«И вот имена сынов Израиля,
которые пришли в Египет…»
(«Шмот», или «Исход», 1:1)

Наша глава, а вместе с ней и вся 2-я книга Торы начинается с перечисления «имен сынов Израиля», которые сошли в Египет («Шмот», или «Исход», 1:1): «И вот имена сынов Израиля, пришедших в Египет с Яаковом…» Это послужило формальным основанием для названия всей 2-й книги Торы — «Шмот», или «Имена». Хотя очевидно, что слово, которое дало название всей книге, выбрано не случайно, и отражает ее внутреннее содержание.

В конце же этого краткого перечисления подводится еще и общий итог (1:5): «И было всех душ, происшедших из чресл Яакова, семьдесят…»

В предыдущих главах уже перечислялись имена «сынов Израиля» — причем, как имена родоначальников колен, так и их потомства. Упоминалась и общая численность потомков Яакова на тот момент (не считая Йосефа и двух его сыновей). Зачем же их перечислять и считать еще раз?

Во-первых, еврейские имена — это то немногое, что евреям удалось сохранить в течение двух веков египетского рабства. А это не так уж мало, если сравнить с нашим поколением, где давно уже «еврейскими» именами считаются Марк, Леонид или Софья. Перечисляя имена сынов Израиля в самом начале, когда они только спустились в Египет, Тора подчеркивает, что евреи, пройдя через два века египетского рабства, сохранили свои исконные имена. Таким образом, у нас есть возможность сравнить имена в самом начале эпохи египетского рабства и в конце, когда евреи выходили из Египта, и убедиться в их идентичности.

Во-вторых, перечисление вещей и объектов подчеркивает их ценность и значимость. Любая вещь, которая обладает собственным именем, имеет свою неповторимую индивидуальность и ценность в чьих-то глазах, поэтому, по словам мудрецов, «То, что названо по имени, не будет забыто».

А знать число еврейских душ необходимо, т.к. им предстоит египетское рабство со всеми его тяготами, а «то, что исчислено — не пропадет бесследно». Всевышний «пересчитывает» бесценные для него еврейские души, как царь перебирает свои сокровища, хотя и без того прекрасно знает их общее количество. Например, о звездах говорится («Псалмы», 147:4), что Всевышний «ведет счет звездам, всем нарек имена». Творец выводит звезды на небо «по счету» и убирает их обратно тоже «по счету». Кроме того, большинство звезд имеют свои имена. А как известно, еврейский народ уподобляется звездам, которые существуют вечно, и, в отличие от большинства небесных светил, неизменны. Поэтому, когда евреи сошли в Египет, Всевышний перечислил их по именам и установил общую численность еврейского народа на тот момент.

Не секрет, что двухсотлетнее пребывание в египетском рабстве является прообразом всех последующих диаспор. Поэтому есть повод особенно внимательно вчитаться в историю нашего народа, в ее первые страницы.

ЧТО В ИМЕНИ ТВОЕМ

В еврейской философии объясняется смысл использования имен. Имя не выражает какие-то определенные человеческие качества и достоинства, а лишь указывает на них. Тем более, что одним и тем же именем могут пользоваться самые разные люди. Сам человек не обращается к себе по имени. Имя, прежде всего, необходимо для общения с другими людьми. Иными словами, имя отражает ту сторону человеческой личности, которой он обращен к другим, т.е. наружу, не раскрывая при этом свою суть.

Однако, наряду с именами, в нашей главе упоминается еще количество душ. Хотя это может показаться странным, но знание общей численности еврейской общины напоминает каждому о его принадлежности к ней, дает ощущение себя, как части целого, реально сближая и объединяя нас. Тут мы все равны: каждый из нас полноценная единица — не более, но и не менее того. Это также свидетельствует о той общей Б-жественной природе еврейской души, которая бесценна и объединяет всех нас.

Имя же, напротив, подчеркивает индивидуальность и неповторимость — то, чем один человек отличается от другого.

НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО

Этот пафосный девиз, востребованный в свое время советской пропагандой, оказывается, как и многие другие подобные лозунги и призывы, заимствован из еврейской Традиции.

Так напутствует нас Тора в самом начале египетского изгнания, еще задолго до наступления самого рабства. И в этом залог того, что в будущем евреи выйдут из Египта, и выйдут «с большими приобретениями».

Мы упомянули два близких по смыслу принципа: «то, что исчислено — не пропадет бесследно», и «то, что имеет свое собственное имя, не будет забыто». Со временем эти изречения приобрели общефилософское звучание. Однако изначально они имели более узкий, прикладной смыл.

Первый принцип применялся в связи с законом о «забытом снопе», который, согласно Торе, следовало оставить в качестве «подарка» для нищих. Однако это правило касалось лишь тех снопов, которые еще не были подсчитаны. «Сосчитанный» сноп в любом случае не являлся «забытым» и оставался за хозяином.

Второй принцип имел отношение к плодовым деревьям, например оливам, где действовало схожее правило. Отдельно стоящее дерево, которое имело собственное название, также нельзя было объявить «забытым», причем даже в том случае, если с него на самом деле забыли собрать урожай маслин.

И в том и в другом случае урожай принадлежал хозяину и не объявлялся «бесхозным» со всеми вытекающими последствиями.

Еврейский народ, который не раз был «сосчитан» нашим Небесным Отцом и который не раз упомянут «по имени», никогда не будет «забыт» и никогда не окажется в роли «бесхозного», неприкаянного народа, брошенного на произвол царей и правителей.

Первый раз это испытали сыны Яакова, которые, несмотря на все муки и тяготы египетского рабства, не только выжили и выстояли физически, но, что значительно важнее, смогли сохраниться как нация, и, в конце концов, вырваться из Египта.

Таким образом, в названии нашей главы и всей 2-й книги Торы: «Имена», или «Шмот», скрыт важный посыл: только наши «имена» оказались в египетском рабстве — только внешние проявления души, но сами еврейские души сохранили свою полную независимость, и как будто не находились в изгнании, сохраняя свою связь с Творцом.

Более того, эта внутренняя свобода и независимость еврейской души дала силу евреям пережить все испытания Изгнания, и, в конце концов, выйти из Египта. И лишь после Исхода и Дарования Торы еврейские души смогли полностью раскрыться. Но это было уже после окончания рабства.

СЕМЬДЕСЯТ ДУШ

Не один раз нашему народу приходилось «спускаться в Египет», оказываясь в рабской зависимости от жестокости и произвола местных правителей. Не раз доводилось нам ощутить на себе все тяготы Изгнания и гонений, переживая при этом то же, что пережили наши далекие предки, имена которых перечислены в начале этой главы.

И вслед за ними мы можем сказать, что только наши тела — «имена» — оказались в Изгнании, в неволе и рабской зависимости. Но наши «семьдесят душ» неподвластны им, они всегда оставались свободными, как прежде, и подчинялись только воле Творца.

БРОСИТЬ В НИЛ

Таков был жестокий приказ Фараона («Шмот», или «Исход», 1:22): «Всякого  мальчика,  который  родится, бросайте в Нил, а всякую девочку оставляйте в живых». Казалось бы, зачем понадобилось Фараону умерщвлять мальчиков таким странным способом, и требовать непременно тащить их к Нилу? И если речь идет именно о мальчиках, среди которых мог быть будущий спаситель Израиля, то зачем нужно уточнение: «а всякую девочку оставляйте в живых?»

Бросить ребенка в реку Нил, которая считалась одним из главных египетских божеств, несло в себе еще и дополнительный символический и даже сакральный смысл. Помимо физического уничтожения, это также означало окунуть его в самую гущу египетской жизни и культуры, т.е. умертвить его духовно: воспитать в системе египетских ценностей и сделать частью египетского общества, верным подданным Фараона. Это же касалось и девочек: не просто оставить их в живых, что не требовало каких-то специальных усилий и указаний со стороны Фараона, а отобрать их у матерей, чтобы вырастить и воспитать, как настоящих египтянок.

Не случайно об этом говорится в одной фразе: физическая смерть и духовная — близкие понятия.

Ситуация, схожая с египетским рабством, возникала впоследствии в еврейской истории не раз.

«БУДЬ, ЧТО БУДЕТ, НО ЭТОМУ НЕ БЫВАТЬ!»

В свое время отстаивать духовную свободу и независимость российского еврейства и его право на еврейское образование пришлось 5-му Любавичскому Ребе, рабби РАШАБу (рабби Шолом Дов-Бер, 1861–1920) во время съезда раввинов в Вильно (Вильнюсе), в 1905 году. Тогда царское правительство настаивало на том, чтобы съезд принял решение об обязательном для раввинов и учителей еврейских школ (хедеров) владении светскими предметами и науками. Сейчас это давно уже стало нормой, но тогда были другие времена, и Ребе справедливо видел в этом наступление на законные права общины и прямой путь к ассимиляции.

Большинство готово было согласиться на «заманчивое» предложение, мотивируя это тем, что «все равно ничего нельзя поделать». Однако позиция Ребе осталась неизменна: «Будь, что будет — но этому не бывать!»

Все ведущие раввины, присутствовавшие на том собрании, отказались от выступления. Тогда Ребе РАШАБ попросил слова и обратился к присутствующим с пламенной речью: «Не по своей воле мы покинули Землю Израиля, и не своей властью мы вернемся на Святую Землю. Наш Небесный Отец изгнал нас, и Он, благословенный, пошлет нам Избавление, соберет рассеянных собратьев со всех четырех концов света и поведет с гордо поднятой головой под предводительством нашего праведного Мошиаха в Святую Землю, да сбудется это скоро, уже в наши дни!

Всем народам мира следует знать, что только наши тела пребывают пока еще в Изгнании и находятся во власти правителей. Но наши души свободны и неподвластны никаким царям и правителям. Поэтому мы должны открыто заявить перед всеми: «Во всем, что касается нашей веры, нашей святой Торы, заповедей и национальных обычаев — нет над нами, народом Израиля, никакой власти, и никто не смеет давить на нас в вопросах нашей религии. Мы должны категорически заявить со всей еврейской твердостью и решимостью, со всей нашей самоотверженностью, проверенной тысячелетиями: «Не прикасайтесь к помазанникам Моим и пророкам Моим не делайте зла!»

Эти слова, произнесенные Ребе РАШАБом с полной самоотдачей, произвели огромное впечатление на всех собравшихся. После своего выступления, которое потребовало от него исключительного самообладания и мужества, Ребе РАШАБ потерял сознание и тут же был взят под стражу.

Спустя два десятка лет осенью 1926 года, уже в условиях советской России в похожей ситуации оказался его сын и преемник, 6-й Любавичский Ребе, Ребе РАЯЦ (1880–1950).

Тогда возникла похожая опасность, и Ребе РАЯЦ, призывая быть бдительными и отстаивать свои права на веру, повторил слова отца, категорически отвергая любые попытки реформировать еврейские традиционные обряды и религиозные нормы в связи с веянием времени.

Свою речь Ребе закончил словами: «Помните призыв, начертанный на нашем древнем знамени: Есть только один Б-г, один Закон, установленный Им, одно, дарованное Им, Учение — Тора, и один единственный, избранный Им народ!»

ОГОНЬ ВЕРЫ

А вот что сказал Ребе РАЯЦ, обращаясь к одному из своих хасидов, а, по сути, к каждому еврею: «Залман! Когда разведут огромный костер (а его обязательно разведут) из хорошо просушенных дров и предложат тебе: «Выбирай! Или отдать своих детей в одну из «их школ» (Ребе имел в виду советские школы с их атеистическим воспитанием и обучением светским предметам), или броситься самому в огонь», — ты знаешь, как следует поступить? Так знай: лучше броситься и сгореть самому, но только не отдавать своих детей в их школы…»

Благодаря его самоотверженности и мужеству теперь у нас есть настоящие еврейские школы.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово, № 48)