На 81 году жизни скончалась Эстер Юнграйс, основательница движения «Хинени».

Во вторник в возрасте 80 лет умерла Эстер Юнграйс, зачинательница еврейской ортодоксальной пропаганды, известная своей борьбой против секуляризма, либерализма и ассимиляции еврейского населения Америки — явления, которое она называла «духовным геноцидом».

На протяжении всех 1970–1980‑х она устраивала по всему миру массовые «пробуждения» — спектакли, на которых тысячи молодых евреев пели и молились вместе, а она выступала со своей проповедью. Она издавала книги и брошюры и на протяжении нескольких десятков лет вела колонку в «The Jewish Press», в которой стремилась сформулировать смысл сохранения еврейской традиции в современной Америке. Ее мягкий, но настойчивый голос с ощутимым венгерским акцентом уже вошел в историю.

В 1973 году она основала «Хинени», организацию, которая «возвращала отпавших евреев к фундаментальной вере». Газета «New York Times» впоследствии окрестила ее «еврейским Билли Известный баптистский деятель, миссионер, проповедник. — Примеч. перев. Грэмом[/footnote]». Она возглавляла движение «Бааль тшува» — кампанию по «возвращению к иудаизму», развернувшуюся в момент культурного перелома, когда одновременно происходило и общеамериканское религиозное возрождение, и пробуждение этнической гордости. Это явление до сих пор ставит в тупик сторонних наблюдателей, которые так и не поняли, что заставляет людей отказываться от своей независимости ради не терпящей отклонений и стригущей всех под одну гребенку системы обязательств (особенно этот вопрос касается женщин). Юнграйс призвала евреев заявить, как заявил Моисей, «хинени» — «вот я» и признать, как бы неудобно это ни было, что они уникальны, особенны, избранны и потому обязаны посвятить свою жизнь выполнению Б‑жественных заповедей. В своей последней колонке для «The Jewish Press», опубликованной за неделю до смерти, Юнграйс писала, что боится людей из своего народа, которые «забыли, кто они»:

Наша история постоянно повторяется: вновь и вновь трагедии настигают нас, но мы отказываемся понимать их смысл. Если бы только мы хотели понять. Но сколь бы невыносимой ни была наша боль, сколь бы мучительным ни были наши страдания, мы по‑прежнему отвергаем это. Ежедневно Бат коль, Б‑жественный голос, призывает нас, но мы предпочитаем не слышать его. Мы сбросили наши священнические ризы и более не узнаем себя. Раз за разом Всевышний посылает Своих пророков, чтобы напомнить нам, что наше предназначение отличается от предназначения других народов, что само наше существование напрямую связано с верностью Б‑жественным заповедям. Г-сподь обещал нам вечную жизнь, ибо мы, еврейский народ, были избраны, чтобы свидетельствовать о Нем. Однако, как это ни прискорбно, мы не способны постичь великолепие нашего призвания, и в этом трагическая реальностью нашего долгого, мучительного изгнания.

Не менее важной, чем деятельность Юнграйс, направленная «вовне», была ее деятельность, направленная «вовнутрь». Последнюю часто не замечают, следуя ее собственному видению своей миссии: выжившая в Холокосте ребецн, обладающая даром красноречия и харизмой, бросила вызов американскому еврейству, надеясь остановить их «духовный геноцид», отвести угрозу ассимиляции. Поставив перед собой эту практически невыполнимую задачу — обратить вспять течение секуляризма, Юнграйс поняла, что ей ничего не остается, кроме как выйти на арену, а ввязавшись в эту борьбу, она заодно изменила и ортодоксальный иудаизм.

Юнграйс вдохновила целое поколение ортодоксальных евреек делать карьеру в области религиозного активизма и миссионерства. В 2012 году одна из таких религиозных лидеров Ривка‑Малка Перельман задала в своем популярном блоге вопрос: «Могут ли еврейские женщины быть общественными деятелями?» Как ортодоксальная еврейка и мать восьмерых детей она серьезно относится к традиции, согласно которой «красота женщины» — в ее «внутренней» приватной жизни, в ее скромности. Она пишет:

Если скромность — первоочередное достоинство женщин, то не противоречит ли этому моя публичная деятельность, не мешает ли она мне быть такой, какой я должна быть? И я действительно думаю, что мое главное дело — это мой дом. И какой же из этого выход? И у меня есть несколько потрясающих подруг, которые разделяют со мной эти качества. (Я любя называю это «длинный язык» — только в хорошем смысле.) Общительные сильные женщины, которым есть что сказать и у которых большие планы. И мы стараемся соединить это в себе: образ тихой и нежной мамочки и этот пляшущий огонь внутри нас, который не дает нам сидеть на месте.

Ее пост полностью назывался так: «Могут ли еврейские женщины быть общественными деятелями? Эпилог к посту Эстер Юнграйс».

«Ребецн», как называли Юнграйс, никогда особо не вдавалась в дискуссию об орденации женщин‑раввинов. Более того, она попросту считала, что все это глупости. По ее мнению, женщинам не нужен статус и титул раввина, чтобы выступать в роли духовных лидеров или пользоваться равным с мужчинами авторитетом. «Весь корпус еврейских классических текстов красноречиво свидетельствует о том, что еврейская женщина всегда занимала высокое положение», — писала Юнграйс в 1973 году в брошюрке «Свобода женщин: еврейский взгляд», которая раздавалась на ее мероприятиях вместе с другими подобными брошюрами в качестве «еврейской духовной пищи».

Сегодняшние феминистки создают ложный образ еврейской женщины, образ, который отражает лишь их собственную неуверенность в себе и уязвимость, а также их полное невежество. Основывая свои утверждения на полуправде, на искажении фактов и на извращении подлинных смыслов, они нагло заявляют, будто наши мудрецы смотрели на женщин с презрением и неприязнью.

Согласно Юнграйс, «именно на женщине лежит величайшая ответственность — передавать наследие своему потомству». Юнграйс бросала вызов феминисткам — с тех же позиций, с каких позднее будут выступать сторонники оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком:

Тех феминисток, которые высмеивают эту «рабскую ментальность», я хочу спросить: неужели воспитание детей — это рабство, а дрязги в мире бизнеса — это свобода? <…> Американское увлечение сепаратизмом, независимостью, индивидуализмом породило нового народного героя — «антимать», с выработанными павловским методом условными рефлексами, обреченную на экзистенциальную тревогу. Выпускники колледжа должны измерять свои достижения денежным вознаграждением, и потому материнство, которое не оплачивается, не дает девушке никакого статуса. Молодую домохозяйку вынуждают думать, будто материнство душит весь ее творческий потенциал и обрекает ее на покорное и пассивное животное существование.

«Еврейский подход», как его формулировала Юнграйс, состоит в том, что родительство «вовсе не должно быть несовместимо с карьерой вне дома. Публичная деятельность и ведение домашнего хозяйства прекрасно могут сочетаться. Этот разрыв существует только в обществе, где поощряется жесткая конкуренция между полами». Что же хорошего секулярная Америка может предложить еврейским женщинам?

Юнграйс рассматривала свою публичную деятельность как дело, не просто разрешенное традицией, но освященное ею. В этом ее поддерживали ее отец и муж, оба раввины, к этому ее подталкивали еврейские души, «охваченные пламенем», как она это видела. О своей миссии она пишет в своей первой книге «Еврейская душа в огне», вышедшей в 1982 году. Юнграйс была ярким примером активного, практического феминизма, она проложила путь к духовному лидерству для других женщин в еврейской ортодоксальной общине.

Миссионерская деятельность, как заметили ученые, всегда была плацдармом для теологических открытий и религиозных инноваций. Чтобы обращаться к народу, проповедник должен, по крайней мере, использовать язык и применять дискурс, которые его потенциальные последователи способны понять. То же относится и к ортодоксальным еврейкам. Избегая титула «рабби», они тем не менее за прошедшие полвека стали выполнять функции духовных наставников, не уступая, а иногда и превосходя своих мужей в образованности и профессионализме. Их аванпосты — от  центров хабада до сотен организаций, входящих в процветающую Ассоциацию профессионалов, распространяющих иудаизм (Association for Jewish Outreach Professionals), — нужны не только еврейским массам — они также дают возможность выхода «пляшущему огню внутри нас».

Юнграйс говорила, что тут, в общем, нет ничего нового. С ее точки зрения, женщины в еврейской традиции всегда брали на себя роль духовных лидеров. И потому «ребецн» — это именно тот титул, который ей и нужен, не более того. Но этот взгляд, однако, приуменьшает роль самой Эстер Юнграйс, масштаб влияния, которое она — ее присутствие на сцене, в газетах и — «нескромно» — на экране — оказала на ландшафт еврейской жизни, изменив его раз и навсегда.

Перевод с английского Давида Гарта

Источник публикации: Matthew Williams. Esther Jungreis, Founder of Hineni Movement, Dies at 80.