Киссинджер, прослывший блистательным стратегом от дипломатии, был одним из самых влиятельных еврейских деятелей ХХ века: он оставил глубокий след в глобальной политике своей деятельностью в качестве госсекретаря и советника по национальной безопасности двух президентов США, а также неофициального советника еще нескольких президентов. Когда-то Киссинджер признался Голде Меир: «Я в первую очередь американец, во вторую очередь — госсекретарь, а в третью — еврей». Меир ответила: «Вот и хорошо, потому что израильтяне читают справа налево».

Вскоре произошло чудо, широко открывшее для Рахели дверь не только в мир Пастернака, но и в мир филологии. В начале 1980‑х годов она вошла в дом старшего сына поэта. Случайно натолкнувшись на опубликованное Евгением Борисовичем объявление о сборе подлинных материалов, касающихся Пастернака, Рахель Лихт отважилась написать ему письмо. Признавшись, что материалов у нее никаких нет, она тем не менее просила принять ее посильную помощь в работе с наследием поэта, и была приглашена в Москву, а затем и в Переделкино...

«Скрипач» был сыгран более 3200 раз, и это стало бродвейским рекордом за десятилетие. Мюзикл получил множество наград. Было бесчисленное количество его версий на разных языках, включая идиш. Песня о поспешных приготовлениях к шабату, в которой дочери уверяют свою мать, Голду, что готовятся ко дню отдыха, стала культовой песней о сохранении традиций, открывающей мюзикл. Чтобы написать ее, авторы сверялись с книгами по еврейской традиции.

Марту и Еву поместили в блок с близнецами и карликами, многие из которых были лично отобраны Менгеле для садистских и часто смертельных исследований. Марта и Ева подверглись медицинским экспериментам, хотя не знали, каким именно. Когда сестры выросли, они ничего не рассказывали родителям о своем опыте в Аушвице. «У нас не хватило бы духу рассказать им такое», — замечала она.

Стоит посмотреть альбомы, где не только автор комментирует действия персонажей, но и сами они пишут друг о друге, чтобы понять: осознанно или нет, листы альбомов Кабакова структурно напоминают листы Талмуда, где есть место не только основному тексту, но и комментариям, и последующим комментариям по поводу первых

Библия, о которой он так много размышлял и писал, вообще привлекала его в первую очередь как огромный резервуар историй о любви, ревности, зависти, обмане, предательстве... Поэтому Шалев признавался в равнодушии к Новому Завету и Корану — там он не находил таких захватывающих и психологически выверенных сюжетов, как в Танахе.

Григорий Канович для советских евреев 1970–1980-х годов был больше чем писателем. Он был национальным еврейским писателем, обращавшимся к советским евреям на языке, который к тому времени стал основным или даже единственным для большинства из них. Его выходившие в вильнюсском издательстве «Вага» романы «Свечи на ветру», «Слезы и молитвы дураков», «Козленок за два гроша» и другие зачитывались до дыр евреями по всему Советскому Союзу, далеко за пределами маленькой Литвы.

В какой-то момент Камински попросили изготовить 900 свидетельств о рождении и крещении, а также продуктовых карточек для 300 еврейских детей в приютах, которые вот-вот должны были быть арестованы. Цель состояла в том, чтобы обмануть немцев до тех пор, пока детей не удастся переправить в сельские семьи, монастыри или в Швейцарию и Испанию. На выполнение задания дали три дня.Он трудился два дня подряд, заставляя себя бодрствовать. Он думал: «За час я могу сделать 30 документов. Если я посплю хотя бы час, 30 человек умрут»…

По словам Горбачева, ни в 1985 году, ни когда-либо позже он не предпринимал сознательных шагов по либерализации советской — и в том числе советской еврейской — жизни. Перестройка преследовала чисто экономические цели, коммунистический строй и целостность Советского Союза должны были быть сохранены...

Шварцману и в творчестве, и в жизни была присуща бесконечная доброта  —  ​так добры бывают люди, нашедшие свое счастье. И странно было бы иначе: он  ​занимался тем, что выбрал в юности, 70 лет прожил с любимой женой — ​Татьяной Домбровской. Они были коллегами по «Союзмультфильму», познакомились в конце 1940-х. Говорят, старуха Шапокляк отчасти срисована с ее матери.

Бернарду-Морису Леви было всего 19, когда в конце Второй мировой войны, в апреле 1945 года, ему было поручено «отделять живых от мертвых» после освобождения нацистского концентрационного лагеря на севере Германии. Сцены, которые он увидел, были настолько ужасающими, что Леви не мог передать свое переживание словами.

Путь из шоумена в раввины длился десятки лет. Ури Зоар учился в ешиве «Ор самеах» для таких же неофитов, как он сам, а затем перешел в ешиву раввина Зильбермана «Адерет Элиягу». Никаких встреч с поклонниками и концертов. Только иудаизм, его постижение и преподавание...