что они были евреями.
Неясно, стало ли Моцарту известно, что да Понте — крещеный еврей. Композитор переехал в Вену в марте 1781 года, да Понте появился там чуть позднее, в том же году. Познакомились они, вероятно, в начале 1783 года в доме Раймунда Ветцлара (1752–1810), который оказывал Моцарту покровительство, иногда предоставлял ему жилье, а также стал крестным отцом его сына‑первенца. Сам Моцарт в письмах к отцу называл Ветцлара то «богатым крещеным евреем», то «богатым евреем», то «честным другом».
Легко предположить, что Ветцлару было известно, что да Понте — крещеный еврей, а да Понте знал то же самое про Ветцлара, и общность происхождения сыграла роль для налаживания их взаимоотношений, но доподлинно это неизвестно. Похожий вопрос возникает в связи с взаимоотношениями между да Понте и императором. Да Понте утверждает в мемуарах, что с самого начала знакомства был в большом фаворе у Иосифа II. Монарх назначил его (предпочтя другим честолюбивым претендентам) штатным поэтом итальянского оперного театра, только что возрожденного при дворе. В должность он вступил в театральном сезоне в апреле 1783 года. Всего за три месяца до этого Иосиф подписал эдикт о толерантности. Эдикт эмансипировал евреев Вены и дал им возможность открыто исповедовать свою веру. Возможно, Иосиф знал или, по крайней мере, подозревал о еврейском происхождении да Понте, и этот факт расположил просвещенного деспота к новоприбывшему и еще совсем неопытному поэту?
Иосиф II умер 20 февраля 1790 года, вскоре после премьеры оперы «Так поступают все». Если Иосиф облагодетельствовал да Понте, то его преемник, Леопольд II, — наоборот, невзлюбил. В марте 1791 года Леопольд уволил да Понте с должности в оперном театре. В конце мая из‑за серии интриг, которые плели недруги да Понте, но главным образом из‑за оплошностей самого поэта, действовавшего не слишком дипломатично, новый император велел ему покинуть Вену. В 1805 году, прожив больше 12 лет в Англии и совершенно разорившись, да Понте бежал в Америку, где прожил до конца своих дней.
Самое раннее упоминание в печатных источниках о еврейском происхождении да Понте — правда, с указанием, что это всего лишь слух, — мы находим в «Воспоминаниях» (1826) ирландского тенора Майкла Келли (1762–1826). Келли участвовал в премьере «Фигаро» и лично знал Моцарта и да Понте. Он замечает: «Поговаривали, что [да Понте] первоначально был евреем, сделался христианином, называл себя аббатом и стал великим драматургом».
Сам да Понте в опубликованных сочинениях упоминает о своем происхождении лишь единожды. В стихотворном обращении к некому Пьетро Дзагури, который был другом и покровителем молодого да Понте, поэт вспоминает происшествие, когда его враги вскричали: «Распять его!.. Давайте загоним его назад в гетто, откуда пришло его племя, запятнавшее себя виной». В остальном же, по словам биографа да Понте Шейлы Ходжес, «когда он упоминает евреев — что бывает крайне редко, — то всегда пишет о них отстраненно, не соотнося с собой и своим происхождением, а иногда выражая легкое презрение». Действительно, в одном месте «Воспоминаний» да Понте упоминает о «толстосумах — потомках Авраама».
В таком случае, кто же мог распространять слухи о еврейском происхождении да Понте? Как мы только что обнаружили, да Понте сам подтвердил факт своего еврейского происхождения в обращении к Пьетро Дзагури, с которым в середине 1770‑х познакомился в Венеции (а через него — и с Джакомо Казановой). Примерно спустя год после свадьбы да Понте в августе 1792 года Дзагури в письме Казанове утверждал — ложно и, несомненно, злокозненно, — что да Понте женился на еврейке «в синагоге по еврейским обрядам» . Это веско свидетельствует, что Дзагури, долгое время друживший (а временами ссорившийся) с да Понте, был рад не только распространять, но и приукрашивать явно ложный слух.
Факты были установлены только на рубеже XIX–ХХ веков. В обстоятельной биографии да Понте Della Vita e delle Opere di Lorenzo Da Ponte, вышедшей в 1900 году, четко изложена конкретная информация о еврейском происхождении поэта. В первых строках книги говорится: «Лоренцо да Понте родился… в еврейской семье. Его отца звали Джеремия Конельяно, а его мать — Гелла (Рахель) Пинкерле». Во втором абзаце сообщается, что мальчик первоначально носил имя Эмануэле.
Автор книги, монсеньор Анджело Маркезан (1859–1932), занимал в престижной семинарии в Тревизо ту же должность, которую занимал в молодости сам да Понте. Разыскания Маркезана в архивах наконец‑то подкрепили твердыми доказательствами много фактов о ранних годах жизни да Понте. Однако о самом раннем этапе его религиозного воспитания мы до сих пор не знаем ничего, кроме того факта, что он родился евреем и происходил от еврейских предков. Конкретные подробности начинают вырисовываться только в связи с событиями 29 августа 1763 года — дня, когда Эмануэле, которому тогда было 14 лет, вместе со своими братьями и вдовым отцом был окрещен в кафедральном соборе Ченеды местным епископом, монсеньором Лоренцо да Понте. Семья взяла фамилию да Понте. Эмануэле, старший сын, также взял личное имя епископа. За полтора месяца до крещения Эмануэле написал письмо священнику, наставлявшему его перед обрядом. В письме, сохранившемся до наших дней, мальчик заявил, что «признал ошибочность иудаизма» (conoscere la falsità dall’Ebraismo).
Не прошло и двух месяцев после крещения, как Лоренцо и его брат начали готовиться в священники. Десять лет спустя, в возрасте 24 лет, Лоренцо получил духовное звание аббата и отслужил первую мессу. Ближе к концу 1774 года мы застаем Лоренцо в должности преподавателя семинарии в Тревизо.
Его отец стал благочестивым католиком, но остается неясным, горячо ли был привержен вере сам Лоренцо. В мемуарах он признался: «Мой отец… подумывал направить меня к алтарю, хотя это никак не вязалось с моим призванием и нравом. Итак, меня обучали тому, чему учат священников, хотя по своим вкусам я был склонен к иным занятиям и, так сказать, создан для оных природой».
В биографиях Моцарта, выходивших в первые десятилетия ХХ века, зачастую упоминалось вкратце — как всего лишь о пикантной подробности — о еврейском происхождении да Понте. К тому времени как нацисты пришли к власти, информация об еврейских корнях да Понте стала общеизвестной и явно создавала серьезные проблемы в Германии всем, чья профессиональная деятельность была связана с Моцартом. Эрик Леви привел документальные свидетельства этого в своей книге «Моцарт и нацисты: как Третий рейх использовал во зло культурный символ» (2010). Было два решения. Первое — вовсе не упоминать имени да Понте, когда речь шла об этих произведениях Моцарта. А второе — утверждать, что только гениальность Моцарта уравновешивает слабости и нравственную небезупречность, проявившиеся в текстах (трактуемые как неизбежное следствие того, что либреттист принадлежал к семитской расе). Больше всего беспокойства правящему режиму доставлял тот факт, что оперы Моцарта и да Понте неизменно исполнялись на немецком, поскольку автором общепринятого перевода был еврей Герман Леви, а певцы не желали учить наизусть новые тексты. После войны затея с обновлением переводов потеряла актуальность, поскольку оперы все чаще стали исполнять в оригинале — на итальянском.
После Второй мировой войны ученые трактуют фигуру Лоренцо да Понте по‑разному, что ничуть не удивительно. Раскроем книгу Альфреда Эйнштейна «Моцарт. Личность. Творчество» (1946) — один из самых популярных у читателей трудов об этом композиторе. Лаконичный очерк Эйнштейна о творческом пути да Понте через призму знакомства с Моцартом — всеобъемлющий и сбалансированный: автор не игнорирует, но и не преувеличивает значение еврейского происхождения да Понте, а также его обращения в христианство и приключений и злоключений в молодости.
Обширная биография Моцарта, написанная французскими исследователями Жаном и Брижит Массэн (первое издание — 1959 год) — хороший пример внедрения новых норм, диктующих отношение к происхождению да Понте. В книге сообщается, что первоначально он носил фамилию Конельяно, а в подстрочном примечании добавлено, что он был d’origine juive .
В последние несколько десятков лет вышло несколько серьезных публикаций, где о еврейских корнях да Понте умалчивалось, но на сей раз не потому, что эти факты неизвестны, а потому, что ввиду их широкой известности воспринимаются спокойно. Однако другие авторы занимались этой темой страстно. Фолькмар Браунберенс находит, что корни да Понте — один из главных ключей к его характеру. В своей работе «Моцарт в Вене: 1781–1791» (1990) он утверждает: «Да Понте извлекал пользу из способностей, которые угнетенный и преследуемый народ развивает в себе с младых ногтей: напористости… стойкости… изобретательности, помогающих приспособиться к унизительному существованию на положении чужака».
Вольфганг Хильдесхаймер (1916–1991), как и Браунберенс (р. 1941), появился на свет в Германии, но в отличие от Браунберенса был евреем и бежал из Германии в 1933 году. В своей книге «Моцарт» (1982) Хильдесхаймер пишет с оттенком горечи: «Кем был да Понте? <…> Его всегда называют неразборчивым в средствах, пройдохой… Кое‑где <…> обычно прорываются антисемитские настроения». В труде Роберта В. Гутмана «Моцарт: биография через призму культуры» (1990) сделан упор на дружеских отношениях Моцарта с евреями и не упущен случай упомянуть, что Моцарт познакомился с да Понте «в кружке крещеных и получивших дворянские титулы евреев». Примечательная перемена послевоенных лет — множество полноценных биографий, посвященных исключительно Лоренцо да Понте. Эта перемена подтверждает, что сама личность да Понте пленила воображение потомков. После бессчетных предыдущих воплощений (еврей по рождению, новообращенный католик и священник, авантюрист, распутник, филолог‑классик, поэт, торговец книгами, торговец бакалейными товарами, педагог, университетский профессор, импресарио) Лоренцо да Понте обрел еще одну, окончательную идентичность. Одаренного автора оперных либретто больше не отодвигают на задний план, не вынуждают вечно играть второстепенную роль (типа Лепорелло при Дон Жуане) в жизни бессмертного Вольфганга Амадея Моцарта. Да Понте наконец‑то стал главным действующим лицом своей неоднозначной драмы.
Оригинальная публикация: Mozart’s Jewish Librettist
Так ли плох расизм Вагнера, как кажется?
Уцелевший из Вены
