Материал любезно предоставлен Tablet

Поэт и литературный критик Адам Кирш читает даф йоми — лист Талмуда в день — вместе с евреями по всему миру и делится размышлениями о прочитанном. На этот раз мудрецы Талмуда обсуждают, этично ли добиваться благосклонности Г‑спода любым путем и какой грех угрожает праведнику.

В главе, которую мы читаем на этой неделе, третьей главе трактата «Таанит», Талмуд на время оставляет законы поста, чтобы устроить для читателя пир агады. Как я узнал из примечаний к изданию Корена, эта глава в ранних комментариях получила прозвание «Глава благочестивых», поскольку по большей части состоит из преданий о великих мудрецах и их способности творить чудеса с помощью Б‑жьей. Пересказывая эти легенды, Талмуд в то же время проводит этическое исследование: мудрецы пытаются определить, какие именно качества завоевывают людям Б‑жественную благосклонность. Талмуд также настаивает на том, что даже праведники могут злоупотреблять своей силой. Способность добиваться чего‑либо от Б‑га может привести к высокомерию и тщеславию — порокам, которые сплошь и рядом подстерегают тех, кто гордится собственной святостью.

Это урок одного из самых известных анекдотов в Талмуде, который рассказывается в Таанит, 19а. Во время затяжной засухи люди пришли к праведнику по имени Хони Га‑меагель (Рисовальщик Круга) и попросили его молиться о дожде. Несколько самоуверенно Хони повелел занести в дома свои глиняные печи, чтобы те не размокли под ливнем, который его молитва несомненно вызовет. Однако после его молитвы ничего не произошло. Тогда Хони повел себя, как ребенок, не получивший желаемого, и решил проманипулировать Б‑гом, чтобы тот выполнил его просьбу. «Что же он сделал? Он нарисовал круг на земле, встал в него и обратился к Б‑гу с такими словами: Господин Вселенной, Твои дети обратились ко мне, так что я будто член Твоего домохозяйства. Поэтому я клянусь Твоим великим именем, что не выйду отсюда, пока Ты не смилостивишься над Своими детьми». После этого капли дождя начали падать, но Хони сказал Б‑гу, что этого недостаточно: «Я просил не об этом, а о дожде, который наполнит цистерны, рвы и пещеры». Тогда начался ливень, но Хони не был доволен и ливнем: «Я просил не об этом, — опять сказал он Б‑гу, — а о дожде благоволения, благословения и щедрости». Наконец получив дождь той силы и качества, которые ему были нужны, Хони попросил Б‑га прекратить его.

История рассказана так, что читатель не может не испытывать неприязнь к Хони, даже если восхищается им. Кажется, что он слишком уж уверен в своей праведности и способности добиться положительного ответа на свои молитвы. Ведь настоящий праведник смиренно умоляет Б‑га, а не понукает им, как клиент в ресторане официантом, пока он не подаст требуемое. Очевидно, так думал и Шимон бен Шетах, глава Синедриона. Согласно Гемаре, Шимон сказал Хони: «Если бы ты не был Хони, я бы наложил на тебя херем». Причина в том, что, если бы Б‑г не ответил на его молитвы — а Он мог бы и не ответить, по Собственным резонам, — публичный вызов, который он бросил Б‑гу, привел бы к хилуль Ашем — осквернению имени Всевышнего. Человек не должен вести себя, как будто он имеет власть над Б‑гом, — это страшный грех, и по сей день многие религиозные лидеры не любят вспоминать об этом.

Этот урок подтверждается еще одной историей, рассказанной в Таанит, 20б, о раве Аде бар Ахаве. Этот святой человек жил в вавилонском городе Негардея, где был известен своей праведностью. Однажды рав Гуна, опасавшийся, что обветшалое здание, в котором он держал свой винный склад, обрушится, пригласил рава Аду постоять с ним в этом доме и пообсуждать алахические вопросы, пока рабочие вынесут все вино. Он знал, что Ада находится под особой Б‑жественной защитой, так что уж на него здание ни за что не обрушится. И действительно, здание рухнуло, как только Гуна и Ада его покинули. Но как только Ада понял замысел Гуны, он рассердился и припомнил Гуне следующий принцип: «Человек никогда не должен стоять в опасном месте и говорить: “Чудо обязательно свершится для меня, ведь иначе оно не свершится и для него”». Как бы ни был ты уверен в защите свыше, ты никогда не должен воспринимать ее как данность и рассчитывать на нее на глазах у всех, поскольку не подобает человеку отдавать распоряжения Б‑гу, — урок, который Хони Рисовальщик Круга так и не усвоил.

И тем не менее Шимон не мог отрицать, что Б‑г действительно выполнил все, что Хони у Него просил. «Что я могу сделать с тобой, когда ты клянчишь у Б‑га, а Он исполняет твои просьбы, как сын, который клянчит у отца, а тот исполняет его просьбы. И говорит сын отцу: искупай меня в горячей воде, омой меня в холодной воде, дай мне фундука, миндаля, персиков и гранатов. И отец дает ему». Эта трогательная зарисовка показывает, как баловали детей в эпоху Талмуда, и в то же время предлагает нам привлекательный портрет Б‑га — снисходительного родителя, а не сурового судьи или могущественного царя.

Однако другие святые мужи знали способы получше, как добиться желаемого от Б‑га, при этом не бросая Ему вызов и не рискуя, что Он публично не ответит на молитву. В Таанит, 23б рассказывается об Абе Хилкии, который приходился внуком Хони и унаследовал святость деда. «Когда мир нуждался в дожде, к нему посылали мудрецов, и он молил о милости, и начинался дождь». Однако, когда просители пришли к нему, Аба Хилкия не позволил им высказать свою просьбу. Догадавшись, о чем они собираются попросить, он вместе с женой поднялся на крышу и тайно помолился о дожде. Тотчас же над головой жены собрались тучи и начался дождь. Спустившись вниз, Хилкия сказал гостям, что дождь уже идет и им нет нужды просить его о помощи. Таким образом он создал впечатление, будто дождь не был ответом на его молитву, а был ниспослан Б‑гом по Собственному почину. Эта исключительная скромность Хилкии резко контрастирует с поведением его деда, который публично бросал вызов Всевышнему. И эта скромность простиралась еще дальше. Когда Хилкию спросили, почему тучи собрались не над его головой, а над головой его жены, он объяснил, что она достойнее его: «Когда в нашем районе жили разбойники, я молился, чтобы они умерли, а она молилась, чтобы они покаялись».

Другие праведники не так старались избежать греха высокомерия. Рабби Эльазар, сын рабби Шимона бар Йохая, — один из самых могущественных мудрецов в Мишне и Талмуде. В трактате «Шабат» мы читали о том, как Эльазар и его отец провели годы в пещере, по шею закопанные в песок, и таким образом постигали тайны Торы. В Таанит, 20б мы читаем, что у Эльазара «голова раздулась от гордости, поскольку он много учил Тору». Однажды он ехал верхом на осле и встретил «очень некрасивого человека», который вежливо его поприветствовал, но Эльазар ответил ему гадостью: «Сколь уродлив этот человек. Все ли люди в твоем городе так же уродливы, как ты?» Встречный тут же пристыдил его: «Я не знаю, но ты должен пойти и сказать ремесленнику, сотворившему меня: сколь уродлив сосуд, который ты сделал». Это замечание заставило Эльазара раскаяться в своей жестокости, и он попросил прощения у незнакомца, и тот простил его при условии, что в будущем Эльазар не будет столь высокомерен. После этой встречи Эльазар говорил: «Человек всегда должен быть мягким, как тростник, а не жестким, как кедр».

Все эти истории прославляют мудрецов, всегдашних героев талмудических рассказов. Но несколько историй в третьей главе трактата «Таанит» указывают на то, что и обычные люди могут заслужить милость свыше этически безупречным поведением. Так, мы узнаём, что каждый год на Йом Кипур Рава «получал приветствие из Высшей ешивы» — небесной академии, где пребывали души умерших мудрецов, а Абайе получал весточку из небесной ешивы каждый шабат, человек же по имени Аба Кровопускатель — каждый день. Почему небесные обитатели так благоволили человеку, занимавшемуся скромным ремеслом хирурга? Объяснение в том, что, пуская кровь женщине, он обязательно покрывал ее специальной накидкой, чтобы не видеть ее обнаженной кожи. Кроме того, плату за свои услуги он взимал приватно, так чтобы беднякам не было стыдно, если они не могли сполна уплатить ему гонорар.

Похожая история рассказывается о рабби Броке Хозаа, который стоял на рынке вместе с пророком Элияу и спросил Элияу, кто из прохожих достоин Мира грядущего. Элияу указал на человека, на котором даже не было цицит. Как же такой грешник мог удостоиться попадания на небо? Когда Брока Хозаа поговорил с этим человеком, выяснилось, что он был тюремным стражником, который поставил перед собой задачу защищать еврейских женщин‑заключенных от посягательств язычников. Он не носил цицит, объяснил он, потому что на работе выдавал себя за нееврея; таким образом он мог узнавать об указах против евреев и сразу же сообщать о них в общину. Такое рвение в деле защиты евреев делало его большим праведником, чем те, кто посвятил всю свою жизнь Торе. Талмуд тем самым показывает, что благочестие нравится Б‑гу, но доброта нравится Ему еще больше.

Оригинальная публикация: Why Even the Greatest Rabbis Can’t Be Trusted