Восемьдесят лет назад, 15 февраля 1944 года, председатель Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) народный артист СССР, главный режиссер Государственного еврейского театра Соломон Михоэлс, член президиума ЕАК поэт Ицик Фефер и ответственный секретарь комитета, прежде выполнявший секретные задания НКВД в США, Шахно Эпштейн обратились с письмом к И. В. Сталину. Содержание письма и особенно предложение, изложенное в обращении на имя вождя, было неординарным и смелым.

Письмо явно выходило за пределы тех целей, для достижения которых создавался ЕАК. Формирование комитета, личного состава и определение его задач началось в августе 1941 года, когда состоялся радиомитинг деятелей еврейской культуры в СССР. Военная тематика сразу стала ведущей в советской еврейской литературе, возродив чувство национальной гордости. Ярким примером тому является стихотворение Фефера «Я — еврей» («Их бин а йид», 1944). В нем представлена символическая родословная, в которую вошли «герои Маккавеи», Спиноза, Маркс и «Каганович, друг Сталина».

Принятое на митинге «Обращение к мировому еврейству» с энтузиазмом было встречено демократической общественностью на Западе. Секретарь ЦК ВКП(б) по пропаганде Александр Щербаков поддержал предложение Соломона Лозовского — заместителя наркома иностранных дел и одновременно заместителя главы созданного сразу после начала Великой Отечественной войны Совинформбюро.

Основная задача этого органа состояла в составлении сводок для печати и радио о положении на фронте и о работе тыла. Лозовскому принадлежала идея о создании в СССР Еврейского антифашистского комитета во главе с С. М. Михоэлсом. Сталин поддержал этот проект. Созданный властями ЕАК должен был вести пропагандистскую работу среди евреев Запада и содействовать мобилизации международной поддержки Советского Союза в борьбе с фашистской Германией.

Но письмо к Сталину напрямую касалось внутриполитических вопросов послевоенного устройства СССР, что не являлось предметом деятельности ЕАК.

«Дорогой Иосиф Виссарионович!»

«Дорогой Иосиф Виссарионович! <…> — писали авторы обращения. — С целью нормализации экономического положения всех слоев еврейского населения и дальнейшего роста и развития еврейской советской культуры <…> максимальной мобилизации всех сил еврейского населения на благо советской родины <…> полного уравнения положения еврейских масс среди братских народов мы считаем своевременной и целесообразной в порядке решения послевоенных проблем постановку вопроса о создании Еврейской Советской Социалистической Республики» Здесь и далее текст письма цитируется по изданию: Государственный антисемитизм в СССР. От начала до кульминации. 1938–1953. М., 2005. С. 45–48. (выделено в тексте. — А. Л.).

Среди основных причин, заставивших их в разгар военных действий напрямую обратиться к вождю, авторы письма назвали трагедию, переживаемую еврейским народом: его тотальное уничтожение немецко‑фашистскими захватчиками на оккупированных территориях.

Из 5 млн еврейского населения в СССР до войны было истреблено не менее 1,5 млн, пишут авторы письма. За исключением сотен тысяч бойцов, самоотверженно в рядах Красной армии сражающихся с врагом, оказавшееся в эвакуации еврейское население распылено по территории страны. В связи с освобождением от оккупации советских земель для многих эвакуированных возникает проблема возвращения в родные края, а для других родные места «превращены фашистами в массовое кладбище их родных и близких <…> вопрос о возвращении не стоит». Но и в этом случае крайне острой является проблема трудоустройства. В очень осторожных выражениях в письме отмечена дискриминация при трудоустройстве евреев. На местах, где в эвакуации оказались разрозненные семьи, «выросли свои национальные кадры» и «значительная часть интеллигенции еврейской национальности, ранее работавшей в различных областях национальной культуры братских народов, находит все меньшее применение своим силам, что приводит к дисквалификации большого круга этой интеллигенции».

В письме находим и констатацию того факта, что незначительное число еврейских культурных учреждений в стране не в состоянии удовлетворить культурные запросы на родном языке более чем трехмиллионного еврейского населения. Фактически прекратилась воспитательная и просветительская работа среди еврейских масс на родном языке. Все это создает «свободное поле» для проникновения «чуждых и враждебных влияний». В письме отмечено, что «в ходе войны обострились некоторые капиталистические пережитки в психике отдельных прослоек различных народностей <…> Одним из наиболее ярких выражений этих пережитков являются новые вспышки антисемитизма», которые вызывают «острую реакцию в душе каждого советского еврея».

Эти чувства и настроения еще более обостряются и усиливаются «потому, что весь еврейский народ переживает величайшую трагедию в своей истории, потерю от фашистских зверств в Европе около 4 млн человек».

Тогда 6 млн евреев — подлинное число жертв Холокоста — еще не было известно. Авторы письма указывали, что «Советский Союз — единственная страна, которая сохранила жизнь почти половине еврейского населения Европы». Вместе с тем они отмечали, что антисемитские проявления, наряду с фашистскими зверствами, ведут к «росту националистических настроений среди некоторых слоев еврейского населения».

Далее в письме отмечалось значение создания Еврейской автономной области в Биробиджане. Но авторы письма не скрывали своего критического отношения к опыту Биробиджана, который «в первую очередь, вследствие недостаточной мобилизованности всех возможностей, а также ввиду крайней его отдаленности от места нахождения основных еврейских трудовых масс, не дал должного эффекта». Тем не менее в письме отмечено, что и на Дальнем Востоке еврейские трудящиеся продемонстрировали «способность строить свою советскую государственность». Михоэлс и другие авторы письма обращали внимание на другой регион в европейской части страны — Крымский полуостров, где способность строить государственность «еще более проявлена в развитии еврейских национальных районов».

В своем обращении к Сталину Михоэлс, Фефер и Эпштейн написали, что создание еврейской советской республики раз и навсегда разрешило бы по‑большевистски, в духе ленинско‑сталинской национальной политики проблему государственно‑правового положения еврейского народа и дальнейшего развития его вековой культуры. Эту проблему никто не в состоянии был разрешить на протяжении многих столетий, а она может быть решена в нашей великой социалистической стране.

«Идея создания еврейской советской республики, — продолжали авторы, — пользуется исключительной популярностью среди широчайших еврейских масс Советского Союза и среди лучших представителей братских народов».

Руководители ЕАК брали на себя смелость, заявляя, что для реализации своего проекта готовы опираться на содействие из‑за рубежа: «В строительстве еврейской советской республики оказали бы нам существенную помощь и еврейские народные массы всех стран мира…»

Ключевой фразой в обращении к вождю явилось следующее предложение: «1. Создать еврейскую социалистическую республику на территории Крыма. 2. Заблаговременно, до освобождения Крыма, назначить правительственную комиссию с целью разработки этого вопроса».

Авторы письма выражали надежду, что Сталин уделит «должное внимание нашему предложению, от осуществления которого зависит судьба целого народа».

Поездка в Соединенные Штаты

Во второй половине 1943 года состоялась триумфальная поездка Михоэлса и Фефера в Соединенные Штаты. Цель визита состояла в укреплении просоветских настроений на Западе и стремлении побудить американских евреев оказать материальную помощь СССР, а также приблизить решение о скорейшем открытии второго фронта.

Накануне отъезда из Москвы Михоэлс и Фефер получили от Щербакова и Лозовского подробные инструкции касательно поездки. Сразу же по прибытии в США начались их публичные выступления. «Война не кончена! Мы верим в победу! Плакать и рыдать сейчас бесполезно. Это не поможет. Каленым железом надо выжечь позор, называемый фашизмом», — заявлял Михоэлс буквально на каждом митинге в США. Митинги прошли в 14 крупных американских городах, в Нью‑Йорке собралось 50 тыс. человек.

В ходе поездки только в США для Красной армии было собрано 16 млн долларов, а также дополнительные средства на приобретение санитарных машин, медицинского оборудования и одежды. Визит укрепил позиции кругов, симпатизировавших СССР и выступавших за скорейшее открытие второго фронта.

Пребывание Михоэлса и Фефера в Соединенных Штатах связано еще с одним событием, которое, возможно, роковым образом повлияло на их личные судьбы и судьбу других членов ЕАК.

Во время этого визита обсуждался вопрос о создании в Советском Союзе, в частности в Крыму, еврейской республики. Очевидно, что подобной задачи ни Михоэлс, ни Фефер от советского руководства не получали. Тем не менее, помимо вопроса о благотворительной помощи, основанной на принципах национального равенства, обсуждался вопрос о возможности реализации проекта «еврейский Крым». Тема поднималась во время нескольких официальных и неофициальных встреч с руководителями «Джойнта» Джеймсом Розенбергом и Джозефом Хайманом. На последней встрече, в сентябре 1943 года, в переговорах приняли участие советский генконсул в Нью‑Йорке Е. Д. Киселев и руководитель Общества Красного Креста и Красного Полумесяца в СССР В. В. Лебедев. Киселев тогда заявил, что подобное обсуждение преждевременно, так как Крым еще не освобожден от оккупации. Спустя год и сам «Джойнт» признал преждевременным предложение Розенберга призвать Советский Союз к восстановлению еврейских поселений в Крыму.

В поисках земли для «Красного Сиона»

Еврейские земледельческие колонии в Крыму были основаны в России еще в правление Александра I, в первых десятилетиях XIX века. Проект создания еврейской автономии в Крыму, организации еврейских национальных районов в безводной в основном северной и северо‑восточной части полуострова в 1920‑х годах был поддержан высшим советским руководством, в том числе Сталиным. В 1924 году был организован Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (КомЗЕТ), а в 1925‑м — Общество землеустройства еврейских трудящихся (ОЗЕТ). Большую помощь в организации сельскохозяйственных поселений оказали международные еврейские благотворительные организации, и прежде всего «Джойнт».

В Крыму были созданы еврейские национальные районы со своей прессой, школами, судами и театром на идише. На землю переселили около 100 тыс. евреев. Однако уже к концу 1930‑х годов, и полностью к 1941‑му, еврейские районы Крыма, как «искусственно созданные», были ликвидированы. Несколькими годами ранее оказались закрыты КомЗЕТ и ОЗЕТ.

Дело в том, что примерно к середине 1920‑х годов советские власти стали склоняться к тому, что проект еврейской территориальной автономии должен быть реализован на пустующих землях Дальнего Востока, на границе с Китаем. В ответ на сионистский проект в Палестине Политбюро ЦК ВКП (б) в 1930 году сообщило о создании в Биро‑Биджанском районе Приамурья «еврейской национальной единицы», а в мае 1934 года было объявлено о создании Еврейской автономной области (ЕАО).

Советская пропаганда направила немало усилий, прежде всего на Запад, с тем чтобы показать: на советском Дальнем Востоке строится подлинный «Красный Сион». Беспрецедентное решение об учреждении ЕАО было принято несмотря на то, что еврейских переселенцев там оказалось всего 8 тыс. при общей численности населения в 50 тыс. На фоне усиления антисемитизма в Европе и прихода Гитлера к власти в Германии зарубежная еврейская общественность и филантропические организации в США переориентировались с Крыма и поддержали биробиджанский проект.

Позже, накануне трагической развязки сфабрикованного МГБ «дела ЕАК», в апреле 1952 года Фефер на допросе показал, что «примерно с 1942 года в ЕАК <…> возник вопрос о Крыме, мы тогда говорили, что было бы хорошо создать еврейскую республику в Крыму, и тогда же по инициативе Эпштейна распределили между собой “портфели” руководителей будущей еврейской республики».

После возвращения в Москву Михоэлс и Фефер встретились со своим непосредственным начальником Лозовским, рассказали о поездке и о «крымском проекте». Лозовский пообещал организовать для руководителей ЕАК встречу с наркомом по иностранным делам, заместителем председателя правительства В. М. Молотовым. Михоэлс встретился и с женой Молотова П. С. Жемчужиной, тогда руководившей текстильно‑галантерейной промышленностью в наркомате легкой промышленности РСФСР. Она также принимала активное участие в работе ЕАК. Жемчужина посчитала вопрос о Крыме актуальным и вполне реальным и рекомендовала поставить его перед правительством.

Вскоре Молотов в своем кабинете в Кремле принял Михоэлса, Фефера и Эпштейна. Поскольку последний и член президиума ЕАК поэт Перец Маркиш выступали за создание еврейской республики на месте упраздненной автономии немцев Поволжья, Молотову был предложен и этот проект. Однако он критически отнесся к нему, заметив, что население бывшей немецкой республики занималось в основном сельским хозяйством, а «евреи народ городской и нельзя сажать евреев за трактор». Молотов сказал, «что же касается Крыма, то пишите письмо, и мы его посмотрим».

Как потом, в мае 1952 года, показал на суде над руководителями ЕАК Лозовский, Михоэлс и Фефер стали уверять всех в комитете, что раз Молотов «обещал», значит, «вопрос почти решен».

Совсем скоро, 27 февраля 1944 года, должен был состояться третий пленум ЕАК. На нем предполагалось сообщить о принятом уже к тому времени решении правительства по Крыму. Руководители комитета поспешили подготовить текст обращения к Сталину.

Были написаны два варианта письма. Один — Фефером и Эпштейном, другой — деятельным членом ЕАК, главным врачом больницы им. Боткина Борисом Шимелиовичем. Одобрен был первый вариант, а проект Шимелиовича отклонили по причине ненужной эмоциональности и резкости тона. Принятый текст был тщательнейшим образом отредактирован и направлен в «инстанцию». По совету Лозовского письмо подписали не от имени ЕАК, а как частное обращение группы граждан. 21 февраля 1944 года такое же письмо через Жемчужину было передано Молотову.

Пожалуй, то была высшая точка надежд Михоэлса и других членов ЕАК решительным образом изменить положение своего народа. Особенно это считалось возможным после поездки Михоэлса и Фефера за океан: тогда возникла иллюзия, что они смогут оказывать влияние на правительственные круги в интересах советских евреев. Вдова Михоэлса А. Потоцкая писала о том, как рождалось «крымское письмо»: «Помню бессонные ночи <…> Мудрость Михоэлса была преисполнена хасидского романтизма, и он верил, что может спасти свой народ».

Однако шло время, а ответа из Кремля все не было. Сталин отнесся к этой инициативе резко отрицательно. Письмо осталось без официального ответа. Можно предположить, что вождь все более убеждался в том, о чем уже говорили и писали некоторые на Старой площади и в Кремле. Руководство ЕАК считает свою организацию не только рупором пропаганды для обработки западной общественности, но и рассматривает себя выразителем интересов советских евреев. Работа среди еврейского населения СССР не входит в его обязанности. При этом действительно немало евреев обращалось в ЕАК с жалобами на невозможность вернуться из эвакуации на прежнее место жительства, дискриминацию при приеме на работу, антисемитские настроения ряда руководителей на местах, отсутствие возможности для подрастающего поколения получить образование на родном языке.

Считая, что Крым имеет стратегическое значение, Сталин, вероятно, полагал, что в случае войны еврейское население Крыма может с симпатией отнестись к США. Даже после реабилитации подсудимых по делу ЕАК Н. С. Хрущев заявлял, что Крым не должен стать центром еврейской колонизации, ибо в случае войны он будет превращен в плацдарм против Советского Союза. Так что обращение о создании в Крыму «еврейской республики» послужило для Сталина и других советских руководителей прямым свидетельством замыслов о «государственной измене» ЕАК.

Вполне вероятно, для Сталина оставался памятным и тот факт, что в годы Гражданской войны Крым рассматривался белым движением как важный оплот и база для военного натиска на большевиков. Тем более что на политическом горизонте возникала реальная возможность создания еврейского государства на Ближнем Востоке: поддерживая сионистский проект, Советский Союз наносил ощутимый удар по оплоту колониализма — Британской империи. Именно в тот регион Сталин желал направить выжившее после Холокоста европейское еврейство. Он опасался даже малейшего внешнего вмешательства. Проект «крымской Палестины» ему был не нужен.

Расправа

Впоследствии это письмо было использовано властями как один из главных предлогов для разгона ЕАК и расправы над его руководителями.

В январе 1948 года по секретному приказу Сталина Михоэлс был убит, а в конце того же года комитет распущен. К началу 1949 года в разных городах страны по делу ЕАК было арестовано более 110 человек, 15 из них предстали перед тайным судом, проходившим в мае‑июле 1952 года.

12 августа 1952 года Лозовский, инициатор создания организации, и 12 членов ЕАК были расстреляны по обвинению в государственной измене и «буржуазном национализме».

Одним из пунктов приговора военной коллегии и Верховного суда Союза ССР было обвинение Лозовского и других подсудимых в составлении письма, направленного в адрес советского правительства, в котором был поставлен вопрос о заселении Крыма евреями и создании там «еврейской республики». В том письме они якобы клеветали на национальную политику партии и правительства, утверждали, что в СССР процветает антисемитизм, а еврейский вопрос не решен.

Еврейская культура в СССР на десятилетие оказалась под полным запретом.