Гленн Курц нашел эту пленку в шкафу своих родителей в Палм-Бич-Гарденс, Флорида, в 2009 году, пишет «New York Times».

Она находилась в помятой алюминиевой коробке. Жара и влажность во Флориде почти превратили целлулоид в массу, «похожую на хоккейную шайбу», – рассказал Курц. Но кто-то еще в 1980-х поместил часть записи на кассету VHS, чтобы Курц мог видеть, что на пленке запечатлен: домашний фильм под названием «Наше путешествие в Голландию, Бельгию, Польшу, Швейцарию, Францию и Англию, 1938 год».16-миллиметровый фильм, сделанный его дедом, Дэвидом Курцем, накануне Второй мировой войны, показал Альпы, причудливые голландские деревни и трехминутные съемки оживленной еврейской общины в польском городе.

Старики в кипах, худые мальчики в кепках, девочки с длинными косичками. Улыбаются и шутят. Люди проходят через большие двери синагоги. Заходят в кафе, и все. Запись резко обрывается. Тем не менее Курц понял ценность материала как свидетельства еврейской жизни в Польше незадолго до Холокоста. Ему потребовался почти год, чтобы выяснить это, но он обнаружил, что речь идет о Насельске, месте рождения его деда, городе примерно в 50 километрах к северо-западу от Варшавы, который до войны называли своим домом около 3000 евреев. Из них выжило менее 100 человек.

Голландский режиссер Бьянка Стигтер использовала эти отрывочные кадры для создания 70-минутного художественного фильма «Три минуты: Расширение», который помогает более детально определить, что было потеряно. «Это небольшой отрывок, но удивительно, насколько он хорош», – заявила Стигтер в недавнем интервью в Амстердаме. «Каждый раз, когда я это вижу, я вижу то, чего никогда раньше не видела. Я, должно быть, смотрела это тысячи и тысячи раз, но я всегда могу увидеть деталь, которая раньше ускользала от моего внимания».

Почти столь же необычным, как и отснятый материал, является путешествие, которое он совершил до того, как получил широкую огласку. Почти забытая в семье видеокассета была записана на DVD и отправлена в Мемориальный музей Холокоста США в Вашингтоне в 2009 году. «Мы знали, что это уникально», – заявила Лесли Свифт, директор музея по кино, устной истории и звукозаписи. «Я сразу же связалась с ними и сказала: «Если у вас есть оригинальный фильм, это то, что мы хотим»». Музей Холокоста смог отреставрировать и оцифровать фильм и разместил его на своем сайте. В то время Курц не знал, где снимали, и не знал имен людей на городской площади. Его дедушка иммигрировал в Соединенные Штаты из Польши в детстве и умер до его рождения. Так начался четырехлетний процесс детективной работы, который привел Курца к написанию известной книги «Три минуты в Польше: открытие затерянного мира в семейном фильме 1938 года», изданной издательством «Фаррар, Стросс и Жиру» в 2014 году.

Стигтер полагалась на книгу, чтобы завершить фильм, продюсером которого был ее муж, Стив Маккуин, британский художник и удостоенный премии «Оскар» режиссер фильма «12 лет рабства», а закадровый текст читала Хелена Бонэм Картер. Он привлек внимание документалистов и был показан на «Giornate degli Autori», фестивале независимого кино, проводимом параллельно с Венецианским кинофестивалем; Международным кинофестивалем в Торонто; Теллурийским кинофестивалем; Международным фестивалем документального кино в Амстердаме; и «DOC NYC». Недавно его выбрали для участия в кинофестивале «Сандэнс».

Насельск, где веками жили евреи, был захвачен 4 сентября 1939 года, через три дня после немецкого вторжения в Польшу. Три месяца спустя, 3 декабря, все еврейское население было арестовано и изгнано. Людей загоняли в грузовики для перевозки скота, и они в течение нескольких дней ехали без еды и воды в города Луков и Мендзыжец в Люблинском районе оккупированной нацистами Польши. Оттуда их депортировали в лагерь смерти Треблинка.

«Когда вы видите это, вам хочется кричать этим людям: бегите, уходите, уходите, уходите», – заметила Стигтер. «Мы знаем, что происходит, а они явно не знают, что произойдет через год. Это оказывает огромное давление при просмотре этих кадров. Это неизбежно». Стигтер наткнулась на эти кадры в «Фейсбуке» в 2014 году и сразу нашла их увлекательными, тем более что большая часть их была снята в цвете. «Моя первая идея заключалась в том, чтобы просто расширить опыт встречи с этими людьми», – сказала она. «Мне было ясно, особенно с детьми, что они хотят, чтобы их видели. Они действительно смотрят на тебя; они стараются оставаться в кадре камеры».

Историк, автор и кинокритик газеты «NRC Handelsblad», Стигтер пять лет работала над этим фильмом, своим режиссерским дебютом. Она начала его после того, как Международный кинофестиваль в Роттердаме пригласил ее написать короткое видео-эссе для программы «Выбор критика». Вместо того чтобы выбирать художественный фильм, она решила изучить найденные кадры. После создания 25-минутного «кинематографического эссе», показанного на фестивале в Роттердаме в 2015 году, она получила поддержку, чтобы превратить его в фильм. «Три минуты: Расширение» никогда не выходит за рамки кадра. Зрители не видят Насельск таким, каким он является сегодня, или лица интервьюируемых как говорящие головы. Стигтер ускоряется, приближается, останавливается, перематывает; она всматривается в булыжники площади, в кепки, которые носили мальчики, и пуговицы на пальто, и рубашках, которые были сделаны на соседней фабрике, принадлежащей евреям. Она делает портреты каждого из 150 лиц, запечатленных в фильме – пусть нечеткие или расплывчатые – и называет некоторых из них.

Морис Чандлер, уроженец Насельска, которому сейчас 90 лет, – один из улыбающихся мальчиков-подростков на кадрах. Его опознали после того, как живущая в Детройте внучка   узнала его на оцифрованном видео на сайте Музея Холокоста. Чандлер, урожденный Мошек Тухендлер, потерял всю свою семью во время Холокоста; он сказал, что кадры помогли ему вспомнить потерянное детство. Он пошутил, что наконец-то смог доказать своим детям и внукам: «Я не с Марса». Он также смог идентифицировать еще семь человек в фильме. Курц, писатель и журналист, многое открыл благодаря собственному исследованию, но Стигтер помогла разгадать некоторые загадки. Стигтер обнаружила, что имя польского исследователя, придумавшего это имя, может стать ключом к разгадке личности женщины, стоящей в дверном проеме.

Лесли Свифт рассказала, что фильм Дэвида Курца является одним из «часто запрашиваемых фильмов» из киноархивов Музея Холокоста, но чаще всего он используется документалистами в качестве кадров или фоновых кадров для изображения довоенной еврейской жизни в Польше. Напротив, книга Курца и документальный фильм Стигтер изучают сам материал, чтобы снова и снова спрашивать: «Что я вижу?» – отметила она. Выявляя людей и детали жизни этого сообщества, им удается восстановить человечность и индивидуальность. «Мы должны были работать как археологи, чтобы извлечь из этого фильма как можно больше информации», – рассказала Стигтер. «Интересно, что в какой-то момент вы говорите: «Мы не можем идти дальше; здесь все заканчивается». Но потом вы обнаруживаете кое-что еще».