Библиотека: Голос в тишине

Странный разговор с магидом

По мотивам хасидских историй, собранных раввином Шломо-Йосефом Зевиным Перевод и пересказ Якова Шехтера 8 февраля 2016
Поделиться

«К справедливости,

к справедливости стремись…»

Дварим, недельная глава «Шофтим»

 

«Тот, кто притворяется хромым,

слепым или безногим, не умирает до тех пор,

пока действительно не становится таким, как сказано: к справедливости, к справедливости стремись».

Вавилонский Талмуд, трактат «Пеа»

 

Сын Аптер Рува, раввин Йосеф‑Мойше, собрался по делам в Яссы. Перед поездкой он пришел к ребе Исроэлю, Магиду из Козиниц (евреи называли это местечко Кожницы) за благословением. Магид благословил раввина, а затем затеял странный разговор:

— Вот, предположим, ты едешь на телеге и встречаешь по дороге усталого нищего. Что станешь делать?

— Попрошу кучера остановиться, — без тени колебания ответил раввин, — и возьму его в телегу.

— А если, — продолжил Магид, — тебе попадется нищий на костылях?

— Тем более! — воскликнул раввин. — Помочь такому человеку — заповедь!

— Я так не думаю, — произнес Магид. — Скорее наоборот. Посуди сам. Когда здоровый человек отправляется в путь, он полагается на собственные силы. Если попадется попутная телега — замечательно, если же нет, дойдет своими ногами. Но хромой на костылях, на что он рассчитывает? Понятно, что самостоятельно добраться до цели ему не удастся. Значит, он так уверен во Всевышнем, что полагается на чудо? Вряд ли. Тут что‑то не так. Этот нищий должен вызывать подозрения. Может, он не хромой вовсе, а притворяется, преследуя свои, вероятно, недобрые цели.

Выйдя из комнаты, раввин Йосеф‑Мойше долго недоумевал, для чего Магид рассказывал про хромого нищего? Что он имел в виду? После долгих раздумий раввин не пришел к определенному выводу, а просто перестал ломать голову над отгадкой и утром следующего дня отправился в путь.

Дорога была долгой. Раввин к тому времени уже приближался к возрасту, когда давно прошедшее становится близким, очертания предметов расплываются, а запах земли все сильнее. Он лежал на телеге, укрытый одеялом, и дремал, просыпаясь время от времени, когда колесо телеги попадало в глубокую рытвину.

По дороге телега обогнала нищего, ковылявшего на костылях.

— Люди добрые, — закричал нищий жалобным голосом. — Пожалейте, не дайте пропасть. Спасителем заклинаю, смилуйтесь над несчастным калекой!

Сердце служки раввина наполнилось жалостью, и он велел кучеру остановиться. Пока лошади замедлили бег и встали, нищий остался далеко позади и, продолжая причитать, потихоньку подбирался к поджидавшей его телеге.

Йосеф‑Мойше проснулся и спросил:

— Что случилось, почему стоим?

— Нищего поджидаем, — ответил служка. — Бедолага еле тащится на костылях.

— Что‑о‑о! — вскричал Йосеф‑Мойше, сбросил одеяло и рывком сел. Увидев хромого, он тут же вспомнил предупреждение Магида и велел кучеру: — Трогай, не будем никого подбирать.

Удивленный кучер крикнул лошадям, и те тронули с места.

— Сжальтесь! — закричал нищий, увидев, что телега начала двигаться. — Подождите еще минутку!

— Погоняй, погоняй! — настаивал раввин. Кучер поднял кнут и щелкнул им над головами лошадей. Те ускорили ход, а несчастный калека, увидев, что телега удаляется, вдруг подхватил костыли и припустился бегом.

— А ну стойте, — проревел он грозным басом. — Стоять, кому сказано!

Бежал он очень быстро, и в этот момент из‑за кустов вокруг дороги выскочили еще трое разбойников.

— Гони! — крикнул раввин. — Гони что есть сил!

Перепуганный кучер вытянул лошадей кнутом. Те с места взяли в галоп, и телега понеслась. Разбойники не успели добежать до дороги, как оказались позади. А «хромой», видя, что добыча ускользает, запустил вслед один из костылей. Его наконечник, окованный железом и заостренный, точно наконечник копья, глубоко вонзился в борт телеги.

Лишь спустя полчаса кучер перевел лошадей на шаг, телега медленно катилась между полями несжатой пшеницы, а раввин Йосеф‑Мойше не уставал восхвалять Всевышнего, спасшего их от неминуемой смерти, и благодарить Магида, затеявшего с ним этот странный разговор.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Жонглеры, акробаты, великолепный Храм и полное отсутствие политической борьбы

Храм, каким его представляют себе мудрецы, по сути, статичен, это мир вне времени, где вечно повторяются одни и те же действия. К широкому историческому контексту — миру империй и государств, войн и политики, который постоянно меняется, — Талмуд на удивление безразличен, несмотря на то что этот мир в значительной мере определял судьбу евреев. Мудрецы апеллировали к библейским историям и народным преданиям; сверх того они не испытывали потребности в исторических источниках.

Маасер: кому и на что?

Наши мудрецы учат: «Кто дает монету бедняку, получает шесть благословений, а кто его утешит — получит одиннадцать». Ну а если можете помочь материально — старайтесь сделать это как можно более деликатно, чтобы просящего не стеснять. Здесь приведу еще одну мысль наших мудрецов: когда даешь кому‑то, представь себя самого в положении человека, которому даешь, — это тебе подскажет, как дать, чтобы не обидеть и не унизить.

Недельная глава «Цав». Отчего умирают цивилизации

Евреи не расстались со своим прошлым. В своих молитвах мы и сегодня упоминаем о жертвоприношениях. Но евреи не стали держаться за прошлое. Не стали они искать убежища и в иррациональном мышлении. Они продумали свое будущее наперед и создали такие институты, как синагога, дом учения и школа, которые можно выстроить где угодно, чтобы они даже в самой неблагоприятной обстановке служили питательной средой для еврейской идентичности.