Почему я написал эту книгу?

Чтобы ответить на поставленный в заголовке вопрос, мне придется привести некоторые факты из своей биографии.

Одно из ярких воспоминаний моего детства — ноги. Я родился в Днепропетровске, и наша семья из шести человек жила в полуподвале, в квартире, состоявшей из одной комнаты и кухни. Глядя в окно, я видел проходящие мимо по улице ноги.

Мой покойный отец, Владимир Моисеевич Шифрин, работал тогда на металлургическом заводе. Впоследствии он стал профессором и доктором технических наук. Мать, Евгения Еремеевна Александровская, — инженер‑металлург.

В нашей семье не говорили о Б‑ге, вере, Торе и синагоге. Таких понятий в моей жизни не было. Но, как и во многих других еврейских семьях, главной ценностью считалось знание. Несмотря на скромный материальный достаток, в доме была огромная библиотека.

Последние три года общеобразовательной школы я учился в классе с углубленным изучением физики, два года подряд был абсолютным победителем Всеукраинских физических олимпиад. После окончания школы я поехал в Москву, поступать в Московский физико‑технический институт. На экзаменах набрал 24 балла из 25 возможных, однако принят не был. Впрочем, результаты моих экзаменов были учтены в Московском институте стали и сплавов и меня зачислили на физико‑химический факультет. В институте я встретил свою будущую жену Ольгу. Мы поженились, у нас родился сын.

После окончания института мы не могли оставаться в Москве, поскольку ни я, ни Ольга не были москвичами, и нас направили на работу в Запорожье — на металлургический завод «Днепроспецсталь». Я проработал там 10 лет: начинал с помощника мастера сталеплавильного цеха, через год был назначен помощником начальника цеха, еще через три года стал начальником цеха. Работая на заводе, защитил кандидатскую диссертацию.

А после десяти лет работы на заводе ушел в бизнес. Хочу подчеркнуть, что все это время я по‑прежнему никак не соприкасался с иудаизмом.

В 1996 году в Киеве я познакомился с главным раввином Украины Яковом Блайхом и начал участвовать в еврейской благотворительности. В результате совместной работы была восстановлена и отреставрирована старейшая в Киеве синагога на Подоле, а рядом с ней построен еврейский учебный центр имени моего покойного отца. Однако я по‑прежнему был далек от Торы и других священных текстов.

В 2003 году в моей жизни случился перелом: возникли проблемы со здоровьем, из которых я долго и тяжело выходил, продолжая при этом работать. Однако произошла удивительная вещь: после кризиса меня начали волновать вопросы экзистенциального характера, абсолютно не интересовавшие ранее. Я стал задумываться о Б‑ге, о смерти, о смысле жизни. Я понял, что если не найду удовлетворительного ответа на возникшие у меня вопросы, то никогда не выйду из кризиса и мне будет очень сложно жить. Я решил обратиться к Б‑гу и начал читать Тору. Но возникли большие проблемы: «научная» часть моего разума не давала мне поверить. Она как бы говорила мне: «Все, что написано в Торе, не подтверждается наукой, это все сказка!» С такими мыслями я не мог спокойно жить и начал искать ответы уже на новые вопросы — но не находил их. Тогда я принял решение, которое изменило мою жизнь: я решил сам попытаться ответить на все волнующие меня вопросы.

К тому времени я уже жил и работал в Москве и активно сотрудничал с движением Хабад в России. Мне довелось познакомиться и тесно работать с такими замечательными людьми, как главный раввин России Берл Лазар и президент ФЕОР Александр Борода. Они поддерживали и поощряли меня в моем движении по пути учения. Итогом пяти лет моей работы стала книга.

Эта книга — о соотношении веры и науки. Тема, волновавшая мыслителей с давних времен — практически с момента появления науки. С моей точки зрения, особенно актуальна эта тема сегодня, и вот по каким причинам.

1. В течение столетий наука являлась уделом одиночек и творилась за закрытыми дверями академий и университетов. Однако в XIX веке ситуация радикально изменилась — наука стала публичной. Сегодня наука занимает огромную часть нашей жизни, весь ход развития человечества определяется научно‑техническим прогрессом.

2. До начала ХХ века объектом научного исследования был «классический» мир, который отвечал нашим представлениям об окружающей действительности. Однако, с появлением в начале ХХ века квантовой физики и теории относительности, наука открыла перед нами новую реальность, не совместимую со «здравым смыслом». Мы не можем представить себе частицу, находящуюся одновременно в нескольких местах. Мы не можем представить себе, что время для разных наблюдателей течет по‑разному. Все это требует объяснения.

Научный метод основан на выявлении связей между явлениями А и В и выражении этих связей в математической форме. Но когда встает вопрос об объяснении, почему эти связи существуют, наука часто оказывается бессильна. Так, явление А можно объяснить явлением С. В свою очередь, явление С — явлением D, и мы получаем бесконечный регресс. Кроме того, наука не отвечает на базовые вопросы, которые волнуют людей, такие как: «Зачем мы здесь?», «Почему мы должны умереть и что будет после смерти?», «Какова наша миссия в жизни?», «Что такое душа?», «Почему в мире существует зло?» и т. д. Великий философ и математик Готфрид Лейбниц сформулировал свой знаменитый вопрос следующим образом: «Почему существует Что‑то, а не Ничего?»

Тора — не учебник физики или математики, мы не должны искать там уравнений и теорем. Это информация, сообщенная нам Творцом, которая радикально и навсегда изменила жизнь не только еврейского народа, но и всего мира. Уникальность Торы в том, что ее Автор вечно живой. За внешне простым — порой — текстом Торы скрывается бесконечное число смысловых уровней, постигая которые мы можем понять базовые идеи устройства мироздания и найти ответы на волнующие нас вопросы.

В своей работе я руководствовался следующим принципом: наука изучает законы, данные Творцом нашему миру. А Тора — это откровение, данное Творцом. Таким образом, между ними в принципе не может быть противоречий, а если таковые, как нам кажется, есть, то, следовательно, знания наши неполны или неверны.

Любавичский Ребе Менахем‑Мендл Шнеерсон придавал науке огромное значение, однако указывал, что при изучении Торы и науки нужно проявлять определенный скептицизм и осторожность, поскольку Тора — это абсолютная истина, а наука — истина относительная. И действительно, из истории науки мы знаем: теория, которая сегодня верна, завтра может оказаться либо неверной, либо частью более общей теории.

Наука базируется на недоказываемых аксиомах и постулатах, из которых выводятся теоремы и доказательства. Однако и постулаты, и аксиомы могут меняться. Приведу пример. Одним из краеугольных камней всем нам хорошо знакомой геометрии Евклида является т. н. «пятый постулат», который гласит, что параллельные линии не пересекаются. Положения этого постулата полностью соответствуют нашим представлениям об окружающем мире. В XIX веке математики решили посмотреть, как изменится геометрия, если отменить «пятый постулат». В результате возникли т. н. «неевклидовы геометрии», одной из которых является «геометрия Римана», названная по имени великого немецкого математика Бернхарда Римана. Вначале геометрия Римана казалась никому не нужной математической абстракцией, но через несколько десятилетий выяснилось, что она описывает четырехмерную систему «пространство‑время» в общей теории относительности А. Эйнштейна.

Однако вернемся к вере. С давних пор в иудаизме традиционно выделяется два направления — философское и мистическое. Философский иудаизм возник как реакция на распространение в еврейской среде трудов Платона, Аристотеля и ряда мусульманских философов. Он зародился в ешивах Вавилона. Наиболее ярким представителем вавилонской школы является Саадья бен Йосеф (Саадья Гаон), живший в Х веке. В своей знаменитой книге «Верования и мнения» Саадья Гаон представил иудаизм как религию, основанную на рациональном знании, путем использования ряда идей из греческой и арабской философии.

С закатом вавилонских общин философская традиция была блестяще продолжена испанскими евреями и достигла своей кульминации в XII веке в трудах великого Моше бен Маймона (Маймонида), который после переезда из Испании жил и работал в Египте. Он написал свой знаменитый труд «Море невухим» («Путеводитель растерянных»), который и сегодня сохраняет свое значение. Маймонид ставит во главу угла принцип рационального познания и показывает, что основные положения иудаизма и классической философии не только не противоречат друг другу, но, напротив, взаимно дополняют.

Важно отметить, что иудейские философы были блестяще образованными людьми. Наряду со знанием священных текстов, они владели практически всеми научными знаниями, доступными им в свою эпоху, такими как логика, математика, философия, астрономия.

Мистическая традиция в иудаизме родилась вместе с самим иудаизмом. Нашему праотцу Аврааму приписывается авторство книги «Сефер Йецира» («Книга Творения»), в которой изложены базовые идеи творения. Следует отметить: слово «мистический» в переводе с латыни означает «иррациональный», то есть фактически антинаучный. В течение столетий еврейский мистицизм менялся, принимал различные формы. В XII веке в Провансе зародилась каббала. Ее основателями считаются рабби Авраам бен Давид и его зять рабби Исаак Слепой. Впоследствии каббала расцвела в Испании, где был создан ряд школ и появились такие великие каббалисты, как Азриэль из Жероны, Авраам Абулафия, рабби Моше бен Нахман (Нахманид) и другие. В XIII веке испанский еврей рабби Моше де Леон публикует книгу «Зоар», автором которой считается танай второго поколения, ученик рабби Акивы рабби Шимон бар Йохай. В последующие столетия «Зоар» становится основным каббалистическим текстом. После изгнания евреев из Испании центр изучения каббалы перемещается в Цфат (на севере Палестины), где мы наблюдаем плеяду величайших каббалистов: Йосеф Каро, Моше Кордоверо и Ицхак Лурия (Аризаль), создатель «лурианской» каббалы. Каббалистическая традиция была подхвачена хасидскими цадиками, среди которых нужно особо выделить основателя движения Хабад рабби Шнеура‑Залмана из Ляд (Алтер Ребе), в своих трудах развившего и дополнившего каббалистическое учение.

Каббала — мистическое учение, основанное на постижении глубокого тайного смысла Торы и священных текстов. Это учение о Творении, о его структуре и его законах, о выражении в нем Б‑га, об отношениях Б‑га и человека, о роли человека в Творении, о душе, добре и зле, жизни и смерти.

В отличие от еврейских «философов», каббалисты, как правило, не обладали глубокими научными познаниями, а идеи свои выводили из Торы и других священных текстов.

В книге я попытался показать, что мистическое (якобы антинаучное) течение в иудаизме на деле глубоко научно, а разделение иудаизма на философский и мистический по сути неверно. Проблема в том, что если философский иудаизм использовал научные идеи своего времени, то идеи мистического иудаизма опередили науку своего времени на столетия. И лишь сегодня, в XXI веке, мы начинаем понимать, что они глубоко научны.

Чтобы не быть голословным, приведу пример. Базовой идеей каббалистического учения о Творении является сотворение всех миров ex nihilo («из ничего»). Впервые эта идея была изложена в книге «Сефер Йецира». Понятие «ничего» находится за пределами возможностей нашего интеллекта. Мы не можем спросить, что такое «ничего», где оно находится и т. д. У нашей Вселенной нет аналогов «ничему». Хотя многие ошибочно полагают, что аналогом «ничего» является вакуум, это не так: вакуум существует в пространстве и во времени и имеет свой остаточный уровень энергии. Но, несмотря на то что «ничего» не может быть охвачено нашим разумом, оно находит свое применение в жизни и является объектом научных исследований. Так, аналогом «ничего» в математике является ноль, без которого современная математика существовать не может. Ноль использовался шумерами и вавилонянами, но не как самостоятельная цифра, а как «разрядодержатель». Пифагорейцы, выдвинувшие теорию, что весь наш мир состоит из чисел, начинали числовой ряд с монады — единицы. Они не вводили цифру «ноль», потому что не могли понять, как из «ничего» может получиться «что‑то». «Ноль» как самостоятельная цифра был введен в математику в VI веке н. э. индийским математиком и астрономом Брахмагуптой. В конце XIX века математиком Георгом Кантором в рамках дисциплины «математическая логика» была разработана «теория сетов», базовым элементом которой являлся т. н. «пустой сет», ноль. Соответственно единица представляется как сет, содержащий пустой сет. Двойка представляется как сет, содержащий пустой сет и сет, содержащий пустой сет, и т. д. Таким образом, как это ни парадоксально, весь числовой ряд математической логики состоит из пустых сетов.

Но на этом история «ничего» не заканчивается. На сегодняшний момент господствующей в физике теорией образования Вселенной является «теория Большого взрыва», которая была впервые предложена католическим священником и физиком Жоржем Леметром на основе решения уравнений общей теории относительности Эйнштейна. «Теория Большого взрыва» говорит о том, что наша Вселенная образовалась около 13,5 млрд лет назад из бесконечно плотной и бесконечно горячей точки. При этом ни пространства, ни времени в нашем понимании не существовало. В настоящее время «теория Большого взрыва» получила ряд экспериментальных подтверждений, основанных на наблюдении за остаточным фоном космического микроволнового излучения. Однако у ученых возник закономерный вопрос: а что же было до Большого взрыва? На вопрос отвечают по‑разному. Выдающийся физик Стивен Хокинг говорил: спрашивать о том, что было до Большого взрыва, так же неуместно, как спрашивать, что находится севернее Северного полюса, ведь до Большого взрыва времени не было. Существует точка зрения, что Большой взрыв произошел в результате столкновения мембран в многомерном пространстве. Но тогда вопрос, откуда взялись мембраны и многомерное пространство? Ответа нет. Удивительным фактом является тот, что многие ученые‑космологи сегодня приходят к выводу, что наш мир образовался из «ничего». И здесь уместно вспомнить вопрос пифагорейцев: «Как из ничего может получиться что‑то?» Казалось бы, налицо явное нарушение законов сохранения энергии. Но в 1970‑х годах физик Эдвард Трион разработал теорию о том, что суммарная энергия нашей Вселенной равняется нулю. То есть фактически из «ничего» получается «ничего». Трион утверждал: энергия, заключенная в массе, точно балансируется отрицательной энергией гравитационного поля. Выводы Триона поддерживаются многими известными физиками‑теоретиками, среди которых Стивен Хокинг, разработчик теории космической инфляции Алан Гут и многие другие.

Хочу отметить еще один важный момент для читателя, незнакомого с наукой: в физике имеется понятие «энтропия», которое определяется как «степень видимого беспорядка системы». Например, на столе стоит стакан с водой, который падает и разбивается, а вода растекается. Энтропия (видимый беспорядок) второго состояния гораздо выше, чем первого. И мы никогда не наблюдаем обратного процесса. В этом суть «второго закона термодинамики», который гласит, что в замкнутых системах энтропия может либо оставаться неизменной, либо увеличиваться. Если мы хотим уменьшить энтропию системы (упорядочить ее), мы должны затратить энергию и совершить работу.

Читатель спросит: а какое отношение все это имеет к концепции «ничего»? Самое прямое. Энтропия состояния «ничего» бесконечна (т. е. находящееся в нем является абсолютным беспорядком). Энтропия нашего мира — конечна. Таким образом, при переходе из состояния «ничего» в состояние «что‑то» происходит резкое снижение энтропии. Значит, Кто‑то должен был совершить огромную работу, и не только совершить ее однажды, а совершать ее постоянно, так как в случае остановки работы «что‑то» вернется в состояние с бесконечной энтропией, то есть в «ничего». Исходя из этого, мы можем понять смысл одного из базовых положений каббалы, что Всевышний непрерывно поддерживает Творение.

Этот и другие подобные вопросы рассмотрены в моей книге. Я попытался объяснить основные положения нашей веры с точки зрения науки и, наоборот, дать объяснения научным явлениям с точки зрения веры. Насколько мне это удалось, судить читателям.

Но если моя книга поможет хотя бы одному еврею пойти путем тшувы (возвращения к Всевышнему), моя миссия будет выполнена.