Берси, венгерский еврей, едва избежал депортации в Аушвиц, прежде чем стал работать хирургом в Будапеште после Второй мировой войны. Он бежал из Венгрии после антикоммунистического восстания 1956 года и в итоге поселился в США. Применив изобретательность ремесленника к практике хирургии, он модернизировал ее таким образом, что уменьшил боли и осложнения для пациентов и позволил врачам видеть тело такими способами, которыми раньше они никогда не могли его видеть

Умер Михаил Анатольевич Членов — оптимист среди пессимистов, миротворец среди вояк, аристократ среди евреев... Он с кровью впитал традицию светского еврейства. В этой традиции знание Торы, покупка мацы, чтение Пасхальной Агады не противоречили любви к мировой культуре и ироническому отношению к религии. Ироническому, но не враждебному

Острота ума, парадоксальные суждения, абсолютный дар слова и наличие детективной интриги во многих его сюжетах покоряли. Помимо Шолохова, героями книг и статей Бар-Селлы стали Ильф и Петров, Зощенко и Бабель. Тем, кто захочет лучше понять своеобразие ума этого человека, нужно иметь в виду, что он любил и профессионально изучал фантастику, а биография Александра Беляева, вышедшая в серии «Жизнь замечательных людей» (2013), — только одно из проявлений этого интереса

«Доктор Уолдер был одним из самых скромных людей, которых я когда-либо встречал. Если бы вы встретили его на улице, вы бы никогда не смогли опознать миллиардера. Он не выпендривался. Не хвастался. Он жил в довольно скромном для его состояния доме и много лет ездил на своем старом “бьюике”».

Соблюдение шабата и посещение синагоги были самыми публичными, но не единственными аспектами его верности еврейской жизни и традициям. Либерман соблюдал кашрут, каждое утро в будни накладывал тфилин, каждый день молился три раза, регулярно изучал недельный раздел Торы. С Ребе Менахемом-Мендлом Шнеерсоном, благословенной памяти, он познакомился еще студентом и многие годы поддерживал тесные отношения с ним самим и c движением «Хабад Любавич».

Лорд Джейкоб Ротшильд оставил неизгладимый след в Стране Израиля в качестве председателя благотворительного фонда семьи Ротшильдов «Яд Ханадив». Он обеспечил финансирование строительства зданий Кнессета, Верховного суда и совсем недавно – нового здания Национальной библиотеки. Хотя пожертвования этой семьи кардинально изменили культурный ландшафт Израиля, Джейкоб Ротшильд и его предшественники были против огласки деятельности «Яд Ханадив».

В 1997 году, в начале «Итогов», у Левки был юбилей, 50 лет. Мы решили отметить его сюрпризом. Я написала текст в журнал, верстку от него скрыли, придумали сделать один персональный подарочный номер журнала, где на обложке — портрет Рубинштейна. Было очень трогательное поздравление, Левка был умилен моим восторженным текстом и сказал, что хочет, чтобы это было его некрологом.

Киссинджер, прослывший блистательным стратегом от дипломатии, был одним из самых влиятельных еврейских деятелей ХХ века: он оставил глубокий след в глобальной политике своей деятельностью в качестве госсекретаря и советника по национальной безопасности двух президентов США, а также неофициального советника еще нескольких президентов. Когда-то Киссинджер признался Голде Меир: «Я в первую очередь американец, во вторую очередь — госсекретарь, а в третью — еврей». Меир ответила: «Вот и хорошо, потому что израильтяне читают справа налево».

Вскоре произошло чудо, широко открывшее для Рахели дверь не только в мир Пастернака, но и в мир филологии. В начале 1980‑х годов она вошла в дом старшего сына поэта. Случайно натолкнувшись на опубликованное Евгением Борисовичем объявление о сборе подлинных материалов, касающихся Пастернака, Рахель Лихт отважилась написать ему письмо. Признавшись, что материалов у нее никаких нет, она тем не менее просила принять ее посильную помощь в работе с наследием поэта, и была приглашена в Москву, а затем и в Переделкино...

«Скрипач» был сыгран более 3200 раз, и это стало бродвейским рекордом за десятилетие. Мюзикл получил множество наград. Было бесчисленное количество его версий на разных языках, включая идиш. Песня о поспешных приготовлениях к шабату, в которой дочери уверяют свою мать, Голду, что готовятся ко дню отдыха, стала культовой песней о сохранении традиций, открывающей мюзикл. Чтобы написать ее, авторы сверялись с книгами по еврейской традиции.

Марту и Еву поместили в блок с близнецами и карликами, многие из которых были лично отобраны Менгеле для садистских и часто смертельных исследований. Марта и Ева подверглись медицинским экспериментам, хотя не знали, каким именно. Когда сестры выросли, они ничего не рассказывали родителям о своем опыте в Аушвице. «У нас не хватило бы духу рассказать им такое», — замечала она.

Стоит посмотреть альбомы, где не только автор комментирует действия персонажей, но и сами они пишут друг о друге, чтобы понять: осознанно или нет, листы альбомов Кабакова структурно напоминают листы Талмуда, где есть место не только основному тексту, но и комментариям, и последующим комментариям по поводу первых