13 июля 1945 года сержант морской пехоты США Стюарт Шульберг написал своей жене Барбаре, что направляется из Вашингтона в Германию со специальной миссией, включающей десять городов и охватывающей всю Баварию и юг страны. Об этом пишет журналистка The Times of Israel Рене Герт-Занд.

«Иногда мне кажется, что эта работа превышает мои возможности. Полагаю, я никогда еще не испытывал такой большой ответственности. Так много нужно сделать, и так многое из этого слишком важно, что я впадаю в ужас», — писал Шульберг.

Действительно, миссия 23-летнего Шульберга была сложной. Он и несколько других сотрудников были назначены в отдел киносъемок военных преступлений отделения полевой фотосъемки, которым командовал голливудский кинорежиссер и офицер военно-морского резерва США Джон Форд. Перед этой группой была поставлена задача найти сделанные нацистами кадры, показывающие зло национал-социализма и совершение нацистами преступлений против человечности — против евреев и других — в годы только что закончившейся войны в Европе.

Изображения, которые стоят тысячи слов, могли иметь неоценимое значение для того дела, которое вел помощник судьи Верховного суда Роберт Х. Джексон, главный прокурор США на Нюрнбергском процессе. Судебный процесс должен был начаться в ноябре 1945 года, и не было времени, чтобы отыскать такие кадры, полноценно просмотреть их и подготовить к судебному разбирательству. Самой большой проблемой было то, что нацисты сделали все для уничтожения наглядных свидетельств своих злодеяний. Шульберг и его коллеги не знали, что именно и сколько им удастся найти.

Увлекательная история о том, как эта спецгруппа выследила компрометирующие нацистов кадры и превратила их в улики, которые по сей день формируют наше понимание и визуальное восприятие Холокоста, рассказана в документальном фильме «Кинорежиссеры для обвинения», снятом французским режиссером Жаном-Кристофом Клотцем. Премьера фильма состоялась в Нью-Йорке 27 января.

«Наша коллективная память о тех временах — это “конструкция Шульбергов”: фильмы, которые они сняли, повлияли на многие другие фильмы даже спустя десятилетия», — говорит Клотц. Он ссылается при этом на два фильма, показанных в зале суда в Нюрнберге — «План нацистов» и «Нацистские концентрационные лагеря», — а также на более поздний документальный фильм Стюарта Шульберга о судебных процессах под названием «Нюрнберг: урок на сегодня». Шульберг был нанят американскими военными для создания этого фильма в ноябре 1946 года, через месяц после вынесения приговора, и закончил его весной 1948-го.

«Кинорежиссеры для обвинения» — фильм, который сочетает в себе тщательно проработанные архивные кадры и интервью с различными экспертами, в том числе с Эли Розенбаумом, который почти 40 лет служил в Управлении специальных расследований министерства юстиции США, занимаясь судебным преследованием нацистов в США и их экстрадицией в другие страны. 

(Выдержки из интервью с Николасом Франком, сыном Ганса Франка, назначенного нацистами генерал-губернатора оккупированной Польши, особенно убийственны. Франк-старший был признан виновным в Нюрнберге и повешен 16 октября 1946 года…)

Фильм основан на монографии кинопродюсера и активистки Сандры Шульберг, дочери Стюарта Шульберга. Основой же для ее книги послужили 300 страниц машинописных писем, отправленных Стюартом своей жене Барбаре в период охоты за киноматериалом. Сандра Шульберг не знала ни об этих письмах, ни об архиве проекта, который хранил ее отец, до тех пор, пока ее родители не умерли.

«Я предоставила некоторые письма режиссеру Жану-Кристофу Клотцу, но они действительно заслуживали отдельной книги», — рассказывает Шульберг.

Она вспоминает, что ее отец, который впоследствии сделал карьеру в качестве продюсера новостей национального телевидения и документальных фильмов, всегда был интересен ей, она интересовалась его работой, но он никогда не говорил подробно о своем участии в Нюрнбергском процессе.

Казалось, Стюарт Шульберг и его старший брат Бадд, который по совпадению был руководителем съемочной группы по военным преступлениям, оставили весь свой опыт в прошлом, когда начали свою послевоенную карьеру. 

Бадд, в 1941 году опубликовавший успешный роман, очень хотел вернуться к написанию сценариев и книг. В результате он получил «Оскар» за «лучший рассказ и сценарий» в фильме «На набережной» в 1954 году.

Значительная часть фильма «Кинорежиссеры для обвинения» посвящена созданию и политической судьбе документальной ленты Стюарта Шульберга «Нюрнберг: урок на сегодня».

Несмотря на всю ту огромную работу, которую проделал Шульберг в этом фильме, показывали его только лишь с конца 1948 по 1949 год, и только в Германии. «К весне 1949 года в американской прессе появились сообщения о том, что «правительство США работает над фильмом», и кажется, ни один правительственный чиновник не взял бы на себя ответственность за решение не показывать его в американских кинотеатрах», — говорит Сандра Шульберг.

«В начале 2011 года нюрнбергский профессор права Джон Барретт переслал мне найденное им письмо от 19 ноября 1948 года. Оно было адресовано судье Джексону и подписано тогдашним министром армии США Кеннетом Роялом. Роял сообщал Джексону, что из-за «изменений в политике» фильм «Нюрнберг» не отвечает интересам “армии или нации” и не будет показан широкой публике», — сообщает она.

Это решение стало результатом начала «холодной войны», которая, по сути, похоронила все то, над чем Стюарт Шульберг так усердно трудился на благо мира.

«Холодная война положила конец послевоенному энтузиазму союзников по преследованию нацистских военных преступников и привела к тому, что судебные процессы к 1950 году прекратились… Западная Германия стала нашим союзником, а наш бывший союзник, Советский Союз, — нашим врагом. А это совсем не та история, которая изображена в фильме. Фильм противоречил новому нарративу, поэтому была упущена прекрасная возможность просветить американцев», — рассказывает бывший прокурор США Эли Розенбаум в фильме «Кинематографисты для обвинения».

Сандра Шульберг стала партнером Джоша Валецки, чтобы восстановить фильм своего отца. Премьера состоялась в Гааге в 2009 году, в США он был показан в начале 2010-го.

16-миллиметровая пленка «Нюрнберга» десятилетия пролежала незамеченной в доме Шульбергов. Оригинальный 35-миллиметровый негатив был утерян или уничтожен. К счастью, хорошие отпечатки пленки найдены и в Федеральном архиве Германии, с одного из них можно было сделать новый негатив.

Саундтрек реконструирован с нуля с использованием саундтрека на копии и сценария Стюарта Шульберга в качестве ориентиров, а также оригинальных аудиозаписей судебных заседаний. Актер Лив Шрайбер озвучил новую запись оригинального текста.

Онлайн-версии фильма ныне существуют уже на 13 языках и были показаны во многих странах.

Пока Шульберг работала над своим проектом, она подробно изучила архив отца с целью побольше узнать о создании фильма.

«Два человека помогли мне понять историческое значение фильма, они же стали первыми, кто просмотрел документы моего отца, — рассказывает Шульберг. — Это бывший руководитель кино- и видеоархива Стивена Спилберга в Мемориальном музее Холокоста в США Рэй Фарр и покойный Ронни Лоуи, бывший руководитель инициативы по кинематографии Холокоста в Институте Фрица Бауэра».

Клотц говорит, что был поражен тем, насколько юными были члены группы, работавшей с нацистскими киносъемками. Он задавался вопросом, как на них повлиял многократный просмотр душераздирающих изображений.

«Это невероятно. Стюарту Шульбергу было всего 23 года. Должно быть, он впервые в жизни видел такие вещи», — размышляет Клотц.

По словам Сандры Шульберг, ее дядя Бадд покинул Германию в декабре 1945 года и всю оставшуюся жизнь ненавидел эту страну: «Он был неумолим. Он рассказывал мне, как тяжело ему понять, что Стюарт смог завести настоящих друзей среди немцев».

На Стюарта, безусловно, повлияла его работа для суда. Но тот факт, что он остался в Европе, снимая свой документальный фильм и работая в рамках плана Маршалла, дал ему более тонкое представление о ситуации.

«Мы узнаем из писем, которые моя мать (присоединившаяся к отцу в Европе) писала, в свою очередь, своему отцу, что Стюарт очень серьезно относился к обязанностям, связанным с процессом денацификации. Ему приходилось рассматривать множество дел, по итогам которых карьера человека рушилась или возрождалась. И он начал проводить различие между нацистами и теми, кто пытался сопротивляться, хотя бы в умах и сердцах», — рассказывает Шульберг.

Стюарт и Барбара невольно собирали вокруг себя немцев, ненавидевших Гитлера и все то, за что он ратовал.

Они также делились тем немногим, что было у них самих, с обедневшими немцами, голодавшими и мерзнувшими лютой зимой 1947-1948 годов. Каждый день, подвозя Стюарта на автомобиле к его берлинскому офису, Барбара ездила потом туда-сюда по улице Кудамм, подвозя обычных прохожих…

«Похоже, Стюарт был полон решимости не упрощать, искать тонкости и нюансы, делать скидку на человеческую слабость и не осуждать своих собратьев — мужчин и женщин, — отмечает Шульберг. — Я благодарна ему за это наследие сострадания, которое получила в пример от моих родителей и которое всегда было негласным предписанием в нашей семье».