Являясь самым ненавистным интеллектуалом в Польше, Ян Гросс постоянно сталкивается  с оскорблениями в интернете, враждебностью правительства и угрозами судебного преследования. Поэтому, когда профессор Принстона, вышедший на пенсию, посещает родину, он принимает меры предосторожности — надевает шапку поверх своих серебристых волос на публике, чтобы сделать себя менее заметным.

Гросс вызывал споры в течение почти двух десятилетий работами, которые исследуют польское насилие против евреев во время и после Холокоста. Это не добавляет ему популярности в сегодняшней Польше, где националистическое правительство считает, что он преувеличенно сосредоточился на грехах Второй мировой войны в стране, и прикладывает все усилия для сохранения в центре внимания польского героизма и страданий. Эти усилия включают новый закон, предусматривающий тюремное заключение на срок до трех лет для всех, кто ложно обвиняет Польшу в преступлениях нацистской Германии.

Иногда в обиходе его называют «Lex Gross» (т.е. «Закон Гросса»), потому что он был вдохновлен гневом против Гросса. Закон расстроил Израиль и Соединенные Штаты, которые считают его угрозой свободе слова и академическим исследованиям. Хотя правительство настаивает на том, что закон не будет нацелен на тех, кто говорит правду, усилия по защите его от скептического мира были неуклюжими и сопровождались замечаниями, которые казались нечувствительными к еврейской трагедии, привлекая больше внимания к тем рассказам, которые хотели замолчать.

В недавнем интервью Гросс сказал, что закон имел благотворный эффект, вдохновляя больше дискуссий о прошлом Польши, хотя он отметил, что образование в школах является гораздо лучшим способом для достижения этой цели. Несмотря на призывы к его преследованию по закону, он считает, что реальной целью является «заткнуть рот» истории. «Я напишу то, что я собираюсь писать. Но молодые люди будут думать дважды, прежде чем соберутся специализироваться в этой области, и учителя и другие будут чувствовать себя очень стесненными в разговорах о вопросах соучастия и вопросах о том, как в Польше разворачивался Холокост», – сказал Гросс.

Гросс родился в Варшаве в 1947 году, когда разрушенный город поднимался из руин. Его мать родом из христианского дворянского рода была активисткой антигерманского сопротивления, помогая еврею – будущему отцу Гросса – выжить в укрытии. Будучи студентом Варшавского университета, Гросс принимал активное участие в протестном движении, борющемся с цензурой коммунистической диктатуры в 1968 году. Режим разгромил протестующих студентов и организовал антисемитскую кампанию, которая вынудила бежать тысячи людей еврейского происхождения. Он был в Варшаве в начале этого месяца на мероприятиях, посвященных 50-летию преследований 1968 года, и разговаривал с The Associated Press в Музее истории польских евреев POLIN, где выставка подчеркивает роль молодого Янека Гросса и его будущей жены и со-исследовательницы Ирины Грудзинской в ​​те драматические дни.

Семья Гросса, не чувствуя в себе еврейства или идентификации с Израилем, поселилась в Соединенных Штатах. Он получил докторскую степень по социологии в Йельском университете и сосредоточил свои ранние исследования на преследовании польского общества при немецкой и советской оккупации, получив польский орден «За заслуги перед нацией». Гросс впервые бросил вызов своей родине, чтобы представить ее соучастие в убийстве евреев публикацией в 2000 году «Соседей» – маленькой, но взрывной книги о резне в городе Едвабне в 1941 году.

Откровения о том, что поляки, а не немцы, убивали евреев, обезглавливали и топили их, а затем сожгли сотни человек в сарае, вызвали глубокий шок. Польша была первой жертвой Гитлера, куда вторглись с двух сторон Германия и Советский Союз, была вынуждена стать главной бойней Холокоста, а затем предана ее западными союзниками в час победы, брошенная в коммунистическую диктатуру. Теперь же, наконец, была демократия, и ее жители внезапно увидели, что народ изображен как злодей.

Те, кто ненавидят его больше всего, ругают его как еврея, клевещущего на нацию, и хотят, чтобы он был заключен в тюрьму. Однако, для сторонников Гросса он является голосом совести. Он рассказывает историю о муже и жене, которые управляют крошечным тесным киоском, где он покупает газеты во время своих регулярных визитов в Варшаву. Они предложили ему приют, если он когда-нибудь окажется в беде. «Они говорят мне: “будьте осторожны, но, если вам нужно, вы можете прийти в наш киоск, и мы укроем вас”», – сказал Гросс.

Существует также средняя точка зрения тех, кто считает, что Гросс поднимает сложные вопросы, но говорят, что он иногда заходит слишком далеко, например, с утверждением 2015 года, что поляки убили больше евреев во время войны, чем убили немцев, что оспаривается из-за отсутствия твердой статистики. Прокуратура с тех пор расследует, совершил ли он преступление, клевеща на Польшу. Критики также винят его за то, что он очень кратко упоминал поляков, которые рисковали своей жизнью, чтобы спасти евреев, и за игнорирование действий евреев, которые могут частично объяснить враждебность по отношению к ним, например, сотрудничество некоторых евреев в восточной Польше при советской оккупации.

Директор музея POLIN Дариуш Стола говорит, что он не согласен с Гроссом по ряду важных вопросов, но все же считает его «ведущей фигурой для Польши, примиряющейся с Холокостом – прошлым, с которым приходится сталкиваться многим европейским странам». Когда президент Анджей Дуда подписал закон о Холокосте в феврале, реакция Израиля и Америки была настолько резкой, что он отправил его в конституционный суд для рассмотрения, и власти теперь предполагают, что он может быть частично изменен.

«Эти ребята сейчас выкарабкаются», – предсказывает Гросс. Он, однако, говорит о решительной борьбе с памятью: «вы говорите о Холокосте, и второе предложение, которое вы услышите, будет «поляки помогали евреям». «Нет упоминания о тяжелом положении польских евреев», – сказал Гросс. «Было ли в истории любой страны, чтобы 10 процентов ее граждан были убиты таким необычайно жестоким образом, и это не стало частью истории страны?»

apnews.com