Поразительно, как еврей, живущий в коммунистической России, был способен изучать Тору и высказывать новые идеи о Талмуде. Великая радость для нас — узнать, что сочинения рава Менахема Соловья выходят в свет. Мы ощущаем в этих текстах аромат прошлого, связанный с минувшими поколениями, но при этом полный жизни и обновления, обещающий новые цветы и новые плоды. Слова рава Менахема наполнены богатейшим содержанием, его эрудиция охватывает весь Талмуд и талмудическую литературу.

Хотя в Торе прямо не говорится о том, какое место в образовании нужно отвести внешним по отношению к ней знаниям, она содержит положения, на основании которых мудрецы Мишны и Талмуда определили границы подобной учебы. Мудрость народов, придерживавшихся язычества, доказала свою несостоятельность, привела их к краху. Поэтому не следует обращаться самому и направлять других к знаниям, которые могут увести с пути Торы и склонить к поклонению идолам

И за многие грехи наши он умер в плену в 19 день месяца ияр 53 года шестого тысячелетия, когда дух щедрости проник в сердце благотворителя из святой общины Франкфурта, где проживал благотворитель Зюскинд Вимпфен, и он потратил огромную сумму и смог похоронить Маарама рядом с его предками в святом городе Вормсе. А благотворитель умер следом, и его похоронили рядом с Маарамом. Да удостоятся их души жизни в Ган Эдене с другими праведными мужами и женами, аминь.

Для любого человека, обладающего мало‑мальски современным разумом, положение женщины в Талмуде представляется, мягко говоря, проблематичным. В этом великом труде упоминаются сотни мужчин, а женщин почти нет, и раввины постоянно уничижительно высказываются об их способностях и характере (даже те из них, кто женщин хвалит). Брурья — единственный персонаж женского пола, о котором говорят как о религиозном авторитете; и этот факт привлекает особое внимание.

Неразрешимые загадки, объясняет Талмуд, в конце концов и привели Элишу к ереси. Но пусть даже раввины и прокляли его, бережно сохраняя память о нем, они признавали легитимность его сомнений. Для них Элиша стал средством осмысления мучительных проблем, игнорировать которые им не позволяла честность, а обсуждать — благочестие, и со всей очевидностью, они не могли дать на них убедительный ответ.

Книга Эсфири запечатлела поворотный момент в еврейской истории — изобретение антисемитизма и начало демонизации евреев — рассеянного народа, чьи законы отличаются от других. Кроме того, история Пурима вводит новое измерение Б‑жественного управления земной жизнью: век открытого сверхъестественного вмешательства прошел.

Предположим, человек, пользуясь терминологией «братков», «попал на бабки» и его заставили продать машину — за полную стоимость, с оформлением всех необходимых документов. Предположим также, что наш бедолага — еврей, а «братки» — еврейская мафия. «Братки» при этом нарушили заповедь «не домогайся». Но может ли несчастный пойти в еврейский суд и потребовать отмены сделки, заявив, что она была заключена под давлением?