Недельная глава «Везот а‑браха». Смерть Моше, жизнь Моше
Итак, Моше умирает, один на горе — один с Б‑гом, совсем как много лет назад, когда, будучи пастухом в Мидьяне, заметил горящий куст и услышал зов, изменивший его жизнь и нравственные горизонты мира…
Простота этой сцены бередит сердце. Ни толп, ни рыданий. Почти ошеломляющее ощущение близости к происходящему, но в то же время огромной дистанции. Моше видит страну издали, но уже знает, что никогда в нее не войдет. Ни его жена, ни дети не пришли сюда с ним проститься. Собственно, они давно уже исчезли из повествования. Его сестра Мирьям и брат Аарон — те, с кем он так долго делил бремя лидерства, умерли раньше Моше. Его ученик Йеошуа стал его преемником. Моше стал одиноким верующим человеком , — вот только никто из людей, даже оставшись в одиночестве, не одинок, если он с Б‑гом.
Этот миг исполнен глубокой печали. Однако некролог, которого Тора удостоила Моше, — и неважно, кто написал эти строки, Йеошуа либо сам Моше со слезами на глазах, повинуясь велению Б‑га , — просто несравненен:
«И не было более пророка в Израиле, равного Моше, которого Г‑сподь знал бы лицом к лицу. [Не было равного Моше] по знамениям и чудесам, которые совершил он, направляемый Г‑сподом, в земле Египетской, с фараоном, со всеми его рабами и со всей его страной, и по всем могучим деяниям, грозным и великим [делам], которые совершил Моше на глазах у всего Израиля!» (Дварим, 34:10–12).
В списках «Люди, больше всего повлиявшие на историю», которые время от времени там и сям составляются, Моше упоминается редко. С ним труднее отождествлять себя, чем с Авраамом — этим воплощением верности Б‑гу, или с Давидом — этим образцом харизматичности, или с Йешаяу, оставившим нам симфонии во славу надежды. Контраст между кончинами Авраама и Моше — разительный. Об Аврааме Тора говорит:
Авраам скончался, умер в доброй старости — мудрый и насытившийся [жизнью], он отошел к [праотцам] своего народа (Берешит, 25:8).
Смерть Авраама была мирной. Он хоть претерпел много испытаний, но дожил до времен, когда смог увидеть начало осуществления обещаний, которые ему дал Б‑г. У него был потомок, он приобрел хотя бы первый участок земли в Израиле. Он сделал первый шаг по долгому пути, ожидавшему его потомков. Возникает ощущение катарсиса.
А старость Моше вовсе не безмятежна. В последние недели жизни он с неослабевающей энергией и безыскусной прямотой ставит перед народом трудные вопросы. Прямо в тот миг, когда народ готовится перейти Иордан и вступить в страну, Моше предостерегает о трудностях, ожидающих народ впереди. Самым большим испытанием, говорит он, будет не бедность, а богатство, не рабство, а свобода, не бесприютность в пустыне, а уют собственного дома.
Читая эти слова, вспоминаешь стихотворение Дилана Томаса «Не уходи покорно в мрак ночной». Моше сто двадцать лет, но его слова так же страстны, как и в предыдущие годы жизни. Перед нами вовсе не кто‑то, собравшийся уйти на покой. Моше до самого конца продолжал задавать трудные вопросы и народу, и Б‑гу.
Чему нас учат жизнь и смерть Моше?
1) Для каждого из нас, даже для величайших людей, существует некий Иордан, которого мы не перейдем, земля обетованная, куда мы не войдем, пункт назначения, до которого мы не доберемся. Именно это имел в виду рабби Тарфон, когда сказал: «Не тебе предстоит завершить работу, но и не волен ты освободиться от нее» . Дело, начатое нами, продолжат другие. Важно, что мы вышли в путь. На месте не топтались.
2) «Никто <…> не знает, где он погребен» (Дварим, 34:6).
Какой огромный контраст между Моше и героями других цивилизаций — теми героями, чьи захоронения стали памятниками, святилищами, местами паломничества. Именно чтобы предотвратить такое развитие событий, Тора заверяет: никому не известно, где похоронен Моше. Нет более серьезной ошибки, чем поклоняться людям, словно божествам. Мы восхищаемся людьми, но не поклоняемся им. Разница далеко не мизерная.
3) Совершенен один только Б‑г. Моше стремился, чтобы люди никогда не забывали об этом факте. Даже самый великий человек далек от совершенства. Моше согрешил. Мы доныне не знаем, в чем состоял его грех, — вариантов много. Но из‑за этого греха Б‑г объявил Моше, что ему не войти в Землю обетованную. Непогрешимых людей не бывает. Совершенством обладает один лишь Б‑г. Только когда мы признаем это принципиальное отличие небес от земли, Б‑г может быть Б‑гом, а люди — людьми.
Тора не утаивает грех Моше:
За то, что вы <…> не явили Мою святость (Бемидбар, 20:12).
Тора не утаивает ничьих грехов. Она с бесстрашной честностью рассказывает о величайших — лучших из лучших — людях. Когда мы пытаемся утаивать людские грехи, случаются нехорошие вещи. Вот почему в мире религиозных евреев в последнее время столько скандалов: одни касаются интимной жизни, другие — финансов, третьи — еще каких‑то вещей. Когда религиозные люди утаивают правду, они руководствуются возвышенными мотивами. Они стремятся предотвратить хилуль А‑Шем . В результате неизбежно происходит еще более серьезное хилуль А‑Шем. Подобное лицемерие — отрицание того, что даже у величайших людей есть недостатки, — оборачивается некрасивыми, гнусными последствиями, которые отталкивают порядочных людей от религии. Тора не утаивает людских грехов. Мы тоже не должны их утаивать.
4) Прожить хорошую жизнь можно по‑разному: единых требований не существует. Даже Моше, величайший из людей, не мог в одиночку руководить народом. Он нуждался в талантах миротворца, свойственных Аарону, в бесстрашии Мирьям и в поддержке семидесяти старейшин. Мы никогда не должны спрашивать себя: «Почему я не такой выдающийся человек, как Икс?» У каждого из нас есть что‑то — то или иное умение, страстное увлечение чем‑то, чуткость к каким‑то вещам, — благодаря чему он становится или может стать выдающимся в чем‑то. Самая большая ошибка — пытаться быть не самим собой, а кем‑то другим. Занимайся тем, что у тебя лучше всего получается, а затем окружи себя людьми, которые сильны в том, чем ты владеешь слабо.
5) Никогда не теряй юношеского идеализма. Тора говорит о Моше, что в возрасте ста двадцати лет «его зрение не ослабевало, а его силы не истощались» (Дварим, 34:7).
Раньше я считал, что две эти характеристики дополняют одна другую, а затем понял, что первая — объяснение второй. «Зрение не ослабевало» — это значит, что в сердце Моше никогда не ослабевала страстная тяга к справедливости, которая свойственна была ему в молодости. Она жила в нем, как и прежде, и в Дварим она так же горяча, как в Шмот. Мы все — ровесники своих идеалов: если идеалы молоды, то и мы тоже. Поддайся скептицизму — и скоро состаришься.
6) У горящего куста Моше сказал Б‑гу: «Я не умею красиво говорить. Я не красноречив и косноязычен». Ко времени, когда мы переходим к Дварим — книге, называемой «Слова», — Моше становится самым красноречивым из пророков. Некоторых это озадачивает. А зря. Б‑г избрал того, кто не умел красиво говорить, чтобы, когда тот заговорит, люди осознали: это говорит не сам человек, а Б‑г говорит его устами.
Речи Моше были не его словами, а словами Б‑га. По той же причине Он избрал супругов, которые не могли иметь детей — Авраама и Сару, чтобы они стали родителями первого еврейского ребенка. По той же причине Он избрал народ, не отличавшийся каким‑то заметным благочестием, чтобы сыны этого народа стали свидетелями Б‑га для всего мира.
Высочайшая форма величия — так широко открыть Б‑гу свое сердце, чтобы через нас в мир потекли Его благословения. Именно таким образом священники благословляли людей. Это благословение исходило не от них: священники были каналом, по которому текло благословение Б‑жье. Для нас нет более высокого достижения, чем открыть, преисполнившись любви, свое сердце Б‑гу и другим людям, чтобы сквозь нас в мир хлынуло то, что грандиознее нас.
Моше защищал свой народ. Любил ли он этих людей? Восхищался ли он ими? Любили ли его эти люди? Тора не оставляет нам сомнений в ответах на эти вопросы. И все же Моше защищал народ со всей страстностью и изо всех сил. Даже когда люди согрешили. Даже когда они выказывали неблагодарность Б‑гу. Даже когда они сделали золотого тельца. Ради защиты народа Моше рисковал жизнью. Он сказал Б‑гу: «А теперь прости их, а если не простишь, сотри меня из книги, которую Ты написал» (Шмот, 32:32). Согласно Талмуду, Б‑г преподал Моше этот урок в самом начале его пути как лидера. Когда Моше сказал, подразумевая народ: «Они не поверят мне», Б‑г сказал: «Они верящие, сыны верящих, а ты в конце концов не поверишь» .
Какие лидеры заслуживают восхищения? Те, кто защищает народ: даже неортодоксальные, даже секулярные, даже те, чья ортодоксальность — иного свойства, нежели у людей, которых они защищают. Какие люди заслуживают уважения? Те, кто проявляет уважение к другим. Того, кто ненавидит других, возненавидят, на того, кто смотрит на других свысока, тоже взглянут свысока, того, кто осуждает других, осудят. Таков один из основных принципов иудаизма: мида кенегед мида . Велик тот человек, кто помогает другим стать великими. Моше научил еврейский народ, как стать великим.
Величайшая почесть, воздаваемая Торой Моше, — то, что в Торе он назван «эвед А‑Шем», «слуга Б‑жий».
Именно поэтому Рамбам пишет, что все мы можем быть столь же великими, как Моше , потому что служить могут все из нас. Если мы служим великому делу, то и сами становимся великими, а когда мы служим с подлинной скромностью, сквозь нас, принося в мир Б‑жественное присутствие, течет более грандиозная, чем мы, Сила.
Везот а-браха. «И вот благословение»
Уроки Торы I. Вэзот а-Браха
