Мало кому известны усилия, предпринятые на Филиппинах  для спасения немецких и австрийских евреев

Материал любезно предоставлен Tablet

Ву ахин зол их гейн?

Скажи мне, куда мне пойти,
Кто ответит на мои мольбы?
Скажи мне, куда мне пойти,
Ведь все двери для меня закрыты.
Мир достаточно велик,
Но я не знаю, где в нем место для меня.
То, что я вижу, не для меня,
Все дороги закрыты, я несвободен — Скажи же мне, куда мне пойти.

Это печальное стихотворение было написано на идише польско‑еврейским актером Игорем Корнтайером в 1930‑х годах. Речь здесь идет о дилемме, с которой столкнулись немецкие евреи, стремившиеся покинуть свою родину после прихода к власти Гитлера. Тяжело переживавшие мировой экономический кризис западные страны, включая США и Канаду, ввели строгие иммиграционные законы и жесткие квоты на иммигрантов и не хотели принимать большое количество еврейских беженцев. Чтобы безошибочно отличать немецких евреев, пытающихся въехать в их страну, от других граждан Германии, швейцарское правительство попросило немецкое правительство проштамповать паспорта евреев заглавной буквой «J», означающей «Jude», еврей. Потерпев фиаско в своих намерениях эмигрировать на запад, тысячи германских евреев устремились на восток по суше и по морю, ища убежища в Азии и на Дальнем Востоке, особенно в открытом городе Шанхае.

Шанхай был уникален тем, что находился под международным управлением и для въезда туда не требовались ни виза, ни паспорт, ни аффидевит, ни гарантийный сертификат. Евреи, стремившиеся покинуть Германию и сумевшие это сделать, находили убежище в Шанхае. Но разразившаяся в 1937 году война между Китаем и Японией сделала пребывание в Шанхае рискованным. В сентябре 1937‑го Германия отправила в Шанхай корабль с целью эвакуировать своих граждан из зоны военных действий и отправить их в Манилу. Среди прочих граждан Германии корабль взял на борт 28 еврейско‑немецких семей. Когда они приплыли в Манилу, местная маленькая еврейская община приняла на себя обязанность заботиться о еврейских беженцах. Этот эпизод послужил стимулом для филиппинцев, разработавших план по спасению немецких евреев из тисков нацизма.

Из всех стран Дальнего Востока, где евреи находили убежище во время Второй мировой войны, лишь одна целенаправленно старалась спасти евреев — Содружество Филиппин. План по спасению евреев родился в небольшой компании, связанной дружескими узами и регулярно встречающейся для игры в покер. Их усилия привели к спасению более 1300 немецких и австрийских евреев в 1938–1939 годах.

*  *  *

История начинается с того, как братья Фридеры — Алекс, Филип, Герберт и Морис, владевшие бизнесом по производству дешевых сигар, решили перенести само производство из Нью‑Йорка в Манилу, чтобы снизить затраты. Они по очереди по два года жили в Маниле и следили за работой своей фабрики. Живя в Маниле, они стали активно участвовать в жизни местной еврейской общины, насчитывавшей 150 мужчин, женщин и детей.

Когда немецкие евреи, приплывшие из Шанхая, высадились в Маниле, американский верховный комиссар Пол Макнатт проигнорировал визовые требования и принял их. По его настоянию Алекс и Филип Фридеры создали комиссию по делам еврейских беженцев, призванную поддерживать их и помогать им обживаться и обустраиваться. От этих беженцев Фридеры услышали душераздирающие рассказы о нацистских зверствах и злодеяниях по отношению к евреям Германии. Эти откровения побудили Фридеров принять участие в спасении немецких евреев. Чтобы достичь своей цели, Фридеры обратились за помощью к людям, с которыми они играли в покер. Среди этих игроков были Макнатт, Мануэль Кесон, президент Содружества Филиппин, и молодой полковник американской армии Дуайт Эйзенхауэр, в то время бывший помощником генерала Дугласа Макартура, фельдмаршала Филиппин. За ночными играми в покер друзья выработали план, предусматривавший спасение 10 000 немецких евреев путем вывоза их на Филиппины.

Хотя американское миграционное законодательство распространялось на Филиппины, у этой страны не было системы квот. Финансовой гарантии, полученной от жителя Филиппин, было достаточно, чтобы получить въездную визу. Если еврейский беженец, прибывавший на Филиппины, находил работу, он выполнял важное условие американской иммиграционной политики, требующей, чтобы иммигранты не были бременем для государства. Макнатт, братья Фридеры и Кесон стали активно воплощать свой план в жизнь; Эйзенхауэр не участвовал в этой деятельности постоянно, но служил связующим звеном между группой и американской армией, которая контролировала Филиппины.

План, разработанный игроками в покер, не противоречил американским иммиграционным законам и к тому же привлекал на Филиппины профессионалов и специалистов, в которых нуждалась филиппинская экономика. Макнатт сказал Филипу Фридеру, что, если еврейская община Манилы возьмет на себя ответственность за семьи иммигрантов, он с радостью разрешит им въезд. Он подчеркнул, что крайне важно не допустить, чтобы еврейские беженцы оказались на государственном попечении, а также помочь им ассимилироваться в общине. Фридер согласился и поставил условие: он и другие члены еврейской общины должны иметь возможность отбирать людей, которые будут привезены на Филиппины.

С согласия Макнатта Фридеры связались с Американским еврейским объединенным распределительным комитетом, Джойнтом. Джойнт к тому моменту создал Экономическую корпорацию помощи беженцам (Refugee Economic Corp., REC), которая способствовала переселению еврейских беженцев. Корпорация сотрудничала с Ассоциацией помощи германским евреям (Hilfsverein der Juden in Deutschland ). Эта немецкая еврейская организация была основана в 1901 году с целью содействовать социальному обеспечению нуждающихся евреев и помогать им в получении образования. После прихода к власти Гитлера ассоциация содействовала немецким евреям в эмиграции куда угодно, за исключением Палестины, — эмиграцией в Палестину занималось Еврейское агентство. Ассоциация вела списки евреев, подавших заявку на эмиграцию. В списках указывались профессия или род занятий каждого потенциального эмигранта. Германское государство допускало существование ассоциации, поскольку само стремилось очистить страну от евреев, а ассоциация также работала в этом направлении. После начала войны государство прикрыло ассоциацию и взяло на себя ее функции.

Фридеры составили список профессий, нужных, по их мнению, филиппинской экономике, и подали его Макнатту, который, будучи американским верховным комиссаром, являлся связующим звеном между ними и REC. Он отослал в REC план действий и список востребованных профессий. В списке были указаны 14 профессий и видов деятельности и число специалистов в каждой категории, которое Филиппины готовы были принять. Большинство профессий относилось к медицине: врачи разных специальностей, стоматологи, медсестры. Среди других профессий требовались инженеры‑химики, автомеханики, агрономы, специалисты по производству сигар и табака, женские и мужские парикмахеры, дамские портные и стилисты, бухгалтеры, режиссеры и фотографы и даже один раввин — «не старше сорока лет, из консервативного движения, женатый, говорящий по‑английски».

REC и Джойнт одобрили план Фридеров и передали список профессий в Ассоциацию помощи германским евреям (Hilfsverein), а также предоставили денежные средства на содержание новых иммигрантов. Это отвечало требованиям Макнатта, настаивавшего на том, чтобы иммигранты не оказались на государственном попечении. REC попросила Hilfsverein «подготовить предварительный список лиц, отвечающих поступившим запросам», и выбрать среди людей, подавших заявления на эмиграцию, тех, кто сможет «в короткое время адаптироваться на Филиппинских островах». REC также напоминала своим корреспондентам, что «ввиду крайней сложности ведущихся переговоров мы надеемся, что вы сохраните эту информацию в тайне и ни при каких обстоятельствах не предадите ее огласке».

REC вместе с Hilfsverein определяли, кто из людей в списках первым получит возможность отправиться на Филиппины. Hilfsverein затем связалась с отобранными кандидатами, получила их согласие и отправила их досье с фотографиями, резюме, дипломами и рекомендациями в REC и комиссию по делам еврейских беженцев в Маниле. Алекс Фридер и другие члены комиссии тщательно изучили полученные досье и отправили списки фамилий на утверждение в правительство. Эйлис Уэстон, дочь Алекса Фридера, вспоминает, что отец день за днем изучал списки будущих беженцев. Она говорит, что это отнимало у него столько времени, что он забросил собственный бизнес.

Удостоверившись в том, что беженцы вряд ли окажутся на государственном попечении, Макнатт одобрил выдачу виз тем германским евреям, которые обладали нужными профессиональными навыками и прошли отбор и проверку биографических данных. Он передал эту информацию в визовый отдел госдепартамента США, и тот дал указания консульским работникам, дабы те выпустили визы. При этом госдепартамент запретил консульским сотрудникам выдавать визы любым другим еврейским беженцам, кроме тех, кого одобрила комиссия по делам еврейских беженцев в Маниле.

Роль Макнатта трудно переоценить. Именно он был организатором диалога между филиппинским правительством, госдепартаментом США, еврейской общиной Манилы и REC. Его готовность лично участвовать во всех переговорах и работать с различными организациями сыграла ключевую роль в успехе всего проекта. В письме к Макнатту Чарльз Либман, президент REC, писал, что его организация искренне ценит «ту необыкновенную самоотдачу, с которой вы принимали участие в судьбе беженцев». Алекс Фридер впоследствии писал, что без участия и помощи Макнатта им бы не удалось спасти немецких евреев.

Беженцам, прибывшим в Манилу, непросто было адаптироваться. Они не знали языка, не привыкли к жаре, влажности и гигантским москитам. Многие поселились в предоставленном общиной жилье, которое было переполнено, что приводило к напряженности в отношениях и конфликтам. Но дети видели в жизни на Филиппинах новое приключение. Они лазали по манговым деревьям, плавали в заливе, учили филиппинские песни. Лотте Гершфилд вспоминает, как она бегала в сандалиях и летней одежде, но для ее родителей «это было очень тяжело». «Они так толком никогда и не выучили тагальский [государственный язык на Филиппинах]. Они оставались западными людьми и не выходили за пределы иммигрантского круга». Многие беженцы нашли себе подходящую работу, а некоторые и не собирались работать, поскольку были уже в возрасте и им помогали родственники, живущие в других странах. Кое‑кто не смог найти себе работу по специальности, поскольку в их профессиональной нише специалистов на рынке было в избытке. Часть беженцев, подавая документы в Hilfsverein, переоценили свои профессиональные навыки. Алекс Фридер признавал, что комиссия, вероятно, «была введена в заблуждение повсеместным употреблением слов “эксперт”, “специалист”, “знает в совершенстве” в аффидевитах и потому выдала рекомендации для получения виз людям, которые, прибыв в Манилу, пока не смогли устроиться на работу». Он также говорил, что «следует признать тот факт, что определенное число наших иммигрантов никогда не смогут приспособиться [к жизни в Маниле]» и будут постоянно нуждаться в помощи.

После того как Америка вступила в войну, а Япония вторглась на Филиппины и оккупировала их, выдача виз евреям прекратилась. Парадоксальным образом, японские власти относились к еврейским беженцам из Германии гораздо лучше, чем к гражданам Великобритании, Америки и других враждебных государств, проживающим в Маниле. Поскольку Германия была союзницей Японии, японцы видели в германских евреях граждан Германии и потому не отправляли их в лагеря для интернированных. При этом евреи — граждане стран, находящихся в войне с Японией, были интернированы и подвергались дурному обращению.

Когда США начали отвоевывать Филиппины, положение евреев стало быстро ухудшаться. Японцы терпели поражения, и их войска в Маниле стали бесчинствовать. Перед тем как покинуть город, они расправились со многими жителями Манилы. Они расстреливали или закалывали штыками всех, кого считали американцами либо их союзниками, а в их глазах в эту категорию попадали почти все белые.

Несмотря на все, что они вынесли, сотни выживших немецких евреев и их дети навсегда сохранили благодарность манильским игрокам в покер, которые спасли их от неминуемой смерти в огне Холокоста. Новый документальный фильм «Спасение на Филиппинах» рассказывает об этом проекте. А в 2009 году в израильском городе Ришон‑ле‑Цион воздвигли памятник в форме трех раскрытых дверей Мануэлю Кесону и филиппинскому народу в благодарность за их благородные действия ради спасения немецких и австрийских евреев от преследований и гибели.

Статья основана на переписке, докладных записках и отчетах о филиппинской спасательной операции, находящихся в архивах Американского еврейского объединенного распределительного комитета. Копии этих материалов хранятся также в архиве института «Яд ва‑Шем» в Иерусалиме. Среди других источников — интервью с выжившими беженцами, биография Пола Макнатта и статьи о нем Дина Котловски и вышедшие в 2003 году воспоминания Франка Эфраима «Бегство в Манилу: от нацистской тирании к японскому террору». 

Оригинал публикации: The Manila Poker Group That Rescued German Jews