Гонения времен Антиоха Епифана вовсе не были антисемитскими гонениями в современном расистском понимании. Царь боролся не с евреями, а с религиозными предрассудками. Он предлагал жителям провинции высокие культурные и цивилизационные западные стандарты, а они, вместо того, чтобы с благодарностью и энтузиазмом принять их, стали против него воевать. Неблагодарные дикари. Впрочем, не все. Было полно евреев, которые с большим удовольствием эти стандарты приняли. Война носила в значительной мере характер гражданской.

Авторы Тосафот, дополнявшие комментарии Раши к Торе и Талмуду в XII–XIV веках, были первыми, кто связал суфганин с Ханукой. Со временем связь между пирожками суфганин и Ханукой укрепилась: к XIV веку блюда, приготовленные на растительном масле, превратились в гордую ханукальную традицию.

Последователи школы Шамая говорят, что в первый день Хануки следует зажигать восемь свечей, а в каждый последующий день — на одну меньше. Ведь в первый день ханукального чуда у евреев было больше радости. Последователи же школы Ѓилеля, напротив, утверждают, что у евреев того поколения главной радостью была сама заповедь зажигания Меноры. А значит, с каждым днем у них становилось все больше и больше радости от исполнения еще одной заповеди.

Поскольку с Менорой произошло чудо, евреи увидели, что спасение от греков было наградой за заповедь зажигания Меноры и эта заповедь послужила им защитой. Поэтому они сделали из свечей память и зажгли в первый день свечу, которая напоминает нам, что чудесное спасение от врага произошло благодаря заповеди зажигания Меноры.

Праведность Матитьяѓу, сына первосвященника Йоханана, и его сыновей привела к тому, что в восемь дней Хануки свыше раскрылись врата милости, врата чудес и знамений, врата любви Всевышнего к Своему народу — народу Израиля, чего не случалось прежде, до дней Матитьяѓу.

В Хануку, во время зажигания свечей, вновь происходит ханукальное чудо и повторяются все милости, что Всевышний оказал Матитьяѓу, сыну первосвященника Йоханана. А в Пурим повторяются чудеса и раскрываются милости, которые были явлены в дни Мордехая и Эстер. И так происходит из года в год.

Если бы сегодня нашелся человек, последовавший примеру Мататьяѓу, все трезвые евреи, разумеется, публично заклеймили бы его поступок в газетах. Возможно, и в эпоху Маккавеев вышло подобное объявление, подписанное самим первосвященником и другими важными лицами. Его примерный текст мог гласить: «Еврейское руководство категорически осуждает этот поступок. Это преступление — позор для иудаизма. Его совершила кучка фанатиков, не представляющих никого, кроме самих себя. Не следует брать с них пример и оказывать им какое бы то ни было содействие». В самом деле, поначалу большинство евреев Страны Израиля не поддерживали восстание Маккавеев.

На Хануку, когда зажигали ханукальные свечи, отец разрешал нам с полчасика поиграть в волчок. Один такой случай мне особенно запомнился. Был восьмой вечер Хануки, и в нашем ханукальном светильнике горело восемь свечей. В тот день выпало много снега. Печка раскалилась докрасна, и окошко все было в ледяных узорах.

Большая часть законов и обычаев так или иначе связана с главной заповедью этого праздника – зажиганием свечей в память о чуде с кувшинчиком масла, которое произошло в Иерусалимском Храме вскоре после изгнания греков и их приспешников. Широко известны и другие ханукальные обычаи: например, в эти дни едят блюда, приготовленные на масле. Мы поговорим о менее известных обычаях, связанных с Праздником огней.

25 кислева евреи во всем мире начинают празднование Хануки. Но мало кто знает, что традиционные еврейские источники вовсе не единодушны в описании причин возникновения праздника. Попробуем разобраться в этом.

Ближневосточные евреи для защиты от дурного глаза использовали также библейские цитаты. В стихе книги Бытия (49:22) есть игра слов: «Иосиф — росток плодоносный, росток плодоносный над источником», а слово, обозначающее «источник», означает также «глаз». Стих выгравирован на этом подсвечнике на большой хамсе, расположенной по центру.

В глазах мудрецов Израиля вопрос «что это значит?» намного важнее вопроса «что там было на самом деле?». Нет, разумеется, без неких представлений об истории невозможно рассуждать, какое значение имеет для нас прошлое. Но мудрецы древности, оставившие нам Талмуд и всю огромную сопровождающую его литературу, рассматривали исторические события именно через призму метафизики.