28 тамуза 5722 (30 июля 1962)

<…> Что касается решения Ливерпульской комиссии по кашруту (Liverpool Kashrus Commission), запретившей предоставлять кошерный кейтеринг для официальных мероприятий реформистской общины, и Вашего вопроса о моем мнении об этом : ситуация не вполне ясна для меня. Если подобное решение касается частных мероприятий принадлежащих к реформистской общине лиц, то я не вижу в еврейском законе никаких оснований не продавать еврею кошерных продуктов, поскольку все евреи без исключения обязаны соблюдать заповеди, включая кашрут. Поэтому наш долг — не просто обеспечивать возможностью кошерно питаться, но и всячески поощрять их заказывать кошерный кейтеринг. Вне всяких сомнений, никаких разногласий на этот счет быть не может. Однако, возможно, вопрос не о частных мероприятиях, но о неких действиях, которые, будучи осуществленными под контролем раввина или даяна, могут быть неверно восприняты как признание легитимности самого реформистского движения. Если так, то каждый случай следует рассматривать отдельно, и городской раввин каждый раз должен принимать решение с учетом всех факторов. Впрочем, и здесь нужно прилагать максимум усилий, чтобы евреи могли кошерно питаться, — принимая все необходимые предосторожности, чтобы избежать легитимации реформистского движения.

Как уже было сказано, решение по каждому конкретному случаю должен принимать местный раввинат, поэтому я высказываю свое мнение лишь в самом общем виде, отвечая на ваш вопрос. <…>

22 адар‑алеф 5725 (24 февраля 1965)

<…> Я был расстроен, прочитав в газетах сообщения о финансовых трудностях Совета по шхите, однако я убежден, что при всем этом Вас не смутят никакие сложности, связанные с общественной работой, и что Вы будете продвигаться «от свершения к свершению», от успеха к успеху. <…>

1 адара 5722 (1962)

Вы спрашиваете мое мнение о том, насколько желательным будет для выпускника ешивы продолжать свою святую учебу, параллельно посещая колледж. В качестве предисловия позволю себе заметить, что мое мнение касается не только студентов ешив, но всей еврейской молодежи, ибо все они — дети Авраама, Ицхака и Яакова, и все их души были на Синае и получили Тору и заповеди.

Евреи даже в лучшие времена всегда были «малочисленным из всех народов». В то же время «законы у него иные, чем у всех народов» (Эстер, 3:8). Они отличались не только в особые дни и в определенных сферах (как, например, суббота, Рош а‑Шана или Йом Кипур) — они отличались своим образом жизни во всех проявлениях повседневной жизни. Для евреев Тора и заповеди были инструкцией для повседневной жизни и источником жизни и счастья, — проще говоря, Тора была для них Учением жизни (Торат хаим), а заповеди — квинтэссенцией еврейской жизни, тем, чем жив еврей.

Очевидно, что, будучи меньшинством, евреям с детства необходима специальная поддержка, не утратить способность сохранить себя перед лицом многочисленных трудностей.

Было достаточно трудно оставаться евреем в странах, где евреев преследовали, запирали в гетто и т. д., где их спасало только одно: при любых обстоятельствах верность Торе и заповедям не подвергалась сомнению. Отдельный еврей мог порвать со своим народом, но это означало полный и окончательный разрыв, поэтому подобные случаи были редкостью. Однако в свободных государствах в нынешних экономических и социальных условиях не существует внешних барьеров, отделяющих евреев от неевреев. Дорога ассимиляции открыта, и таким образом опасность возросла, поскольку речь идет о постепенном процессе. Не происходит резкого разрыва с традицией, но постепенное уклонение, которое шажок за шажком ведет в этом направлении. На эту тему существует известная всем притча о мальчике, который сбился с пути и оказался в густой чаще: он забрел туда, сделав один неверный шаг в сторону от дороги, за которым последовал еще один, и еще один, и еще…

Поэтому условия и окружение в свободной стране требуют духовно оберегать еврейских юношей и девушек гораздо больше, чем когда‑либо и где‑либо прежде. Эта защита должна быть настолько мощной и продолжительной, чтобы еврейский ребенок всегда осознавал, что, в каком бы обществе он ни оказался, он остается хранителем священной традиции Б‑жественной Торы и заповеди и принадлежит к народу, который свят и отличается от всех остальных. Поэтому жизненно важно, чтобы с раннего детства и до отрочества и юности, т. е. в годы формирования его личности, еврейский ребенок получал сколь можно полноценное еврейское образование. И когда еврей завершает обязательное образование, совершенно необходимо, чтобы как минимум несколько лет он посвятил Письменной и Устной Торе в наиболее благоприятной для этого атмосфере ешивы, не отвлекаясь на изучение светских предметов. Это тем более важно в свете того, что подростковый возраст является основополагающим с точки зрения окончательного формирования характера.

Мое мнение было бы таковым, даже если бы пребывание в колледже было чревато для молодежи лишь изучением светских предметов. Однако проблема гораздо шире. Теоретически колледж и его преподавательский состав не должны навязывать студентам определенных мнений и тем более определенный образ жизни. Однако на практике студенты не могут избежать сознательного или бессознательного влияния мнений, взглядов и образа жизни своих профессоров. К несчастью, все это, равно как и общая атмосфера колледжа, несопоставимо с еврейским образом жизни, а часто (если не всегда!) противоречит ему. Это касается даже колледжей, где читают теологические, или так называемые религиозные, курсы.

Не нужно объяснять, что вся атмосфера колледжа вступает в непримиримый конфликт с образом жизни, основанном на «Шульхан арух», когда еврей во всем, вплоть до последних мелочей повседневной жизни, предан Торе, заповедям и служению Всевышнему, как сказано: «На всех путях твоих познавай Его» ; этому посвящена целая глава «Шульхан арух» (Орах хаим, 231). Иными словами, еврейские юноша или девушка, поступившие в колледж, но вместе с тем желающие сохранить еврейский образ жизни, основанный на Торе и заповедях, попадают в бушующие волны конфликта между двумя мирами. Дополнительная трудность заключается в том, что они оказываются в лагере меньшинства, поскольку разделяющих их мнения и убеждения в студенческих кампусах очень мало, тогда как силы, толкающие их в противоположную сторону, имеют подавляющее преимущество. С этими силами приходится бороться на каждом шагу — имея дело со студентами, преподавателями, учебниками, газетами и журналами. В высшей степени сомнительно, сможет ли даже взрослый и зрелый человек выдержать такую ежедневную «шоковую терапию». Что уж тогда говорить о подростке!

Разумеется, мне хорошо известен аргумент, что многие выпускники ешив учатся в колледже и даже оканчивают его, оставаясь верными Торе и заповедям. Ответ на это очень простой. Число таких студентов и выпускников, избежавших серьезного влияния, очень невелико, гораздо меньше, чем принято считать. Их так немного, что подобное чудо неизменно привлекает внимание, поскольку ситуация, когда человек сбивается с пути под влиянием колледжа, считается само собой разумеющейся, а студент, продолжающий накладывать тфилин, вызывает изумление.

Можно воспользоваться следующей аналогией: чистильщик обуви становится миллионером, и все о нем говорят. Разумеется, он добился успеха не потому, что начинал чистильщиком обуви. Никто не станет утверждать, что для того, чтобы стать миллионером, нужно начать чистильщиком обуви. Чем заметнее исключение и сенсация, тем лучше оно подтверждает правило.

Кое‑кто спрашивает: неужели действительно существует подобное противоречие между обучением в колледже и тем, чтобы остаться соблюдающим евреем? Я говорю, исходя из личного опыта, основанного на посещении различных колледжей и наблюдении за болезненными внутренними сдвигами, происходящими с еврейскими студентами, а также из многолетних доверительных контактов с еврейскими студентами, которые обычно не спешат или стыдятся открыть душу. Поэтому я могу с полной уверенностью и ответственностью утверждать, что тот, кто посылает своего ребенка‑подростка в колледж, обрекает его на шок, глубокий конфликт и суровые испытания с непредсказуемыми последствиями.

Для большей наглядности воспользуюсь следующим примером. Возьмем общее отношение к полиомиелиту (Б‑же упаси!) и меры предосторожности, принимаемые против него. К счастью, случаи полиомиелита достаточно редки, и даже если человек заболевает, болезнь поражает лишь часть тела. Тем не менее, хотя речь идет о маловероятной угрозе, было бы безответственно не предпринимать необходимые меры. К несчастью, жертв обучения в колледже гораздо больше, эта «болезнь» является чрезвычайно распространенной, и в большинстве случаев она имеет куда более худшие вредные последствия.

Еще одно распространенное заблуждение — о важности обучения в колледже с экономической точки зрения. Статистика свидетельствует, что большинство выпускников колледжей со временем находят занятие или бизнес, не связанный непосредственно с тем, что они изучали в колледже. Вывод очевиден. <…>