Нацисты пришли за Мартой Уайз в день ее рождения, пишет журналистка The Washington Post Эмили Лангер. Ей было всего 10 лет, но, будучи еврейкой в гитлеровской Европе, задолго до того уже она утратила всякое подобие нормального детства. Два года она провела в бегах или под вымышленным именем, прежде чем грузовик с немецкими солдатами остановился у ее дома в Словакии.

3 ноября 1944 года она прибыла в нацистский лагерь смерти Аушвиц-Биркенау в оккупированной Польше, где подверглась медицинским экспериментам Йозефа Менгеле, врача СС, известного своим жертвам как «ангел смерти». Позже она говорила, что своим выживанием обязана удаче – поддержке сестры Евы, которая была арестована и заключена вместе с ней, – а также надежде, которую Марта сумела сохранить.

Когда Советская армия вошла в Аушвиц 27 января 1945 года, Марта весила менее 17 килограммов. Она и Ева входили в число 13 детей, запечатленных на снимке, сделанном советским фотографом вскоре после освобождения лагеря. Это был портрет едва выживших узников. Сегодня он известен как один из самых запоминающихся образов Холокоста.

88-летняя Марта Уайз скончалась 19 мая в больнице в Иерусалиме. «Яд ва-Шем» объявил о ее смерти.

Свидетельства Уайз, которыми она делилась с группами со всего мира в качестве гида и оратора в музее «Яд ва-Шем», становились все более ценным в последние годы, когда число выживших в Катастрофе сильно сократилось, и хранителями памяти все больше становились именно выжившие дети.

10-летняя Марта, избежавшая смерти в крупнейшем нацистском лагере смерти, по любым меркам была исключительной. Из 6 млн евреев, убитых во время Холокоста, почти 1 млн погиб в Аушвице. По данным музея лагеря, на момент освобождения в живых оставалось всего около 500 заключенных в возрасте до 15 лет.

Размышляя о месяцах, проведенных в лагере, Уайз рассказывала, что помнит в основном свой страх, голод и холод. «Я не уверена, что понимала, — говорила она. — В конце концов, я была ребенком. Но это точно был другой мир… Все то было не из этого мира, а из Аушвица».

Она родилась в Братиславе, на территории тогдашней Чехословакии, ныне Словакии, 8 октября 1934 года. Марта Вейс была четвертым ребенком в ортодоксальной еврейской семье, в которой впоследствии родились еще восемь дочерей и сын.

Ее отец, состоятельный предприниматель, владел прядильной и ткацкой фабриками, а также магазином. Марта вспоминала свою мать – красивую и всегда элегантно выглядевшую женщину, несмотря на заботы о многочисленных детях.

Уайз провела счастливое детство в окружении братьев и сестер, двоюродных братьев, бабушек, дедушек и других родственников в роскошном доме: семья жила недалеко от президентского дворца в Братиславе.

Расчленение Чехословакии по Мюнхенскому соглашению 1938 года, по которому нацистской Германии было разрешено аннексировать немецкоязычную Судетскую область в обмен на пустое обещание Гитлера о мире, вскоре перевернуло жизнь евреев в Братиславе.

Несмотря на формальную независимость, Словакия стала по сути государством-сателлитом нацистской Германии и, по данным Мемориального музея Холокоста в США, первым партнером «Оси», согласившимся на депортацию евреев в соответствии с планом, названным нацистами «окончательным решением».

Несмотря на юные годы, Марта интуитивно чувствовала угрозу, когда видела знаки, запрещающие «евреям и собакам» доступ в парк, где она когда-то играла. Ее отец утратил свои фабрики и торговлю из-за усиливавшихся антисемитских преследований. В 1942 году, после того как его арестовали и отпустили с требованием выкупа, он совместно с женой занялся тем, чтобы спрятать детей в таких местах, где им, как надеялись родители, будет обеспечена безопасность.

Марту увезли в Венгрию, тогда еще не оккупированную немцами, к родственникам, в город Сарвар. После того, как немцы полностью захватили и эту страну в марте 1944 года, ее контрабандой переправили обратно в Братиславу. Часть пути проделали пешком через пшеничные и кукурузные поля.

Затем родители отправили ее с сестрой Евой, бывшей на три года старше, в город Нитра, к востоку от Братиславы, где девочки жили с няней, изображая католиков, осиротевших во время бомбардировок.

Они посещали школу и воскресные церковные службы, тщательно скрывая свое прошлое. В качестве дополнительной меры защиты Ева подружилась с дочерью высокопоставленного офицера СС, который относился к девочке доброжелательно и часто звал ее играть в шахматы.

Однажды, как рассказывала Уайз, офицер отметил, что приближаются еврейские праздники Рош а-Шана и Йом Кипур. Многие евреи тогда уже были депортированы из Братиславы. В праздник, заявил офицер Еве, все, кто еще остался, «выйдут из укрытий, как крысы из своих нор», чтобы посетить богослужения. Он заявил, что нацисты воспользуются этой возможностью, чтобы сделать Братиславу Judenfrei — свободной от евреев.

Еве удалось сообщить о предстоящей облаве родителям, которые передали предупреждение другим евреям, скрывавшимся в Братиславе. По крайней мере, в тот момент они были обязаны своей безопасностью этой девушке.

Арест Марты и Евы случился, когда они возвращались домой из церкви 8 октября 1944 года. Глядя, как грузовик с солдатами остановился возле их многоквартирного дома, «мы подумали, что они едут на фронт, люди приветствовали их, — рассказывала Уайз. – Но они не собирались на фронт. Они приехали, чтобы забрать 10-летнюю и 13-летнюю девочку».

Сестер допрашивали и избивали, прежде чем отвезти в концлагерь Серед в Словакии, а затем в Аушвиц. Описывая бесконечную поездку на поезде, Уайз  говорила, что люди умирали стоя: вагон для перевозки скота был так плотно набит человеческими телами, что даже мертвые не могли упокоиться на полу.

По прибытии в Аушвиц кто-то из взрослых поднес Марту к крошечному окну в верхней части вагона и спросил, что она видит. «Много дыма в воздухе», — ответила она, впервые увидев лагерный крематорий.

Марта и Ева сначала были разделены на линии отбора: Ева отобрана для работы, а Марта направлена ​​в газовые камеры. Но пролет советского самолета вызвал переполох на земле, что позволило девушкам воссоединиться.

Они провели заключение вместе. «Мне «повезло» в данных обстоятельствах — повезло, что сумасшедший позволил мне все время быть рядом с сестрой», — замечала Уайз, имея в виду Менгеле.

Марту и Еву поместили в блок с близнецами и карликами, многие из которых были лично отобраны Менгеле для садистских и часто смертельных исследований. Марта и Ева подверглись медицинским экспериментам, хотя не знали, каким именно. Уайз помнила только заборы крови и инъекции, которые вызывали мучительные боли в животе.

«Я не помню подробностей, — говорила она. — Я помню только боль и уколы. Помню, как он приходил, а потом ты хотел умереть, как только видел его».

Во время их заточения, «среди всей этой смерти, и ужасов, и пыток, и убийств», вспоминала Уайз, ни ей, ни ее сестре никогда не приходило в голову, что родители не будут ждать их дома, когда придет освобождение, или что жизнь не будет прежней, когда они вернутся.

 «Люди выживали, веря, что найдут свои семьи, когда все закончится, — говорила она. — Это поддерживало. Надежда поддерживала».

Младшая сестра Марты Уайз, Иегудит, умерла в Аушвице. Другие братья и сестры, а также родители пережили Холокост. Их мать, вспоминает Уайз, была «ошеломлена», когда они с Евой появились в родительском доме в июне 1945 года после того, как автостопом вернулись в Братиславу.

 «Я не думаю, что она узнала нас… — вспоминала Марта. — Невозможно описать словами, что мы чувствовали, когда вернулись». 

Но радость воссоединения омрачила еще одна разлука: Марта и Ева были больны туберкулёзом, крайне заразной болезнью, свирепствовавшей в лагерях, и не смогли оставаться дома, пока не выздоровели.

По словам Уайз, когда сестры выросли, они ничего не рассказывали родителям о своем опыте в Аушвице. «У нас не хватило бы духу рассказать им такое», — замечала она.

В 1948 году семья иммигрировала в Австралию. Марта стала изучать историю в Мельбурнском университете. В 1957 году вышла замуж за Гарольда Уайза. Они жили в Австралии до тех пор, пока в конце 1990-х годов не обосновались в Израиле.

Сестре Уайз, Еве Слоним, автору мемуаров «Глядя на звезды: воспоминания выжившего ребенка», 91 год, она живет в Мельбурне.

 «Я не понимаю, как мы выжили, вообще как выжил в такой атмосфере хоть один человек, — замечала Уайз. — Для меня это чудо… И почему я выжила, а другие нет, я тоже не знаю. Я же не Б-г».