Порой кажется, что древний текст звучит в нынешней ситуации даже актуальнее, чем во времена, когда он впервые был записан. Это особенно верно в случае знаменитого первого комментария Раши к словам Торы «В начале сотворил Б‑г…» Послушаем его целиком:

«Сказал рабби Ицхак: “Разве не следовало начать Тору со [слов] ‘этот месяц для вас — [начало месяцев]…’ (Шмот, 12:2) — с первой заповеди, которая была дана [народу] Израиля? Почему же [Тора] начинается [со слов] ‘В начале…’]? Потому что [Всевышний] ‘поведал народу Своему силу деяний Своих, чтобы отдать им удел народов’ (Теилим, 111:6). Так что когда народы мира скажут Израилю: ‘Вы разбойники, ибо захватили земли семи народов [обитавших в земле Кнаан]’, — те им ответят: ‘Вся земля принадлежит Всевышнему. Он ее сотворил и дал тому, кто, по Его мнению, является достойным, по Своей воле Он дал ее им [когда кнаанеи отняли ее у сынов Шема] и по Своей воле отнял ее у них и передал нам’» Тора с комментарием Раши. М.: Книжники; Лехаим, 2019. Т. I. С. 53. — Примеч. перев. (Раши, Берешит, 1:1).

Полное ощущение, что Раши говорил с нами сегодня, во времена антисионизма, направленных против Израиля бойкотов, санкций и шагов по выводу инвестиций, во времена, когда все энергичнее оспаривают само право этого государства на существование.

Раши (1040–1105) жил на севере Франции, в Труа, в эпоху, когда положение евреев в христианских государствах начало серьезно ухудшаться. Он пережил самое ужасное событие того периода — резню, выкосившую целые еврейские общины в Лотарингии в 1096 году, в начале Первого крестового похода. Во времена Раши евреи были гонимы и бессильны. У них не было оснований надеяться на скорое возвращение в Страну Израиля.

С точки зрения логики толкование рабби Ицхака кажется надуманным. Почему Тора начинается с сотворения мира? Потому что это одно из основополагающих понятий еврейской веры. А рабби Ицхак, как кажется на первый взгляд, утверждает: раз Тора — главным образом книга заповедей, ей следовало бы начинаться с первой заповеди, которая была дана сынам Израиля как коллективной общности.

Но, очевидно, не все, что есть в Торе, представляет собой заповеди. В ней много повествований. Так что вопрос рабби Ицхака выглядит странным.

И ответ тоже. Зачем увязывать две эти темы — сотворение мира и оспаривание права сынов Израиля на свою страну? Почему бы, раз рабби Ицхака интересуют только заповеди, не дать самоочевидный алахический ответ: история сотворения рассказана, чтобы объяснить заповедь соблюдения шабата. Все это озадачивает.

Однако в действительности вопрос рабби Ицхака весьма глубок. Относительно недавно светский ученый Дэвид Клайнс написал книгу под названием «Тема Пятикнижия». Он пришел к выводу, что единственная тема, проходящая красной нитью через пять книг Моше, — обещание даровать страну сынам Израиля. И Клайнс прав. В Торе есть, так сказать, «подтемы», но эта тема — господствующая, все остальные ей подчинены.

В Берешит Б‑г семь раз обещает страну Аврааму, один раз — Ицхаку и три раза — Яакову. Остальные книги Моше — от начала Шмот, когда Моше слышит о «стране, источающей молоко и мед», до конца Дварим, когда он видит эту страну издали, — об Израиле, конечном пункте путешествия евреев.

В литературе есть фундаментальное правило композиции. Чехов говорил: если в первом акте пьесы на стене висит ружье, оно должно выстрелить (то есть быть задействовано в сюжете), а если нет, то ружья не должно быть на сцене. Если главная тема книг Моше — обещание даровать Страну, то начало первой книги должно быть связано с этой темой.

Вот рабби Ицхак и призадумался: рассказ о сотворении мира наверняка как‑то связан со Страной Израиля. Наверное, этот рассказ для того и нужен, чтобы возвестить: обещание, на котором основано право еврейского народа на Страну, исходит из самого высшего из мыслимых источников, от Владыки вселенной, Автора всего сущего?..

Стоит высказать эту мысль, как напрашивается другой вопрос. Почему, собственно, та или иная религия должна быть связана с какой‑то конкретной страной? Казалось бы, требование нелепое, особенно в отношении монотеизма. Не правда ли, вездесущему Б‑гу можно служить где угодно?

Здесь рабби Ицхак также указывает нам верное направление. Он напоминает о первой заповеди, которая была дана сынам Израиля, когда они собирались покинуть Египет.

В иудаизме личное спасение, отношения отдельного человека с Б‑гом в сокровенных глубинах души — не главное. Иудаизм во главу угла ставит коллективное спасение, вопрошает, что значит создать общество, полярное Египту, — тому обществу, где сильные порабощают слабых. Тора — это система построения общества, где личность обретает свободу не ценой чьей‑либо свободы, где правит справедливость и все признают, что каждый отдельный человек несет в себе образ Б‑жий. Иудаизм говорит о тех истинах, которые Томас Джефферсон назвал «самоочевидными» и сформулировал так: «Все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами». Иудаизм выражает то же убеждение, о котором говорил Джон Ф. Кеннеди: «Убеждение в том, что права человека даны ему не щедротами государства, но Б‑жьей дланью».

Мы общественные животные. А значит, мы находим Б‑га в обществе. Именно это мы обнаруживаем, осмысляя базовое построение многих заповедей Торы. В числе этих заповедей есть законы об отправлении правосудия, ведении войны, собственности на землю, отношениях между работодателем и работником, социальном обеспечении бедняков, периодическом списании долгов, — словом, целая система законов для построения «общественного блаженства», как назвал это раввин Аарон Лихтенштейн.

Законы формируют общество, а обществу необходимо пространство. Священному обществу нужно священное пространство — некая святая земля. Следовательно, евреям и иудаизму нужна своя земля.

За четыре тысячи лет (большую часть этого времени евреи жили в изгнании) народ Завета рассеялся по лицу земли. Нет на свете ни одной страны, где никогда не жили евреи. Однако на протяжении этих столетий существовала лишь одна страна, где евреи смогли сделать то, что любой другой народ считает само собой разумеющимся: создать свое общество сообразно своей вере и убеждениям.

Тора исходит из тезиса: если мы хотим находить Б‑га повсюду, мы должны найти Его в конкретном месте. В рассказе о сотворении мира шабат — священное время. Точно так же в Торе Израиль в целом — священное пространство. Именно поэтому в иудаизме религия связана с определенной страной, а страна — с религией.

Тут мы подходим к самой озадачивающей части высказывания рабби Ицхака. Припомним, что он сказал.

Если кто‑то поставит под сомнение право еврейского народа на Страну Израиля, еврейский народ может ответить: «Б‑г создал вселенную. Он разделил землю на множество стран, языков и ландшафтов. Но одну маленькую страну Он отдал еврейскому народу. Вот наше свидетельство о праве собственности на Страну».

Отчего рабби Ицхак счел этот ответ убедительным? Тот, кто оспаривает право еврейского народа на Землю Израиля, почти наверняка не верит в Б‑га Израиля. Как же отсылки к авторитету Б‑га Израиля могут подтвердить право Израиля?

Как ни странно, ответ на этот вопрос мы знаем. Сегодня подавляющее большинство тех, кто оспаривает право Израиля на существование, верят в Б‑га Израиля, то есть в Б‑га Авраама. Они принадлежат к большой семье верований «авраамического монотеизма».

Давайте смиренно скажем им: когда дело касается политического конфликта, следует искать политическое решение. Давайте сообща работать ради умиротворения. Но когда дело касается религии, давайте не забывать, что без иудаизма не было бы ни христианства, ни ислама. В отличие от христианства и ислама, иудаизм никогда не стремился обратить мир в свою веру и не создавал империй. Все, чего он добивался, — это одна крохотная страна, которую Сынам Израиля пообещал Творец вселенной — Тот, в Кого веруют евреи, христиане и мусульмане.

К сожалению, рабби Ицхак был прав, и Раши тоже был прав, когда цитировал его слова в начале своего комментария к Торе. Право еврейского народа на Страну стали оспаривать люди, которые уверяли, что поклоняются тому же Б‑гу. Тот же Б‑г сегодня призывает нас стоять за человеческое достоинство, священность человеческой жизни и настоятельную необходимость умиротворения. И тот же Б‑г говорит нам: в мире, где есть 82 христианские и 56 мусульманских стран, существует место для одного маленького еврейского государства.