Мать укачивает своего ребенка. Старик сжимает в руке большой полиэтиленовый пакет, в который он сложил все, что тот мог вместить. Дети, которые достаточно взрослые, чтобы понимать, что происходит, молчат, а те, кто нет, осторожно дергают своих бабушек за пальто, пишет журналист JTA Джейкоб Джуда.

Это одна из сцен исхода евреев из Украины. В тесных коридорах и на грязных лестничных клетках нескольких синагог и общинных центров, принадлежащих еврейской общине соседней с Украиной Молдовы, на этой неделе было тихо — но не потому, что они пусты. Женщины сидят ошеломленные, впервые осознавая, что они стали беженцами. Подростки пишут своим отцам и братьям, чтобы узнать новости с передовой. По данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, за несколько дней после начала российской спецоперации на Украине более миллиона человек стали беженцами. Около 100000 человек уже оказались в Молдове, самой бедной стране Европы, граничащей с Украиной на юге. Среди тех, кто покидает Украину, тысячи евреев, и многие из них обратились за помощью к еврейской общине Молдовы.

Местные евреи говорят, что видели, как тысячи украинских евреев обращались к ним в поисках помощи, убежища и совета, планируя свои дальнейшие действия. Ожидается еще много тысяч человек, поскольку каждый день из Украины прибывают около 15000 человек.

3 марта 70-летняя Катерина Старченко сидела в углу кабинета одной из четырех главных синагог столицы Кишинева — Синагоги Стикларилор, или Синагоги стеклодувов, которая была построена в 19 веке и в настоящее время управляется хасидским движением «Хабад-Любавич». Ей потребовалось два дня, чтобы добраться до Молдовы из своего дома в промышленном городе Кривой Рог в центральной Украине. «Это было пугающе», — рассказала она. «Дорога была непростой, и нам постоянно приходилось останавливаться на блокпостах на маршруте, где были люди с автоматами. Это заставило меня очень нервничать». За рулем машины Старченко находился ее 33-летний сын вместе с женой и дочерью. Украина запретила мужчинам боеспособного возраста (18-60 лет) покидать страну, поэтому он оставил их на молдавской границе и развернулся. «Он вернулся воевать», — заметила она.

Как и многие украинцы, она не была готова к подобному развитию событий. По ее словам, было смешно думать, что Россия решит начать спецоперацию на Украине. «Мне уже 70 лет, — заявила она, — но мои дети и внуки молоды. Они этого не заслуживают». Рядом рюкзак и тележка, украшенная подсолнухами, в которую она упаковала немного одежды и сувениров. Она собирается заплатить по 150 евро за невестку, внучку и себя, чтобы добраться на машине до Италии, где у нее есть дочь. «Я не думаю, что в ближайшее время поеду домой», — заметила она, приложив ладонь к щеке.

Молдова, не являющаяся членом НАТО или Европейского Союза, является самым уязвимым из западных соседей Украины с недостаточно оснащенной системой здравоохранения, пострадавшей от пандемии Covid-19. Но с тех пор, как в Украине началась российская спецоперация, молдавское общество мобилизовалось, чтобы поддержать беженцев. «К настоящему моменту мы можем сказать, что здесь прошли тысячи людей», — заметила 23-летняя Леа Готцель, жена одного из раввинов Синагоги Стикларилор, стоя в окружении беженцев, которые ели ужин из кускуса и остатков пасхальной мацы.

Четыре городские синагоги управляются различными ортодоксальными организациями, у которых часто нет штатных раввинов; их присылают из Соединенных Штатов и Израиля, и они часто остаются на несколько лет, обслуживая общину, насчитывающую по разным данным от 5000 до 20000 человек. Синагогу регулярно посещают менее 5000 человек. Большинство украинцев, которые прибывают в Молдову, вряд ли останутся там. Около 40000 человек уже уехали в соседнюю Румынию, откуда они начнут рассеиваться по всей Европе. «Большинство из приехавших сюда едут дальше в Румынию, в Германию, в Израиль, в Польшу, — рассказала Готцель, — но есть и такие, кто остается подольше и надеется, что скоро сможет вернуться домой».

В соседней комнате ее муж яростно расхаживал по комнате, нахмурив брови и уставившись в свой телефон. Он пытался помочь паникующей молодой женщине присоединиться к своей матери в Израиле, но она оставила все свои документы в Украине. «Скажите своей матери, чтобы она прислала вам фотографию своего израильского паспорта», — сказал он. Практически все люди, прошедшие через двери синагоги на окраине Кишинева, — евреи. «Все идут туда, где, по их мнению, они в первую очередь получат помощь, и большинство евреев считают, что это место — синагога», — заметила Готцель. «Мы пытаемся найти им места для проживания. Мы пытаемся найти деньги для людей, у которых их нет. Мы стараемся давать им пищу и советы».

Накануне вечером в синагогу пришел автобус с детьми-сиротами, эвакуированными из Одессы. «Мы организовали кое-что, чтобы им было куда приходить», — заметила Готцель. «Мы пытались создать для них что-то нормальное, поэтому один из раввинов пошел в свадебный зал, сказал им, что приедет детский дом. И спросил, могут ли они организовать место, куда мы могли бы приносить им еду».

Россия заявила, что ее спецоперация на Украине является частью усилий по «денацификации» Украины. Но начавшийся хаос привел к тому, что тысячи евреев покидают страну. 52-летняя Наталья Белоконенко укрывалась на подземной автостоянке от российских ракетных ударов по Киеву, когда решила, что ей нужно вывезти свою семилетнюю дочь. «Я думала, что мы можем остаться, — рассказала она, — но бои в районах вокруг Киева стали обостряться, и в этот момент я испугалась. Я получила сообщение в 2 часа ночи, в котором говорилось, что этим утром собирается группа людей, и поэтому я решила взять свою дочь и уехать». Они сели в автобус, организованный еврейской общиной города и правительством Израиля, и отправились в Молдову. Когда она приехала, ей сказали, что автобус с польской регистрацией не будет пропущен в Молдову и что ей придется искать дорогу в Кишинев самостоятельно. Она связалась с «Хабадом», и там ей сказали, что помогут оплатить машину, если она сможет ее найти. Ее дочь играла с игрушкой, которую она принесла ей из дома, пока она не села рядом с собакой, которая скулила рядом со своей спящей хозяйкой. Потом она решила, что пришло время снова взять маму за руку. Сын Белоконенко и ее бывший муж ссорятся. Пока она говорила, ее телефон постоянно вибрировал. «Я нахожусь с ним в постоянном контакте», — сказала она о сыне. «Я врач, и обычно, будучи врачом, ты учишься контролировать свои эмоции, но я так беспокоюсь о нем. Он говорит, что в безопасности», — заявила она, и ее глаза начали краснеть. Она собирается забрать дочь в Италию, где у нее есть подруга, с которой она может остаться.