Американский писатель Брюс Фейлер выпустил книгу «Секреты счастливых семей» Bruce Feiler. The Secrets of Happy Families. New York: William Morrow, 2013.
, которая стала бестселлером. В этом занимательном труде, опираясь преимущественно на исследования методик тимбилдинга, решения проблем и урегулирования конфликтов, автор демонстрирует, что приемы управления компанией можно применить и у себя дома, дабы превратить семью в сплоченную «ячейку общества», где все же есть простор для индивидуального развития каждого.

Однако под конец книги Фейлер выдвигает совершенно поразительный, неожиданный тезис: «Самое важное, что вы можете сделать для своей семьи, — возможно, и самое простое: создать яркий семейный нарратив В том смысле, в котором Фейлер употребил термин «нарратив», он объединяет значения «связное повествование» и «высказывание, которое содержит мировоззренческую установку/ предписание». — Примеч. перев.
».

Он ссылается на исследование Университета Эмори: чем больше дети знают об истории своей семьи, «тем отчетливее они чувствуют себя хозяевами своей судьбы, тем выше их самооценка, тем больше они уверены, что их семья функционирует успешно» Feiler. Р. 274. Фейлер не указывает источник, но см.: Bohanek Jennifer G., Kelly A. Marin, Robyn Fivush and Marshall P. Duke. Family Narrative Interaction and Children’s Sense of Self. Family Process 45.1 (2006). Р. 39–54.
.

Семейный нарратив позволяет детям почувствовать свою связь с чем‑то более масштабным, чем они сами. Помогает им осмыслить, как они встраиваются в мир, существовавший, когда их еще не было на свете. Дает им отправную точку для формирования идентичности. Идентичность, в свою очередь, становится фундаментом для уверенности в себе. Осознавая свою идентичность, ребенок может заявить: «Вот кто я такой. Вот история, частью которой я являюсь. Вот люди, которые жили на свете до меня, чей я потомок. Вот корни, а я — их отросток, стебелек, который тянется к солнцу».

Никто и нигде не выражал эту мысль драматичнее, чем Моше в нашей недельной главе.

На Египет вот‑вот обрушится десятая казнь. Моше знает, что она станет последней. Фараон не просто отпустит народ, а станет убеждать его поскорее уйти. Поэтому Моше по велению Б‑га готовит народ к свободе. Но совершенно уникальным методом. Он не говорит о свободе, не говорит о том, что цепи рабства разорвутся. Не упоминает о предстоящем изнурительном пути и не пытается пробудить в людях энтузиазм, рисуя, хотя бы в общих чертах, цель их странствий — Землю обетованную, которую Б‑г клятвенно обещал Аврааму, Ицхаку и Яакову, землю, источающую молоко и мед.

Нет, Моше говорит о детях. В нашей недельной главе он обращается к этой теме трижды:

«Когда спросят вас ваши дети: “Что это за служение у вас?” — ответьте им…» (Шмот, 12:26–27).

«Сыну своему в тот день скажи: “Вот ради чего сотворил со мной Г‑сподь [чудеса], когда я уходил из Египта!”» (Шмот, 13:8).

«Если завтра твой сын спросит тебя: “Что это значит?” — то ответь ему…» (Шмот, 13:14).

Это блистательно своей парадоксальностью. Моше говорит не о завтрашнем дне, а о далеком будущем. Он не празднует миг освобождения от рабства, а стремится отныне и до конца времен сделать этот миг неотъемлемой частью памяти его народа. Он хочет, чтобы каждое поколение передавало эту историю следующему. Он хочет, чтобы еврейские родители стали педагогами‑просветителями, а еврейские дети — хранителями прошлого во имя будущего. Вдохновленный Б‑гом, Моше научил сынов Израиля тому, чему своим путем научились китайцы: «Планируешь на год вперед — посади рис. Планируешь на десять лет вперед — посади дерево. Планируешь на столетие вперед — дай образование ребенку».

Много столетий евреи славились тем, что первостепенным для них было образование. Там, где другие строили замки и дворцы, евреи строили школы и дома учения. Вот фундамент всех общеизвестных достижений, предмета нашей коллективной гордости: тот факт, что даже во времена массовой неграмотности евреи знали свои тексты; свидетельства об учености и интеллекте евреев; поразительно огромная процентная доля евреев среди тех, кто сформировал сознание современной эпохи; репутация евреев (порой вызывавшая восхищение, порой наводившая страх, а порой раздуваемая до карикатурности) как людей с живым умом, мастеров выдвигать аргументы и вести дебаты, способных взглянуть на ситуацию глазами разных конфликтующих сторон.

Но мысль Моше не сводилась к этому. Б‑г никогда не заповедовал нам: «Получите Нобелевскую премию». Он хотел от нас другого: чтобы мы передали своим детям одну конкретную историю. Чтобы мы помогли детям понять, кто они, откуда пришли, какие события, случившиеся с их предками, сделали этих предков народом с его отличительными особенностями, какие моменты истории сформировали их жизнь и мечты. Он хотел, чтобы мы наделили своих детей идентичностью, претворяя историю в память, а память — в чувство ответственности. Евреи были призваны не для того, чтобы стать народом интеллектуалов. Они были призваны, чтобы стать действующими лицами драмы об искуплении: Б‑г пригласил этот народ, чтобы он нес миру благословение тем, как живет и освящает жизнь.

С некоторых пор мы, как и другие люди на Западе, порой уделяли слишком мало внимания этому глубоко духовному элементу образования. Поэтому книга Лайзы Миллер «Духовно развитый ребенок» Miller Lisa. The Spiritual Child: The New Science on Parenting for Health and Lifelong Thriving. New York: St Martin’s Press, 2015.  — ценное напоминание о позабытой истине. Автор преподает психологию и педагогику в Колумбийском университете, она также является соредактором журнала «Духовность в клинической практике». Ее книга — не об иудаизме и даже не о религии как таковой, а конкретно о том, как важно родителям поощрять в ребенке духовное начало.

Дети от рождения открыты духовному. Они зачарованно, с интересом размышляют о просторах вселенной и нашем месте в ней. Они испытывают то же изумление перед чудом, которое мы встречаем в ряде величайших псалмов. Они обожают сказки, песни, ритуалы и обряды. Им нравится, что все это облекает в четкую форму и структурирует время, людские взаимоотношения и нравственную жизнь. Надо признать, что скептики и атеисты часто в насмешку объявляли, что религия — какое‑то детское восприятие действительности. Но этот факт лишь подтверждает следствие из их предпосылки: детское восприятие действительности — восприятие инстинктивно и интуитивно религиозное. Отнимите это у ребенка, высмеивая веру, отбросив обряды, сделав упор на другом — на достижениях в учебе и других разновидностях успеха, — и вы оставите ребенка без важнейших элементов эмоционального и психологического благополучия.

Профессор Миллер доказывает, что данные исследований весьма убедительны. Дети, растущие в семьях, где духовная жизнь является неотъемлемой составляющей атмосферы в доме, реже подвержены депрессии, злоупотреблению психоактивными веществами, агрессии и рискованному поведению, в том числе склонности идти на физический риск и вести «половую жизнь без эмоциональной близости». Духовная жизнь способствует психологической выносливости ребенка, она благотворна для его физического и психического здоровья, она ускоряет излечение. Духовная жизнь — одна из ключевых граней подросткового возраста, когда человек активно ищет свою идентичность и предназначение. Переходный возраст часто имеет форму духовных поисков. А когда есть взаимная приязнь поколений, дарующая детям и родителям чувство связи с чем‑то более масштабным, чем они сами, формируется неисчерпаемая внутренняя сила. Собственно, отношения между родителями и детьми, особенно в иудаизме, — точнейший аналог отношений между Б‑гом и нами.

Поэтому Моше так часто подчеркивает роль вопроса в образовательно‑воспитательном процессе: «Если завтра твой сын спросит тебя…» За столом в седер этот нюанс превращен в обряд в форме: «Ма ништана..?» «Чем отличается...» (иврит). Начало традиционных «четырех вопросов», которые сын задает отцу во время седера. — Примеч. перев.

Иудаизм — это вера, которая охотно вопрошает и дискутирует, в иудаизме даже величайшие люди задают вопросы Б‑гу, а раввины Мишны и Мидраша постоянно расходятся во мнениях. Жесткая доктринальная вера, которая не поощряет вопросы, призывая слепо слушаться и повиноваться, наносит ущерб психике и не готовит ребенка к сложноустроенности реальной жизни. Более того, Тора предусмотрительно говорит в первом абзаце «Шма»: «Люби Г‑спода, твоего Б‑га…» и лишь затем заявляет: «Усердно научи этому своих детей» Так в английском переводе. В русском переводе Д. Сафронова: «Повторяй их (эти повеления) своим сыновьям». — Примеч. перев. . Вы справляетесь с родительскими обязанностями, лишь когда ваши дети видят: вам самим по душе то, чему вы хотите их научить, то, что хотите в них воспитать,

Наша недельная глава разъясняет: история о том, как люди долго шли пешком к свободе, касается не только истории и политики (не говоря уже о чудесах). Она связана с отношениями между родителями и детьми. Ее суть в том, чтобы рассказывать эту историю и передавать ее следующим поколениям: и в ощущении Б‑жественного присутствия в нашей жизни, и в создании простора для таких чувств, как выход за грань обыденности, изумление перед чудом, благодарность, смирение, сопереживание, любовь, прощение и сострадание, — а для их украшения служат обряды, песни и молитвы… Все это помогает вселить в ребенка чувство уверенности в себе, доверие и надежду, а также чувство идентичности, принадлежности к определенной группе, ощущение, что во вселенной ему уютно.

Невозможно построить здоровое общество, если ваш строительный материал — нездоровые в эмоциональном отношении семьи и рассерженные, раздираемые внутренними противоречиями дети. Вера начинается в семьях. Надежда зарождается у домашнего очага.